Мятежный - Л. Дж. Шэн

говорил, что ты та еще заноза в заднице? – Голос Бэйна прогремел позади меня.

Я развернулась и наставила на него дрожащий палец.

– Ты сказал, что жизнь заключается в том, чтобы без дрожи смотреть на себя в зеркале. Мне просто интересно, спокойно ли ты смотришь на себя, когда спишь со случайными людьми ради услуг и денег.

Он одарил меня «взгляни-на-эту-маленькую-наивную-девочку» ухмылкой.

– Нужно ли мне напомнить тебе, что я молод, здоров, а в этом городе проживает огромный процент членожаждущих людей?

– То есть теперь слово «членожаждущий» существует, а «нейрализировать» – нет?

Его выражение лица сменилось с покровительственного на удивленное, а затем с удивленного на озадаченное. Он покачал головой, делая еще один шаг ко мне.

– Тебе должно быть лучше всех известно, что слова на многое влияют.

– И что это значит? – закричала я, полностью повернувшись к нему. Мои ладони чесались от желания ударить его по лицу. Чайки парили над нами, будто подслушивая.

– Это значит, что ты несносная. – Он наконец вздохнул, продолжая покачивать головой.

– Может быть. Ну так и не пытайся сделать меня сносной. – Я развернулась обратно к машине и дернула дверцу.

– Отлично. Давай. Продолжай прятаться от всего мира.

– Я не прячусь.

– Как скажешь. Лишь бы тебе спокойно спалось по ночам, Снежинка.

Я не сплю ночами. Уже давно нет.

– Перестань меня так называть.

– Почему же? Тебе это идеально подходит, учитывая, что твой мозг как раз уже начал плавиться.

Я ждала, что он еще что-нибудь скажет. Я снова повернулась к нему, не до конца понимая, почему мне было так трудно просто уйти. Мы стояли друг напротив друга на оживленной набережной, тяжело дыша и пронзая друг друга тяжелыми взглядами. Мы устроили сцену и привлекли внимание окружающих. Я вцепилась в свои волосы, осознав, что где-то в течение этого часа сняла бейсболку и капюшон. И люди теперь могли меня видеть. Мое лицо. Мою уязвимость. Всю меня.

Я развернулась, запрыгнула в машину и уехала так стремительно, словно за мной гнался сам дьявол.

На первом же светофоре я ударила по рулю и закричала.

Это было прекрасно.

Я чувствовала себя живой.

Я позволила восхитительной боли и ярости закрутиться во мне, подобно шторму, понимая, что пожалею о каждом сказанном Бэйну слове.

Осознавая то, что он, вероятно, тоже знал.

Я не смотрелась в зеркало несколько месяцев, а может быть, и лет.

Настолько долго, что иногда даже забывала цвет собственных глаз.

Глава шестая

Бэйн

Жизнь заключается в том, чтобы без дрожи смотреть на себя в зеркале.

Пять минут.

Столько я смотрел на свое отражение, чтобы удостовериться, что Снежинка ошибалась. Так оно и есть. Я даже не моргнул.

Меня не раздражали ее комментарии в «Кафе Дьем». Но меня волновало – и не в хорошем смысле, – что из всех жителей Тодос-Сантоса именно Джесси Картер повесила на меня ярлык шлюхи. Люди имеют право трахаться с кем захотят, если это происходит в рамках закона и по обоюдному согласию. Она, вероятно, все же изменила своему школьному возлюбленному и лишилась девственности с кем-то другим. Обвиняет других, когда и сама хороша?

Впрочем, неважно. К черту все, и ее тоже.

– Ладно, Грир, спасибо за великолепный вечер и прекрасный минет, – я бросил платье своей вторничной девушки на кровать.

Я жил в плавучем доме на пристани. Купил его в восемнадцать лет, потому что хотел иметь что-нибудь свое – что-то реальное, помимо плохой репутации, – и за все эти годы не видел смысла переезжать куда-то еще. Сейчас я мог бы позволить себе гораздо больше, чем хренову мини-яхту. Но плавучий дом меня вполне устраивал: красивый, уютный, и каждое утро я подкармливал рыб, чтобы сказать им спасибо, что поделились со мной океаном. К тому же размеры моей спальни позволили вместить широкую двуспальную кровать, и это все, что имело для меня значение. Место, где можно поесть, справить нужду и поспать.

Белокурая грива Грир рассыпалась по ее спине, когда она села на край матраса, лениво потягиваясь.

– Тебя что-то отвлекало? – зевнула она.

– Что?

Я распахнул дверь, ведущую на палубу. На мне не было ничего, кроме трусов. Но и они были натянуты наполовину, обнажая мою татуированную ягодицу. Черепа с розами в глазницах, битва монстров, морские существа, ползущие по бедру. Я выглядел как человеческий холст, потому что гребаная Снежинка говорила правду. Про глаза. Про зеркало. Честно говоря, и про все остальное тоже.

Отрицание заставляло чувствовать себя еще большим дерьмом.

– Казалось, будто твои мысли где-то далеко. – Грир, завернутая в одну лишь белую простыню, закурила сигарету и присоединилась ко мне на палубе, прислонившись к перилам. Рев океана заставил ее кожу покрыться мурашками. Я повернул к ней голову.

– Это твой мягкий способ сказать, что я облажался? – Я легонько щелкнул ее по подбородку, и она задрожала от удовольствия.

– Ты не можешь облажаться, Бэйн. Именно поэтому я держу тебя при себе. – Она подмигнула, и я шлепнул ее по заднице.

– Передай Брайану, что мне нужно, чтобы он задержал инспекторов по охране здоровья и техники безопасности. Они хотят проверить «Кафе Дьем», но у нас снова протекают краны. – Еще сто штук из аванса Даррена, которые я потрачу на сантехнику, прежде чем выполню свою часть сделки.

Брайан Диаз – шериф нашего округа. Я помогал его жене оставаться счастливой, а он, в свою очередь, предоставлял мне доступ к полицейским файлам и закрывал глаза на некоторые вещи, которые вряд ли поставили бы меня в первые ряды списка «Гражданин года» города Тодос-Сантос. Со стороны все это выглядело хреново, но, поверьте, это не так. Брайан был геем, а еще он происходил из известной католической и богатой семьи. И последнее, в чем он нуждался, – отречение семьи и потеря жирного наследства и значка. Никому не нужен шериф, который втайне любил клеить мальчиков в париках кислотных цветов на пляже Редондо. И не то чтобы он был плохим мужем, но у Грир оставались потребности. Я решил их проблему, а они, в свою очередь, позаботились обо мне.

– Передам. Что-нибудь еще? – Она уткнулась носом в мое плечо. Грир ощущалась теплой, мягкой, а еще неправильной. Внезапно я понял, что не желал продолжения. Я хотел, чтобы она ушла.

– Нет.

От перспективы еще одного раунда нашего родео меня спас стук в дверь. Я сломал пополам сигарету Грир и выкинул остатки в воду.

– Скажи «нет» раку.

– Ты сам куришь, как дымоход, – засмеялась она.

– Да, но тебе стоит думать о себе. – С