Лондон. Путешествие по королевству богатых и бедных - Луи Эно
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По правде говоря, в Лондоне пять больших парков, из которых три находятся в таком близком соседстве, что кажутся продолжением один другого: Сент-Джеймс, Грин— и Гайд-парк. Два других парка называются Риджентс-парк и Бэттерси-парк. Четыре первых парка находятся на севере от Темзы, пятый — на юге. Все они расположены на западе города. Впрочем, давно замечено, что почти во всех европейских столицах богатые и знатные как бы инстинктивно тяготеют к западу, и там же почти всегда появляются парки, променады, леса и всякого рода заведения, которые служат театром великосветской жизни, или high life, как говорят в Англии.
Первый парк, который попадается на нашем пути, если двигаться с востока на запад, — это парк Сент-Джеймс — площадью тридцать три гектара. Он стоит на болотистых землях, принадлежавших монастырю Сент-Джеймс, разрушенному Генрихом VIII. В 1608 году Яков I приказал высадить там большое количество тутовых деревьев и построить питомник для разведения шелковичных червей. Это могло принести выгоду, но было некрасиво. Новый проект парка был подготовлен французским архитектором Ленотром после того, как на трон снова взошел Карл I. Этот король приказал вырыть канал, проходящий через весь парк, насадить липовые аллеи и выделить особую аллею для игры в мяч (Moll). Он приказал также сделать пруды для его любимых уток, а вольеры расположить вдоль южной границы парка, на улице, которую теперь англичане называют Бёрдкейдж-вок (Birdcage Walk), «аллеей птичьих клеток». Сент-Эвремон, блестящий французский мыслитель, во время своего изгнания получил придворную должность смотрителя уток. Поистине, великие люди велики даже в малом!
Аллея
Совсем недавно, при Георге IV (с 1827 по 1829 год), парк снова был преобразован. Прямой как стрела канал Карла I превратили в пруд с извилистыми, ускользающими от взгляда волнистыми и мягкими береговыми линиями. Несколько живописных островков украсили водную гладь, по берегам зазеленели купы деревьев, а через пруд перебросили очаровательный мостик, под которым плавает целая флотилия птиц в радужных доспехах.
Парк Сент-Джеймс имеет форму вытянутого треугольника. В его вершине, то есть на западе, находится Букингемский дворец, на северо-западе — аллея для игры в мяч, по бокам от которой выстроились дворцы Стаффорд-Хаус, Мальборо-Хаус, Карлтон-Террас и Сент-Джеймс. На противоположной стороне простирается площадь Парадов, а вокруг нее стоят здания адмиралтейства, конной гвардии и министерства финансов. За Бёрдкейдж-вок находятся казармы Веллингтона, которые закрывают южный горизонт, не позволяя заглянуть дальше. В северо-восточном углу парка на великолепном пьедестале с величественного вида каменной лестницей высится тридцативосьмиметровая гранитная колонна, на которой стоит бронзовая статуя герцога Йоркского, второго сына Георга III. Практичные англичане использовали эту колонну в черные дни сплина и кончали жизнь бесплатным самоубийством, бросаясь головой вниз с высокой балюстрады на мостовую. Затылок разбивался вдребезги. Но это было нарушением приличий, и, дабы избежать таких шокирующих сцен, балюстраду окружили толстой решеткой. В итоге бедный герцог стал похож на человека в клетке, но мало того, создается впечатление, что он посажен на кол, потому что автор памятника, не менее практичный, чем его соотечественники, установил на голове статуи громоотвод. Никто не обращался столь непочтительно с особой королевских кровей так, как лондонские подписчики, ибо колонна была сооружена благодаря сбору средств по подписке.
Променад
Пусть эта маленькая смехотворная деталь, которая теряется в огромном целом, не мешает нам полюбоваться видом парка Сент-Джеймс. Как великолепны его большие деревья! Какая мощь, какие кроны! Стадо овец, которое пасется на газоне, своим неожиданным присутствием в центре города добавляет сельскую нотку в эту пасторальную симфонию. Она показалась бы нежной и чарующей везде, но здесь обладает особой прелестью в силу контраста, ибо ты наслаждаешься ею в двух шагах от многолюдного Стрэнда и шумного Сити.
Грин-парк, то есть Зеленый парк, который отделен от парка Сент-Джеймс всего одной улицей, когда-то был огромным лугом, от которого Георг III отрезал бо́льшую часть, чтобы разбить сад у своего Букингемского дворца. Сегодня площадь Грин-парка равна всего двадцати восьми гектарам. Как и соседний Сент-Джеймс, он имеет форму почти правильного треугольника, и, по сути, это большой луг посреди города. Высокие деревья растут только в той части, которая примыкает к Пикадилли, а его единственный водоем был засыпан. Это был квадратный пруд, находившийся на вершине маленького холма. Тем не менее Грин-парк дарит окрестным улицам свободное пространство и воздух. Вот и вся его выгода.
В экипажах
Гайд-парк. Сход с площади Пикадилли
На северо-западе парк ограничен улицей Пикадилли, на северо-востоке — большим дворцовым ансамблем, куда входят Спенсер-Хаус, Бриджуотер-Хаус и Стаффорд-Хаус, на юге — широким проспектом Конститьюшн-Хилл, который соединяет между собой парк Сент-Джеймс и Гайд-парк. Этот проспект неоднократно служил ареной народных манифестаций, благодаря которым выходят на поверхность общественные и политические страсти Англии, но еще ни разу более или менее красноречивые призывы народных трибунов не вылились в настоящие противоправные действия.
На западной оконечности Грин-парка, напротив дворца Эпсли-Хаус, стоит одна из тех массивных и приземистых триумфальных арок, которые так любит Англия. Эта арка служит пьедесталом для скверной статуи Веллингтона, которая повернута боком к улице и потому вызывает в памяти малопочтительный образ сидящего на упрямом осле Полишинеля. И осел этот застыл на месте, упрямо отказываясь перейти реку.
Мы же пересечем широкую улицу Пикадилли, похожую на наши Большие бульвары, и пройдем под воротами, которые находятся напротив ворот Эпсли-Хаус и вид имеют не менее триумфальный. Это вход в Гайд-парк. Он украшен барельефами — копиями знаменитых фризов Парфенона. Неподалеку от этих ворот в самом парке стоит смешная статуя Ахилла на гранитном пьедестале. Это обнаженный черный колосс, возведенный благодаря патриотизму английских дам в память об Артуре Веллингтоне. Однако духовные и физические качества сего великого полководца, чье величие мы познали на собственном опыте[36], кажутся весьма шокирующей аналогией с теми качествами, которые божественный Гомер приписывал бесстрашному и горячему сыну Фетиды и Пелея. Добавим также, что несколько лет назад британская стыдливость, разбуженная насмешками и критикой со стороны иностранцев, почувствовала необходимость купить Веллингтону фиговый лист.
Но опустим эти скабрезные подробности, тем более что наши соседи уже раскаялись, и пройдемся по великолепному модному парку, который два-три раза в день во
