Буря - Зина Кузнецова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты поэтому занимаешься с ним?
– Ну как тебе объяснить… Он как открытые ворота в глухой стене, понимаешь?
– Как будто открыли дверь и можно сбежать из темницы?
– Что? – Я остановилась.
– Ты всегда говоришь о своей жизни как о ловушке. Я просто вспомнил, что, когда в первый раз провожал тебя до дома, ты что-то такое сказала.
Петины голубые глаза не желали отпускать мой взгляд.
– Нет, Петь… Я не в ловушке.
– Надеюсь, ты правда так считаешь. Потому что уж кому-кому, а нам точно грех жаловаться на нашу жизнь. Наше поколение вообще самое удачливое за всю историю существования человечества. И все эти «ах, как мне жить» – какая-то блажь и ерунда.
Я обхватила себя руками и ничего не сказала.
Мы долго шли молча. Точнее – болтали о пустяках. Но все равно что молча. Около школы нам встретился Марк.
– Привет, – сказала я ему.
Тот слегка мазнул по мне взглядом и кивнул, а затем сразу сказал Пете:
– О, хорошо, что мы сейчас с тобой пересеклись! Наши собираются у Димы до полуночи. Потом гулять. Ты ведь с нами?
Петя кивнул:
– Да. Вер, присоединишься? Катя тоже будет.
Я покачала головой:
– Родители меня ни за что не отпустят.
– Жалко.
Я кивнула для приличия. На самом деле, мне не особо хотелось встречать Новый год в почти незнакомой компании. Дома, с семьей – лучше.
– Давай я тогда Веру провожу, потом встретимся у магазина, – сказал Петя Марку.
– Ну что, она сама, что ли, не дойдет? Не маленькая. А у нас еще не куплено ничего.
– Она дойдет, не маленькая. Пока! – язвительно сказала я и направилась в сторону своего дома.
За спиной послышались шаги.
– Вер! Да погоди, я провожу, – сказал Петя.
Я немного притормозила и подождала, когда он окажется рядом. Вдруг с другой стороны вырос Марк.
– А чего ты завелась-то? – сказал он.
Я промолчала. Его равнодушие ко мне раздражало.
– Слушай, Ве-е-ер, – протянул Марк, – ну не хотел я тебя никак обидеть. Просто реально ничего не готово.
– Хорошо. Но не нужно больше говорить обо мне в третьем лице. И игнорировать мои приветствия не нужно, – сказала я, сама не ожидая от себя такой суровости.
Марк присвистнул:
– У-у-у, претензий столько, будто ты не с Петей, а со мной встречаешься.
Петя за моей спиной быстро ударил его в плечо.
– Марк, ну заканчивай! Вера права, – сказал он. – Вежливость никто еще не отменял.
– Да окей, окей. Вера, – Марк положил руки мне на плечи, заставив остановиться, – я искренне прошу у тебя прощения. И больше никогда в жизни!..
– Марк, ты издеваешься, что ли? – возмутился Петя.
Тот засмеялся. Я стряхнула его руки со своих плеч и пошла дальше. Мальчики снова меня догнали.
– Ладно, Вер, – уже спокойно сказал Марк, без иронии в голосе, – я всегда теперь буду с тобой здороваться. – А потом не сдержался и добавил: – Салют, Вера!
– А ведь так хорошо начинал, – вздохнул Петя.
Я не выдержала и засмеялась.
Когда мы наконец добрались до моего дома, Петя обнял меня крепко и сказал на прощание:
– Увидимся в следующем году.
Я улыбнулась, поцеловала его в щеку и забежала в подъезд. Но перед тем, как захлопнулась дверь, до меня донесся смеющийся голос Марка:
– Пока, Вера!
«Клоун», – подумала я.
На нашем этаже пахло запеченной курицей. «Мама, наверно, приготовила», – пронеслось в моей голове.
Когда я открыла дверь, на меня пахнуло теплом, которое всегда стоит в доме, где целый день готовят.
– Вера пришла! – На меня напрыгнула Аня, моя двоюродная сестра. Ей было десять лет.
В коридоре появились тетя Ксюша и мама – обе красивые, высокие, стройные. Только у тети Ксюши глаза были темнее, чем у мамы.
– О, помощница пришла! – весело сказала мама. – Давай, Вер, переодевайся и вперед на кухню. У нас еще салаты не нарезаны.
Я кивнула и под щебетание Ани («А где ты была? А что ты Деду Морозу заказала? А можно посмотреть твое праздничное платье?») дошла до своей комнаты. Там я быстро бросила все вещи, натянула домашнюю одежду и вышла к маме и тете. Аня шла за мной, как привязанная.
– Мам, а где папа с дядей Костей? – спросила я, появившись на кухне.
– За елкой уехали. Привезут, и будете с Аней наряжать. А пока салаты! Вон там нож, доска, все помыто. Вперед!
Преодолевая лень и сонливость, я взялась за дело. Аня помогать не спешила, пользуясь тем, что еще маленькая. Она только скакала по кухне и восклицала: «Что же мне подарит Дед Мороз? Что же он мне подарит?»
Через час, когда салаты уже были нарезаны, мама сказала:
– Что-то мужчин долго нет. Вер, позвони папе, пожалуйста, спроси, где они.
Стоило ей это сказать, как с шумом распахнулась входная дверь и свежий, лесной запах елки заполнил всю квартиру. Аня тут же унеслась в прихожую. Я вышла следом за ней и увидела, как она прыгает вокруг моего отца и дяди Кости. Они, румяные с мороза, быстро занесли елку в гостиную.
Я пошла за ними.
– Ну как тебе, Вер? – спросил папа, обнимая меня за плечи. – Красота?
Я кивнула и еще раз глубоко вздохнула, чувствуя, как легкие наполняются свежестью.
– Ну, как дела, Вер? – спросил дядя Костя. – Вымахала совсем!
– Все хорошо.
– С друзьями сегодня убежишь праздновать?
– Меня звали, но я отказалась.
Папа спросил, снимая куртку:
– А чего отказалась-то?
– Думала, что вы не отпустите.
– Почему? Иди, если хочешь.
Я задумалась.
– Не, дома лучше.
– Какой прекрасный домашний ребенок! – засмеялся дядя Костя.
– Да-а-а, – сказал папа, устанавливая елку, – от этого и страдает. Надо больше выходить из зоны комфорта, Вер! А что ты глаза-то закатываешь? Я побольше прожил, что-то уже понял в жизни. И я, помню, постоянно пытался куда-нибудь с друзьями убежать. Вольная жизнь, свобода!
В гостиной появилась мама. Она раскраснелась от жара духовки.
– Кто тут про вольную жизнь говорит? – спросила она.
– Да, говорю, здорово было праздновать Новый год не с семьей, а с друзьями. Я бы, честно говоря, и сейчас не отказался снова, как в молодости…
Я с улыбкой посмотрела на маму и вдруг увидела, что уголки ее губ опустились, когда она услышала папины слова.
– Тебя здесь никто не держит, – сказала она негромко. – Свобода буквально за порогом.
Папа выпрямился и удивленно посмотрел на маму. Губы его были поджатыми и побелевшими, а брови нахмуренными. Я сжалась, зная,
