Телевидение. Закадровые нескладушки - Вилен Визильтер

В понедельник, на летучке, главный редактор в общем похвалил программу, но все-таки заметил: «Не кажется ли вам, коллега, что шутка с м-гм-э… ну, скажем, с определенной частью женского тела, несколько вульгарна?» На что директор студии резко заметил: «Не просто вульгарна, а недопустима! Я бы сказал, это скверный анекдот, это хулиганство в эфире. И мы вас за это накажем». И наказали. Лишили премии, чему я был очень рад. Легко отделался.

Студийные страсти

По случаю наступающего женского праздника 8 Марта в Алма-Ате проходила встреча женщин – передовиков производства с руководителями партии и правительства. Мы решили воспользоваться этим и часть из них пригласили к нам в студию. Это было в те времена, когда только-только появилась видеозапись. Женщины-передовики, видимо, в незнакомой обстановке здорово оробели. На все вопросы нашей очаровательной ведущей отвечали односложно: в основном «да», «нет», «конечно» и так далее. Как же она с ними билась, ничего не получалось. Замкнулись бабоньки. Проходит 5 минут, 10, 15, 20 – молчат наши доярки и хлопкоробки, как партизаны, молчат и потеют. Так как телекамеры были еще те, маломощные, студию приходилось заливать морем света. Наконец одна из доярок не выдержала и хлопнулась в обморок. Пока ее приводили в чувство, я по громкой связи обратился ко всем присутствующим: «Вот видите, дорогие наши гости, условия труда у нас не легче ваших, а то, может быть, и похлеще, а?» В ответ раздался громовой хохот. Обстановка разрядилась, и дальше все пошло как по маслу: шутки, прибаутки, рассказы, смешные и грустные, и в целом получились хорошие предпраздничные женские посиделки. Но для этого кому-то надо было хлопнуться в обморок, а кому-то безнравственно воспользоваться этим прискорбным случаем.

Жертва тоста

В наше время бытовала такая притча: «Что за странная палка», – подумал Кролик и оказался в пасти удава. Кролик погиб из-за неточности формулировки.

Нечто подобное произошло с моим коллегой оператором Булатом Саяковым. Тогда в столицах союзных республик ежегодно проводились всесоюзные фестивали телевизионных программ. На одном из таких фестивалей гостей принимал славный город Тбилиси. Мы с моим оператором привезли сюда нашу казахстанскую программу. Фестиваль запомнился бесконечными застольями, обилием красочных, ярких, витиеватых тостов. Вино лилось рекой, тосты вились нескончаемым серпантином.

И надо же такому случиться, что по возвращении домой, в Алма-Ату, Булат попал на день рождения кого-то из секретарей Алма-Атинского горкома партии. Здесь тоже вино лилось рекой, «сосед поил соседа», а вот тосты-здравицы в честь юбиляра не отличались особым разнообразием. И, будучи уже на хорошем взводе, мой оператор решил блеснуть красноречием и удивить гостей оригинальным грузинским тостом. И удивил. Есть в Грузии такой тост: «Выпьем за юбиляра. Пусть его положат в гроб из столетнего дуба, который мы посадим завтра». Пожалуй, самый краткий из грузинских тостов и оригинальных. Оператор поднял бокал с вином и начал: «Я хочу выпить за юбиляра, чтобы его положили в гроб из столетнего дуба», – и замолчал. Образовалась зловещая пауза. Те, кто был с ним в Тбилиси на фестивале и знали этот тост, стали оператора торопить: «Ну дальше, дальше как?» Оператор долго думал и наконец произнес: «…в белых тапочках». Спустя достаточно короткое время он уже работал на Воркутинском телевидении.

Талант не пропьешь

Был у нас репортер Коля В. Нельзя сказать, чтобы он соответствовал своей фамилии, но тем не менее – стройный, красивый, цыганских кровей парень, редкостный авантюрист. Мог пробиться куда угодно и к кому угодно, особенно там, где на пути стояли женщины. Они буквально таяли от одного его взгляда и ни в чем ему не отказывали. Он, правда, пользовался этим в исключительно производственных целях. При всех его достоинствах был у него один грех. Рюмку любил больше женщин. Когда мы приезжали в командировку в незнакомое место, он определял винный магазин по аромату, только ему одному доступному. И никогда не ошибался.

Его любимая поговорка: «Талант не пропьешь». И действительно, в каком бы состоянии он ни был, но как только звучала команда «Мотор!», он, как боевой конь на звук трубы, моментально преображался, принимал боевую стойку и выходил в эфир. Но это если звучала команда «Мотор!». Если этой команды не было, с ним происходили самые невероятные казусы. Однажды после очень тяжелой съемки уже в конце бесконечного знойного июльского дня мы возвращались с алтайских предгорий в Усть-Каменогорск. Лица у всех были обожжены немилосердным горным солнцем. И решили первым делом заскочить в аптеку за средством от ожогов. Нюха на аптеку у В. не было. Поэтому на первом же перекрестке он выскочил из микроавтобуса, чтобы выяснить, где находится ближайшее заведение этого профиля. Представьте себе картину. Из машины выскакивает голый до пояса мужик, глаза красные, морда красная, на груди комьями грязи свисает алтайская пыль, смешавшаяся с потом. И вот это существо хриплым голосом спрашивает у ошалевшего подростка: «Послушай, пацан, где тут аптека?» Пацан, не задумываясь, моментально выпаливает: «В любом магазине, дядечка». «Пацан», как сказал бы Козьма Прутков, «зрил в корень». Впредь, что бы ни спрашивал у нас Коля В., всегда следовал ответ: «В любом магазине, дядечка».

Однажды в конце месяца, когда финансы уже поют романсы, а жажда становится невыносимой, Коля и еще двое собутыльников после лихорадочных поисков наскребли 99 копеек. А чекушка, половина поллитровки, стоила 1 рубль 45 копеек. И встал извечный русский вопрос, даже не «Кто виноват?», а «Что делать?». И тут кто-то вспомнил, что видел давеча в аптеке за углом флаконы с муравьиным спиртом. Бросились в аптеку. И, о чудо! Флакон с раствором муравьиного спирта стоил ровно 33 копейки. Такое бывает только в сказке. Купили три флакона «сказочного» напитка на троих, выпили, занюхали, чуть-чуть утолили жажду и разбежались. Через час двоим из жаждущей троицы стало плохо, настолько плохо, что пришлось вызывать «скорую» и отправлять в реанимацию с острым отравлением. А Коля пропал. Нигде разыскать его так и не удалось. В день зарплаты скинулись мы и решили помянуть его грешную душу, которая, по всей вероятности, покинула его бренное тело где-то под забором. В самый разгар поминок его дух материализовался. «Вот это нюх! – произнес кто-то. – Даже с того света приводит человека к месту выпивки!» – «А в чем дело?» – как ни в чем не бывало спрашивает «покойник». «Как, ты не знаешь? Два твоих собутыльника, любители муравьиного спирта, в реанимации между жизнью и смертью». – «Да? – удивился Коля. – То-то у меня тогда перед глазами черные мушки прыгали». [Для аккуратности следует отметить, что фармакологический муравьиный спирт представляет собой раствор примерно 5 % муравьиной кислоты в обычном этиловом спирте, но собственно муравьиным спиртом не является, однако чудесное спасение трех отравленных все же является несомненным чудом. – прим. ред.]