Лондон. Путешествие по королевству богатых и бедных - Луи Эно

Гайд-парк простирается на площади в сто шестьдесят гектаров. Своим названием он обязан усадьбе Гайда, находящейся на его территории, которая в царствование Генриха VIII принадлежала Вестминстерскому аббатству Святого Петра. На севере парк граничит с Аксбридж-роуд, которая есть не что иное, как продолжение Оксфорд-стрит; на востоке — с великолепным рядом домов или, скорее, дворцов, принадлежащих первым английским фамилиям; на юге — с Найтсбриджем; на западе — с прекрасными садами Кенсингтона.

Практически Гайд-парк — это английский Булонский лес: без него Лондон лишился бы зрелища светской жизни, он не просто нужен, он необходим. Там катаются на лошадях и в роскошных экипажах. Описать жизнь Гайд-парка — это все равно что поведать историю цвета английского общества.

Геометрия парка очень проста, главное в ней — это размеры. И еще парк отличается высокими и мощными столетними деревьями, далеко простирающими свои зеленые ветви. В опытных руках Альфанов, Варе и некоторых других ландшафтных декораторов, имена которых всем известны, парк не замедлил бы быстро и выгодно преобразиться. Но чего ради? Англичане любят его таким, какой он есть, им хватает того, что он им дает, они им довольны. И вместе с ними можно вспомнить, что лучшее — враг хорошего. Аллея Роттен-роу, которая является искажением древнего французского названия la Route du Roi (Королевская дорога), на взгляд лондонцев, самая прекрасная в мире. Она пересекает парк с востока на запад по всей его длине и специально отведена для верховых прогулок. Под кронами ее деревьев можно увидеть самых великолепных лошадей на свете.

Амазонки

Хотя публика осаждает парк на протяжении всего дня, есть три отрезка времени, о которых стоит рассказать подробно. Утром, до того как солнце пронижет воздух жаркими лучами, в тот час, который отличается особой прелестью везде, а в Лондоне — в особенности, в пору, когда роса еще блестит на траве, в парк через все его ворота въезжают настоящие любители верховой езды, те, кто любит лошадей ради них самих, а не ради показухи, кто любит в свое удовольствие проскакать легким галопом (canter) так, как если бы вокруг были бескрайние поля. В этот же час на прогулку выходят семьи: в седло садится лорд семи лет или маленькая леди, едва покинувшие детскую (nursery). Англичане отличаются здравом смыслом и практичностью во всем, что касается спорта, и потому они понимают, что добиться успехов в физических упражнениях можно, только если начинать с раннего детства, когда юные члены еще не утратили своей гибкости. Вся эта прелестная публика едет шагом, рысью и галопом под бдительным надзором отца или деда, который счастлив тем, что видит себя возродившимся в новом поколении.

К часу пополудни начинаются прогулки светские. Теперь на аллеях самые модные мужчины и женщины и самые роскошные лошади. Надо быть отличным наездником, чтобы не ударить в грязь лицом на этом взаимном смотре. Красавцы и красавицы, денди, как называют их в Лондоне, по три-четыре раза проезжают прекрасную аллею Роттен-роу, с хлыстом или стеком в руке, с розой в петлице, одетые по последней моде, безукоризненно элегантные и так похожие один на другого в своем совершенстве, что кажется, одна и та же гравюра со страниц «Фолле», «Бон-Тон», «Сильфиды» или «Розовой газеты» размножена в двух тысячах экземпляров на лощеной бумаге.

Гайд-парк. Lady’s Mile — променад для дам

Позднее, между пятью и семью часами, начинается парад экипажей. Их много, и гербы, которые их украшают, говорят о том, что перед нашими глазами проходит в эти минуты вся аристократическая Англия. Лошади — и чистокровные, и полукровки — выглядят наилучшим образом, без той неестественной и излишней полноты, которая так часто наблюдается во Франции у дорогих лошадей. Похоже, английские тягловые лошади находятся почти в такой же форме, как и верховые, — в форме, которая способствует укреплению их мышц, но при этом не лишает стройности и грации. Конская сбруя отличается простотой и в то же время новизной и безупречностью. Экипажи, широкие и удобные, с виду немного тяжеловаты: в них нет той легкости и, так сказать, изящества, которые так восхищали нас в больших восьмирессорных колясках, проезжавших по берегу озера в те золотые деньки Булонского леса, которые были последними днями Второй империи, увидевшими конец… временный конец нашей дорогой Франции.

Англичане, которых очень часто и не без повода обвиняют в недостатке вкуса, каждый день совершают одну и ту же ошибку, которую никогда не позволяют себе живущие на широкую ногу парижане. Весь сезон по улицам Лондона и аллеям парков разъезжают почтовые кареты с гигантскими империалами, забитыми многочисленными семействами и багажом. Эти огромные, более удобные и совершенные, чем наши, кареты на самом деле пригодны для путешествий по сельским дорогам, но превратить ее в городской экипаж, более того, в модный экипаж для прогулок — это нонсенс, один из тех, за которые критики так часто упрекают англичан.

Упряжки four in hand (что в переводе означает «четверка в одной руке») довольно часто попадаются в Гайд-парке. Такого мы не видели никогда, даже в самый блестящий период истории нашего общества и нашего высшего света. Эти несравненные четверки лошадей запряжены с невиданным совершенством и отличаются необыкновенным удобством, говорят, что некоторые из них стоят четыре тысячи фунтов, подумайте только, сто тысяч франков! Напудренные добела кучера в парадных ливреях с важным видом сидят на козлах, словно римские сенаторы на курульных креслах, и правят с поразительной ловкостью одной рукой. В самом деле, four in hand!

Кто не видел Гайд-парка, не имеет никакого представления о любви англичан к лошадям. Роттен-роу и все прилегающие аллеи заполняются до отказа. Экипажи теснят друг друга, следуя по пять-шесть в ряд и только шагом, иначе не получается. Что до наездников, то тут достаточно одной подробности: иногда они уже не помещаются на аллеях парка. Однажды утром я насчитал тысячу сто наездниц. Когда в нашем Булонском лесу появляется пятьдесят, мы готовы принять это за чудо.

Помимо прекрасных деревьев, длинных аллей, Роттен-роу, газонов и площадки для игры в мяч, в Гайд-парке есть еще нечто очень привлекательное для его посетителей. Я имею в виду знаменитый водоем, известный под именем река Серпентайн.

Эта река, которая в южной части парка течет параллельно улице Найтсбридж, была создана королевой Каролиной, женой Георга II. Она приказала прокопать довольно широкое русло для реки и нескольких прудов, в которые