Вендари. Книга первая - Виталий Вавикин

Челюсти сомкнулись. Габриэла ахнула. В какой-то момент ей показалось, что Эмилиан прокусил ей не только грудь, но и грудную клетку, добрался до сердца или других внутренних органов.

– Тебе больно? – спросил мальчик.

– Только немного, – соврала Габриэла.

– Значит, тебе не нравится?

– Нравится. Тебе ведь нравится, значит и мне нравится.

– И ты не станешь кормить никого другого?

– Нет. Только тебя, – Габриэла заставила себя улыбаться. – Можешь кусать меня сколько хочешь. Когда хочешь…

Она снова ахнула, застонала. Зубы-иглы Эмилиана уплотнились. Теперь они не протыкали плоть. Они разрывали ее, разрезали, чтобы получить больше крови. Габриэла стиснула зубы и закрыла глаза, чтобы не закричать…

Когда она очнулась, начиналось утро. Она все еще находилась в пустыне за домом. Рядом была свежая могила котенка. Эмилиана нигде не было. Ее грудь была обнажена, но раны уже почти затянулись. Осталась лишь слабость. Сколько крови вчера выпил ее ребенок? Габриэла заставила себя подняться на ноги, вернуться в дом.

Выпить стакан воды. Привыкнуть к тошноте и слабости. Заглянуть в комнату Эмилиана.

Окна зашторены. Мальчик в кровати, укрылся одеялом. Его лицо стало взрослее, хотя это еще лицо ребенка. Но ребенок скоро вырастет. Габриэла долго смотрела на него. Голова кружилась, но отвращения не было.

Вернуться в свою комнату, раздеться и лечь в кровать. Сна нет. Ничего нет. Лишь какое-то вялое удовлетворение.

– Я принес тебе ужин, – сказал Эмилиан.

Габриэла вздрогнула, открыла глаза. Вечерело. Она спала весь день, но не заметила этого. Утром, наблюдая, как спит приемный сын, она видела его повзрослевшее лицо. Теперь она могла рассмотреть его тело. Он стал выше, похудел. Прежними остались лишь голубые глаза.

– Хочешь, я покормлю тебя? – предложил Эмилиан.

Габриэла улыбнулась ему, села в кровати. Сон не прогнал слабость, но она не хотела показывать это Эмилиану.

– Хочешь, я съезжу в город и найду тебе нового котенка? – предложила Габриэла, когда с ужином было покончено.

– Не хочу котенка, хочу, чтобы ты покормила меня, – голубые глаза опустились к ее груди.

– Я думала, ты можешь не питаться несколько дней.

– Мое тело растет, – Эмилиан смутился. На бледных щеках появился румянец. – Но если ты не хочешь, то я могу потерпеть… – он отвернулся, собираясь уйти.

– Нет, – остановила его Габриэла, взяв за руку. – Все нормально. Просто вчера ты сделал мне очень больно…

– Я буду осторожен, – пообещал Эмилиан, однако на середине кормежки Габриэла снова отключилась, провалилась в темноту, забытье. Но на этот раз забытье понравилось ей. Оно принесло покой, смирение и мир тишины, который не хотелось покидать. – Тебе не нужно вставать, – сказал на следующий день Эмилиан. – Теперь я сам буду заботиться о тебе.

Его слова приносили такую же теплоту, как забытье после кормежки. Но Габриэла по-прежнему хотела заботиться о нем. Она заставила себя подняться на ноги, прибралась в доме, уложила Эмилиана спать.

Ближе к полудню приехал шериф.

– Твой сын вчера сказал, что ты плохо себя чувствовала? – поинтересовался он. – Надеюсь, это не из-за моей еды? Обычно никто не жалуется, но…

– Нет. Ты не виноват, – Габриэла заставила себя улыбаться и думать об Эмилиане, который спит в своей комнате. Все остальное лишь мелочи жизни, неизбежное зло, помехи. И главное – не забывать улыбаться. Улыбаться шерифу. Улыбаться электрику, которого привез вечером шериф, чтобы подключить к дому электричество.

– Мне больше нравятся свечи, – сказал Эмилиан. Габриэла не стала возражать. Свечи ей тоже нравились. В них было что-то особенное, принадлежащее только ей и сыну. – Я слышал, шериф снова звал тебя на ужин?

– Я думала, ты спал.

– Я могу слышать, – Эмилиан нахмурился. – Это значит, что ты снова уйдешь кормиться в дом этого человека?

– Нет, – Габриэла подняла свою футболку. – Только ты и я.

Она подумала, что Эмилиан всегда обижается, когда голоден. Ее маленький Эмилиан. Сытый, он всегда заботлив и мил. И если учитывать это, если принимать особенность Эмилиана, как неизбежность, то можно научиться получать удовольствие от его кормежки. Потому что кормежка делает его лучше, помогает успокоиться. Габриэла дождалась, когда он прокусит ей грудь и закрыла глаза, отправляясь на поиски того мира тишины и покоя, где она находилась в прошлую ночь. И пусть с каждым новым днем раны становились все глубже, искать мир тишины становилось проще. Если бы только избавиться от вечной слабости…

– Разве ты не хочешь, чтобы я вырос? – спросил Эмилиан, когда Габриэла попыталась ограничить его растущий аппетит. – Разве ты не хочешь, чтобы я стал сильным и начал заботиться о тебе?

– А каким ты станешь, когда вырастешь?

– Не знаю, – Эмилиан потянулся к ее груди, но Габриэла остановила его.

– Расскажи мне, каким ты себя представляешь?

– Можно я сначала поем?

– Нет. Сначала рассказ.

– Я снова тебя чем-то обидел?

– Нет.

– Тогда почему ты не хочешь меня кормить? Я думал, ты говорила, что тебе это нравится.

– Нравится, но сейчас я хочу услышать, каким ты планируешь стать, когда вырастешь?

– Как ты.

– Ты не можешь стать, как я.

– Почему?

– Потому что ты питаешься кровью, а я нет. Тебе нужно учитывать это.

– Хорошо. Тогда я стану, как Гэврил.

– Мне не нравится Гэврил.

– Потому что он питается кровью?

– Потому что он убивает людей.

– Значит, я не буду убивать людей.

– Как же тогда ты будешь питаться?

– У меня есть ты.

– Боюсь, я не смогу всю жизнь кормить тебя.

– Почему?

– Потому что ты становишься больше. Твой голод становится сильнее. Когда-нибудь во мне не останется сил, чтобы накормить тебя.

– Тогда я научу тебя тоже пить кровь. Это сделает тебя снова сильной.

– Как Гэврил научил Надин?

– Да.

– А если я не захочу? – Габриэла увидела сомнения на лице ребенка, улыбнулась. – Послушай, Эмилиан. Я совершенно не хочу, чтобы ты решил, будто я чувствую неприязнь к тебе, но мне нужно, чтобы ты подумал о том, чтобы попытаться немного измениться. Не стать, как я. И не стать, как Гэврил. Стать собой. Выбрать другой путь. Понимаешь?

– Нет.

– Я тоже пока не очень понимаю, но если ты сможешь рассказать мне все, что помнишь о своем виде, о том, какой ты, то мы сможем придумать что-нибудь вместе. Ты и я.

– Мне нравится, что мы будем делать это вместе.

– Хорошо, – Габриэла попросила Эмилиана сесть рядом. – Теперь скажи, как думаешь, откуда вы появились? Откуда пришли? – Мальчик хмурился несколько минут, затем качнул головой. – Но ты ведь помнишь часть жизни Гэврила?