Пути Деоруса (СИ) - Машьянов Петр

— Подай старые календари, доштормовые! — Донесся до Ганнона голос удалявшегося жреца, который обратился к служке. — И те паломничества, что идут раз в пять лет при смене Лун. — Лысый послушник на ходу вытаскивал свитки из сумки, поддерживая одной рукой прижатый к подбородку тяжеленный фолиант.

Родкар-Ганнон припомнил, как чайки степенно сопровождали те шествия Черных, о которых знали заранее, как будто являясь частью ритуала. Когда-то здесь, в Арватосе, глядя на процессию с одного из мостов среди других благородных господ, отец шептал ему, что паломничества совершались тут задолго до постройки внешней дороги.

***

Селана ярко светила в небе, набирая силу, Валхра стала почти прозрачной. Свернув на очередную извилистую улочку, Ганнон дошел до обветшалого дома, некогда бывшего роскошным особняком. Добротные деревянные балки, хоть и покрылись мхом и плесенью, все еще не давали строению покоситься. Каменное основание стен уже частично скрылось за нанесенным временем песком и грунтом. Двери и ставни сохранились хуже, они едва держались на ржавых петлях. Над входом висел сгнивший деревянный щит, на котором едва можно было различить герб дома, некогда владевшего зданием, в виде зеленого яблока. При приближении юноши с щита спорхнули несколько воронов.

«Дом Явли, Видевшие», — хором подумали обе личности в теле асессора. Вспомнив инструкции отца Вертола, юноша обошел дом сзади и вошел через черневший проем, двери в котором уже не было. Пройдя вглубь здания, в первой комнате, лишенной окон, он различил в полутьме стражника. Гость показал кольцо и представился, часовой принял его кинжал и отворил дверь, комната за которой была ярко освещена и полна людей. Не меньше пятидесяти свечей озаряли зал, и, если бы не открытые окна, выходившие во внутренний двор, присутствующие наверняка бы задохнулись.

Искусная скульптура Адиссы при входе, похоже, была отлита из чистого золота. Повсюду вдоль стен стояли люди, они были безоружны и одеты как простолюдины, но не могли скрыть гвардейской выправки. За роскошно накрытым столом сидели благородные господа из Видевших и Слышавших домов, некоторые стояли поодаль компаниями по двое-трое. В одном из таких кружков стоял лорд Корб, статный, широкоплечий Видевший, с длинными седыми волосами, без усов, но с аккуратно постриженной бородой. Увидев новоприбывшего, он лишь кивнул, но не смог сдержать радости, блеснувшей в его карих глазах. Он накрыл указательным пальцем правой руки костяшки левой, и память Родкара заставила Ганнона повторить жест. Корб отвернулся и продолжил разговор. Его собеседник, тощий и бледный, с черными волосами, собранными в хвост, и острой бородкой, окинул юношу подозрительным взглядом.

— Родкар! — Молодой голос заставил Ганнона обернуться. К нему шел ровесник — Видевший, бледный и светловолосый, одетый в синие одежды. Он приветственно улыбался. — Рад, что ты добрался до нас. — Парень обвел взглядом комнату. — Не виделись с самой свадьбы у Акведука!

— Приветствую! — с улыбкой проговорил Ганнон. Пока незнакомец тряс его руку, он отчаянно пытался нащупать воспоминание Родкара об этом человеке. Недавняя память была как на ладони, давние знания тоже. А вот посередине зиял провал. — Славное вышло собрание…

— Славный скандал! — Видевший рассмеялся и, наконец, отпустил руку. — Хотя Изначальным домам прощается многое, не то, что нам, щитоносцам, — вздохнул Видевший.

Перед глазами Ганнона пронеслись гербы на щитах – Успевших Видевших, затем Опоздавших и Искавших Слышавших… да это же все, кроме Изначальных. Личина противилась видению, подступила тошнота. Усилием воли удалось перевести поток мыслей на скандал: Акведук, Изначальный дом… Этого не могло не быть в донесениях… Да, есть!

— Не каждый день женятся на простолюдинках, — ответил Ганнон заждавшемуся собеседнику. Тот с тревогой осматривал Родкара.

— Ты здоров? Тебя аж пот прошиб, — с заботой спросил Видевший, склонив голову набок.

— Да все в порядке. — Ганнон махнул рукой. — Просто дорога была тяжелой, не удалось поспать. Так что там молодожены? Как лорд и леди Гиур?

— Да! — Собеседник снова оживился. — Как я слышал, прекрасно. Новую хозяйку пытался сжить со свету кто-то из дальней родни хозяина, но не удалось. Пару слуг повесили над воротами за попытку отравить девушку. Говорят, она лихо взяла в оборот хозяйство. Хотя что там брать: воля богов, вода бежит себе…

— Неудивительно, что возникли проблемы. Все-таки это неслыханно…

— Не то слово, — Видевший хмыкнул, — но старик честно перебрал все родословные, и все Изначальные так или иначе перемешались с грязными пришлыми, за столько-то веков. — Он с ухмылкой указал на себя. — И это я молчу про Почтенных из Неардора…

«Откликнувшихся, само собой, не считает, — подумал Ганнон. — В конце концов, именно Легион и подрезал крылья старым домам».

— … но ты видел невесту? — увлеченно продолжал лорд. — Как будто из сказок! Золотая кожа, каштановые волосы, карие с золотом глаза…

— Когда это ты успел заглянуть в глаза? — с ухмылкой спросил Ганнон. Видевший коротко хохотнул.

— Ну, это я додумал. — Он развел руками, улыбаясь. — Думаю, старик бы не выбрал другую. Раз уж было из кого. Крестьян-то достаточно. — В его голосе послышалось пренебрежение.

— Но он счел ее достойной…

— Благородство рода или изначальная кровь, это и правда интересно. — Видевший задумался. — Говорят, такие общины только и остались, что к востоку отсюда и до реки. Никогда не думал, что важно разбираться в племенах подданных.

— На Аторе Габха-Илларин тоже так делали и не раз. — Память Родкара из Серебряной Бухты подкинула Ганнону факт о правителях Атора, острова мятежников, что был морскими воротами к настоящим землям Дара.

— И они зовутся Слышавшими! — фыркнул юный лорд. — Благородная леди в том роду одна: та, что была отдана безродному мятежнику в наказание. А теперь там обосновалась Клика! Не говори мне про них, на ком бы там Габха ни женились, они просто мешают грязь с грязью.

Ганнон задумался над ответом, но его выручил собеседник:

— Смотри, гора зашевелилась! Скоро начнется. — Он указал в сторону стола.

Невероятно тучный седой Видевший, с красными от подагры суставами и по-детски пухлым лицом, жадно поглощал гусиную печень, заедая ее мягким белым хлебом. Зажмурившись от удовольствия, он несколько секунд смаковал деликатес, после чего открыл глаза и застучал вилкой по золотому кубку. Голоса постепенно затихли, и собравшиеся повернулись к столу.

— Как старейший из присутствующих здесь благородных господ, — он перевел дыхание, — я имею честь объявить о начале нашего собрания. Позвольте выразить благодарность лорду Хестасу, — невысокий мужчина в зеленых одеждах, с рыжими волосами и острой бородкой, учтиво поклонился, — за прекрасную кухню! — закончил толстяк с улыбкой, послышались смешки.

— Зерно для гусей везли с самого севера Гирсоса, пришлось нанять быструю яхту, — сказал рыжий Видевший и с наигранной скромностью потупил взгляд, наслаждаясь моментом. Это был Хестас – глава мятежников. Его слугой притворялся Ганнон, когда был в Арватосе в прошлый раз.

— Это лучшее, что я когда-либо пробовал, боги мне свидетели. Ну и, без сомнения, Тиарпор должен быть разрушен! — громогласно закончил тучный лорд.

Ганнон вздрогнул, а вокруг него раздался хохот. Толстяк, подняв руки насколько смог, продолжил:

— Ну вы же сами жаловались, что я завершаю каждую свою речь этими словами. Вот и получайте! — Улыбаясь, он утер пот со лба и пробасил: — Я, конечно же, благодарю лорда Хестаса за приют нашего собрания, за его лидерство и направляющую руку, — прибавил он уже чуть более серьезным тоном.

Раздался одобрительный гул и звон бокалов. Лорд Хестас подошел к столу и встал во главе.

— Благодарю Вас, лорд Ялус, — произнес он и подал сигнал слуге, который протянул ему несколько листов пергамента. — Я предлагаю начать с разбора некоторых интереснейших строк пересмотренного Диспута, что были справедливо подвергнуты критике учеными мужами, которые милостиво согласились…