Танец с драконами - Джордж Мартин

— Йолло. Вы неплохо справились. Ты и твоя жена.

— Она не моя жена.

— Значит, твоя шлюха. Встать, вы оба.

Тирион пошатываясь поднялся, одна нога задрожала. Его бедра так скрутило и свело судорогой, что Пенни пришлось подать ему руку и подтянуть наверх.

— Что мы сделали?

— Очень, очень многое, — ответил надсмотрщик. — Нянька ведь говорил, что вас наградят, если порадуете своего отца? Хоть благородный Еззан, как вы могли заметить, неохотно расстается со своими маленькими сокровищами, но Юркхаз зо Юнзак убедил его, что было бы эгоистичным держать таких забавных шутов лишь для себя одного. Радуйтесь! Чтобы отпраздновать заключение мира, вы будете удостоены чести показать свой поединок в Великой Яме Дазнака. Тысячи придут, чтобы увидеть вас! Десятки тысяч! И как же мы будем смеяться.

49. ДЖЕЙМЕ

Замок Древо Ворона был старым. Между древними камнями разросся густой мох, нарисовав на стенах паутину, напоминающую вены на старушечьих ногах. Две огромные башни примыкали к главным воротам замка, а башни поменьше защищали каждый угол его стен. Все они были квадратными. Полукруглая или круглая форма значительно лучше помогла бы выстоять против катапульт, ведь брошенные камни гораздо легче отскакивают от изогнутых стен, но Древо Ворона строился раньше, чем начали учитывать такие тонкости строительной мудрости.

Замок возвышался над широкой плодородной долиной, которая и на картах, и в обиходе звалась долиной Черного леса. Долина тут, без сомнения, имелась, но уже не одну тысячу лет никакого леса на ней не было — ни черного, ни коричневого, ни зеленого. Когда-то он здесь все-таки рос, но топоры давно расправились со всеми деревьями. Там, где раньше стояли высокие дубы, появились дома, мельницы и крепости. Землю, голую и грязную, усеивали многочисленные островки тающего снега.

Внутри замковых стен, однако, немного леса все еще оставалось. Блэквуды хранили верность старым богам и поклонялись им, как это делали Первые Люди до прихода Андалов в Вестерос. Поговаривали, что некоторые деревья в их богороще такие же старые, как и квадратные башни самого замка, особенно сердце-дерево: громадное чардрево, верхние ветви которого можно было увидеть за много лиг — костлявые пальцы, скребущие небо.

К тому времени, когда Джейме Ланнистер и его спутники пробрались через холмы в долину, мало что осталось от полей, ферм и фруктовых садов, окружавших раньше Древо Ворона — только грязь и пепел, да изредка встречавшиеся черные остовы домов и мельниц. На этой пустоши росли лишь сорняки, крапива и колючки, но ничего похожего на урожай. Куда бы Джейме ни посмотрел, повсюду он видел следы деятельности отца: даже в костях, которые иногда мелькали рядом с дорогой. В основном, это были кости овец, иногда попадались останки лошадей и коров, но время от времени взгляд натыкался на человеческий череп или безголовый скелет с проросшими через грудную клетку сорняками.

Древо Ворона окружала не такая большая армия, как та, что держала в кольце Риверран. Эта осада была, скорее, личным делом, последним движением в танце, тянувшемся многие столетия. Вблизи от замка Джонос Бракен располагал, в лучшем случае, пятью сотнями людей. Джейме не увидел ни осадных башен, ни таранов, ни катапульт — разрушать ворота Древа Ворона или штурмовать его высокие толстые стены Бракен не собирался. Без всякой надежды на подкрепление он довольствовался тем, что морил противника голодом. Несомненно, в начале осады случались вылазки и столкновения, туда-сюда летали стрелы, но через полгода обе стороны слишком устали от подобной бессмыслицы. Здесь царили скука и рутина — главные враги дисциплины.

Давно пора было с этим покончить, подумал Джейме Ланнистер. Теперь, когда Риверран благополучно перешел в руки Ланнистеров, Древо Ворона оставалось последним напоминанием о недолго просуществовавшем королевстве Молодого Волка. Как только замок сдастся, работа Джейме на Трезубце будет завершена, и он сможет вернуться в Королевскую Гавань. К королю, говорил он себе, но другая часть его шептала: к Серсее.

Ему придется встретиться с ней лицом к лицу. Если только Верховный Септон не приговорит ее к смерти еще до того, как он возвратится в город. "Приезжай немедля, — писала она в письме, которое Пек по его приказу сжег в Риверране. — Помоги мне. Спаси меня. Ты нужен мне, как никогда прежде. Я люблю тебя. Люблю. Люблю. Приезжай". Джейме не сомневался, что он ей действительно нужен. А что касается остального… она спала с Ланселем, с Осмундом Кеттлблэком, а может, и с Лунатиком, почем мне знать… Даже если бы он отправился сразу, то все равно не мог бы надеяться спасти ее. Она была виновна во всех преступлениях, в которых ее обвиняли, а ему не хватало правой руки.

Когда колонна рысью скакала через поля, часовые смотрели на них скорее с любопытством, нежели со страхом. Никто не поднял тревогу, что вполне устраивало Джейме. Найти палатку лорда Бракена не составило труда. Самая большая в лагере, она располагалась удобнее всего: с невысокого холма около ручья открывался прямой обзор обоих ворот Древа Ворона.

Палатка была коричневой, как и развевающийся на центральном шесте штандарт с красным жеребцом дома Бракенов, поднимающимся на дыбы на золотом щите. Джейме отдал приказ спешиться и разрешил своим людям отдыхать, если пожелают.

— Кроме вас двоих. Держитесь поблизости, — велел он знаменосцам. — Это ненадолго, — Джейме стреножил Славного и, гремя мечом в ножнах, широким шагом направился в палатку Бракена.

Охранники у входа обменялись тревожными взглядами при его приближении.

— Милорд, — спросил один из них, — объявить о вашем приходе?

— Я сам объявлю о себе, — Джейме отодвинул полог золотой рукой и нырнул внутрь палатки.

Когда он вошел, они были весьма увлечены своим занятием и так поглощены похотью, что совершенно не заметили его появления. Закрыв глаза, женщина вцепилась в грубые темные волосы на спине Бракена. Каждый раз, когда он входил в нее, она шумно выдыхала воздух. Его светлость уткнулся лицом в ее груди, а руками крепко сжимал за бедра. Джейме прочистил горло:

— Лорд Джонос?

Глаза женщины распахнулись, она испуганно вскрикнула. Джонос Бракен скатился с нее, схватил ножны и вскочил с обнаженной сталью в руке и с проклятьями на устах:

— Семь проклятых преисподних, — начал он, — кто посмел… — и тут увидел белый плащ Джейме и золотые доспехи. Меч в его руке дрогнул. — Ланнистер?

— Мне жаль портить вам удовольствие, милорд, — сказал Джейме с едва уловимой улыбкой, — но я несколько тороплюсь. Мы можем поговорить?