Япония в меняющемся мире. Идеология. История. Имидж - Василий Элинархович Молодяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поначалу министерство иностранных дел просто не знало, как реагировать на происходящее, потому что не имело четкой информации с мест. Премьер Вакацуки Рэйдзиро и глава МИД Сидэхара пытались локализовать и как можно скорее урегулировать конфликт, но ситуация сразу же вышла из-под контроля. Начальник департамента информации МИД Сиратори Тосио (будущий автор «Нового пробуждения Японии»), которому по должности полагалось информировать страну и мир о политике правительства, вскоре сменил вехи и, сблизившись с военными и националистическими кругами, стал активным пропагандистом экспансии, чем снискал громкую, но скандальную известность. Пользуясь поддержкой США и Великобритании, гоминьдановский режим Чан Кайши, признанный единственным национальным правительством Китая, начал против Японии широкомасштабную пропагандистскую войну в Лиге наций и в мировых СМИ, одержав явную, хотя и не стопроцентную победу Отчет комиссии Лиги о событиях в Маньчжурии (так называемая «комиссия Литтона») и ее рекомендации оказались неприемлемыми для Японии, которая в итоге приняла решение о выходе из Лиги наций.
В сфере пиара официальный Токио проиграл[62]. Оставалось надеяться только на посредников. Частичному оправданию политики Японии в ходе «Маньчжурского инцидента» посвятил последние годы жизни Нитобэ, хотя в 1928 г. он выступал в печати и в палате пэров против агрессивного курса премьера Танака, а на Киотоской сессии Института тихоокеанских отношений в 1929 г. умело защищал позицию и интересы своей страны в Маньчжурии[63]. В октябре 1931 г. Нитобэ, невзирая на нездоровье, отправился на Шанхайскую сессию Института, выступая в качестве «буфера», но его «дружеские предостережения» китайцам остались неуслышанными (он так и не смог встретиться с Чан Кайши). В 1932 г. Нитобэ впервые за много лет отправился с лекционным туром за океан, хотя поклялся не ступать на американскую землю после введения в 1924 г. Антииммиграционного закона, дискриминировавшего японцев. Большая часть лекций, выпущенных посмертно отдельной книгой в Токио в 1936 г.[64], была «повторением пройденного» как по темам, так и по содержанию.
Новое заключалось в том, что действия Японии в Маньчжурии оправдывалась ссылками на «доктрину Монро», концепцию «Manifest Destiny», политику Соединенных Штатов в Техасе, Мексике и Латинской Америке. Японцы не осуждали действия США, а напротив, утверждали, что следовали примеру их миротворческой и цивилизаторской миссии. Нитобэ оспорил фактическую основу китайских заявлений и доклада комиссии Литтона, ссылаясь на то, что Маньчжурия никогда не была и не может считаться частью «собственно Китая» (Сына хомбу; China proper), а также обратил внимание на «советский фактор», отметив, что СССР в Азии продолжает империалистическую политику царской России. Главный вывод из сказанного заключался в том, что «маньчжурская проблема» лежит исключительно в сфере отношений Японии и Китая и «чем меньше третьи страны будут вмешиваться, тем быстрее осуществятся надежды на мир» (5, 233). Эта аргументация не была изобретением Нитобэ – с разной степенью основательности и убедительности ее приводила вся японская пресса.
Однако, аргументы, даже изложенные с подчеркнутой дипломатичностью и беспристрастностью, не подействовали – лично Нитобэ особым нападкам не подвергался, но к его словам отнеслись с глубоким скепсисом. Многие влиятельные американцы – искренне или наигранно – недоумевали, как такой интернационалист, пацифист и христианин мог стать «апологетом агрессии», хотя в Японии милитаристы публично преследовали его за «антипатриотизм». Военный мятеж в Токио 15 мая 1932 г., жертвой которого пал премьер-министр Инукаи, тоже говорил не в пользу Японии. Несмотря на прием у президента Гувера и госсекретаря Стимсона и возможность выступить перед высокопоставленной аудиторией, а также по радио, миссия Нитобэ не дала никаких результатов, как и поездка в Канаду на сессию Института тихоокеанских отношений в августе 1933 г., вскоре после которой он умер. В аналогичной ситуации оказался в США и его ученик Такаги Ясака, профессор Токийского университета, христианин и либерал, когда дерзнул не согласиться с отчетом комиссии Литтона[65].
В Америке и, в меньшей степени, в Европе в отношении Японии четко сработал принцип «Что позволено Юпитеру, не позволено быку». Эффективно бросить этому вызов смогли немногие. Одним из них стал Сайто Хироси – генеральный консул в Нью-Йорке, а затем посол в США. В 1932–1935 гг. он фактически в одиночку провел пиар-кампанию, не упуская ни одной возможности выступить на публике или в СМИ, причем не обязательно по злободневным или болезненным вопросам. В 1935 г. его речи, статьи и эссе были собраны в солидный и превосходно изданный том «Политика и цели Японии»[66].
Сайто отлично подходил для этой роли – он был умен, широко образован, импозантен, прекрасно говорил по-английски, хорошо знал и несомненно любил Америку, где провел много лет и где родилась его старшая дочь: ей и ее младшей сестре, «которым суждено стать связующими звеньями японско-американской дружбы» он посвятил книгу. Сайто был не только опытным дипломатом, участвовавшим в Версальской и Вашингтонской конференциях и в Лондонской конференции по морским вооружениям 1930 г., но и пиарщиком, возглавлявшим департамент информации МИД в 1927–1930 гг.
Главной темой выступлений Сайто была «маньчжурская проблема», но он предусмотрительно открыл сборник текстом о «психологическом разоружении и отношении Японии к морской проблеме», т. е. к проблеме ограничения морских вооружений, которую хорошо знал. «Дело разоружения, которому сейчас отдается столько внимания и энергии, следует рассматривать в двух аспектах: физическом и психологическом. Никакой реальный прогресс в физическом разоружении невозможен, если он не сопровождается психологическим разоружением» (с. 2). Трюизм? Демагогия? Возможно – но именно из таких трюизмов напополам с демагогией состояли речи и заявления большинства тогдашних обвинителей Японии. Сайто возвращал им их аргументы и формулировки.
«В Соединенных Штатах распространено мнение, – продолжал он, – что Япония является империалистической страной, и даже утверждается, что она может представлять угрозу американским интересам. Японцам очень трудно это понять. Мы не признаем наличие такой возможности. Напротив, в Японии широко распространено мнение, что Соединенные Штаты являются империалистами и могут стать угрозой для нас» (с. 2). Характерными особенностями выступлений Сайто было то, что он никогда не оправдывался, а излагал свою точку зрения как можно более позитивно, и то, что он почти не атаковал напрямую своих оппонентов, как это делала японская пресса внутри страны. Несомненно, он неплохо изучил приемы и методы американской пропаганды – как официальной, так и неофициальной – но не во всем следовал им, считая ее грубой.
Подобно Нитобэ, Сайто старался говорить с американцами на их языке «не только в лингвистическом смысле» (как выразился
