Том 4. Стихотворения 1930-1940 - Демьян Бедный

Пряник на меду*

Дети – цветы жизни.

Рассказ подкован мной солидно.Героя сам я не встречал,Но мне, однако, ясно видно,Где роковой его причал.Еще герой не чует бури,«Под ним струя светлей лазури»,Его карьера на мази,Он усмехнулся б явной дури,Что буря, дескать, вот, вблизи.Но ни вином уже, ни бромомНе успокоит нервов он,Когда над ним ударит громомВот этот самый фельетон.

А между тем отнюдь я зычноНе собираюся рычать.Все это дело так обычно,Что я, настроившись лирично,Хочу с амурных строк начать.Амур! О нем мы пишем редко,А если пишем, то затем,Чтоб посмеяться очень едкоНад пустотой амурных тем.И в самом деле, в нашу поруНельзя брать темы без разбору.Учтем и возраст мой к тому ж.И все же вот скребу я темя,Воззрясь в дилемму – выбрал время! –«Что есть жена и что есть муж?»Но мой герой – сие отметим –Он не болел вопросом этим,Когда вступал он в брачный садГодочков шесть тому назад.Вношу поправку – сразу клякса! –Брак не оформлен был, – без загса.К чему формальности в любви?Любовь – она в душе, в крови,В сердечной ласке, в нежном взгляде,А не в каком-то там обряде.Герой сказал, не скрыл – к чему? –Он был женат уже однажды,Не утолив сердечной жажды.Не посчастливилось ему:Грызня, конец бракоразводный.Зато – счастливый и свободный –Теперь он в выборе своемВполне уверен. «Будь моею!»Он пел влюбленным соловьем:«О, будь моею! Будь моею!»Герою девушка – на шею(Такой уж исстари прием).«Мы будем счастливы вдвоем!»

«Вдвоем!» Герой поклялся Оле.(Звалась так новая жена.)Прошло два месяца, не боле,И Оля – плачет уж она,Душа у Оли сожжена,Разбито сердце, жизнь разбита:Муж – он совсем, совсем иной,Он, оказалось, волокита,Живет не с Олею одной,Но и с оставленной женой.Потом дополнилась картина:Герой – отчаянный детина,Не темперамент – кипяток,Срывал он за цветком цветок.И жен, особый вид обузы,Меняя чаще, чем рейтузы,Переменил уже с пяток, –Амурных тонкостей знаток,Шаров не гнал он мимо лузы,Вступал он в брачные союзыЗдесь, там, и всюду, и везде,Счастливой вверяся звезде.

Для Оли жизнь не жизнь, а мука.О, где ты, счастья колыбель?Пошла семейная вампука.Герой стонал: «Какая скука!..Противна эта канитель!»И вот – чрез несколько недельУже разрыв, уже разлука,Жена живет уже с сестрой,И – вновь свободен наш герой,Он ходит смело, смотрит браво,С женой расставшися с шестой,Жену седьмую, мысля здраво,Он вновь искать имеет право:Не жить же жизнью холостойВ прохладе комнаты пустой!С женой в прохладе не прохладно!Он говорить умеет складно.Приманчив так амурный спорт.Все хорошо. Одно неладно:От Ольги письма. Что за черт!Он их читает, хмуря брови,И, губу закусив до крови,Строчит: «Беременна?.. Аборт!»Вновь письма – грустные курьеры,И вновь ответ, он так же тверд:«Аборт!.. Не порть моей карьеры!»«Мне страшно… Я…»                    «Аборт! Аборт!»Увы, природа не ленива,Она по-своему ревниваК своим естественным правам.И как герой наш ни кривился,На свет у Оли появился«Цветочек жизни». – Наше – вам!Желаем в славной цвесть эпохе! –Герой в немалой суматохе.«Карьера» треснет вдруг по швам!Он извивается, хлопочет,Он ни при чем, ну, ей-же-ей!Галины, дочери, не хочетПризнать он дочерью своей.«Твоя!» – гудела надоедноВокруг стоустая молва.Герой чрез месяц или два,Себя не чувствуя победно,Исчез из города бесследно.Но дочь имеет тож права.Пеленки шьют не из портянок.Ухода требует дитя.«Журнал работниц и крестьянок»Вмешался в дело не шутя.Был след отцовский найден вскоре.Герой притянут был к суду.Он показал в судебном споре,Что у него детей – на горе –От разных жен, как дней в году:«Я сам им счета не сведу!»Бывали всякие былины,В нем темперамент бьет ключом,Но что касается Галины,Так он тут, право, ни при чем,Не помнит с Ольгой он момента…Сама ведь липла, словно клей…Он из зарплатных прибылейДать может Ольге алиментаОт силы в месяц… пять рублей!Суд тем законность успокоил,Что приговор соорудил,Которым пять рублей удвоил:Десятку в месяц утвердил.Дитя – героя дочь по плоти –Росло у матери и тети.Одето было часто в рвань,Кормилось тож порой отвратно.Герой положенную даньВносил не очень аккуратноИ терпеливо ждал всегдаНапоминаний от суда.В стремленье к денежной ужимкеДостиг того герой-отец,Что оказался под конецЗа год за целый в недоимке.Герою совесть не указ:Она в нем намертво уснула.Писала Ольга много разИ, наконец, рукой махнула:Придется с дочерью зимойПеребиваться ей самой.

И вдруг негаданно, нежданноГерой… Не сон ли? К Ольге вновьВдруг забурлила в нем любовь.Как забурлила! Ураганно!Он телеграммы шлет – как странно!«Вернись! Я жду тебя! Я жду!»Что значит страсть! В ажиотажеОн Ольге деньги выслал даже.Бродила Ольга, как в чаду,И, торопя к отъезду сборы,Вела с дочуркой разговоры:«Ну вот, на пятом хоть годуМы дождались отцовской ласки!»Дитя смеялось, щуря глазки.Вот сказка! Пряник на меду!Не ждали вы такой развязки?Для завершенья дивной сказкиЯ к документам перейду.

16 февраля 1933 г.

Телеграмма. 77 Минусинска 71.8.16/2 12.10

Ленинградской области Тихвин. районо Ольге Богдановой.

Готовься к отъезду. Подробности письмом.

Буслаев.

Письмо.

Ольга! В одно время ты писала мне, что ты воспитываешь дочь, которая не видела отцовской ласки и т. д. На основе этого я предлагаю тебе следующее. У меня год тому назад умерла жена. После смерти жены я оставшегося у меня сына ения отвез к брату в Ленинград, который живет там и по сие время. Так вот, если ты ничего не имеешь против, приезжай ко мне вместе с дочерью. О своем мнении по этому вопросу прошу срочно ответить мне по адресу: гор. Абакан Хакасской области Западно-Сибирского края, помещение областной прокуратуры, председателю камеры крайсуда К. Буслаеву. Не плохо было бы, если бы ты о своем согласии сообщила мне по телеграфу: Абакан прокуратура Буслаеву.

С приветом Буслаев.

13 марта. Из письма.

Ольга!.. Торопись с отъездом. О выезде телеграфируй.

13 марта. Телеграмма.

Телеграфь получение письма, когда выедешь. Захвати сына в Ленинграде.

23 марта. Телеграмма.

Выезда воздержись. Обстановка изменилась. Сына верни в Ленинград.

25 марта. Телеграмма.

Срочно выезжай. Вези Гения.

28 марта. Телеграмма.

Опоздала. Женился. Выезд бесполезен. Буслаев.

28 марта. Вторая телеграмма.

Окончательно ехать незачем. Деньги 200 шли обратно. Буслаев.

Из письма.

Ольга Петровна, я уже тебе телеграфировал, что теперь приезд бесполезен, так как я женился… Кто виноват в этом? Я считаю, что ты… Затянула выезд по совершенно ненужным причинам… Видимо, занялась «тряпками», а не сборами в дорогу… Промедлила – сама виновата… Куда израсходовала деньги, напиши. Остальные шли обратно.

Я никому не жалуюсь на свое безвыходное положение и помощи ни у кого не прошу, а выхожу сам. Выходи и ты так же.

Буслаев.

Пред нами явственный «герой»На свой особенный покрой.В Сибири, в области Хакасской,Партийною прикрывшись маской,– Подумать странно даже: где? –Он восседает… в крайсуде,Он – правосудия икона,Он – ну, не дикий разве бред? –Он – нашей совести полпред,Он – страж советского закона!

Ну что ж? Успех лихой игры,Как говорится, до поры.Рассказ подкован мной солидно.Героя сам я не встречал,Но мне, однако, ясно видно,Где роковой его причал.Да, ни вином уже, ни бромомНе успокоит нервов он,Когда над ним ударит громомВот этот самый фельетон,Когда амурные аферы,В которых он преуспевал,Преобразятся вдруг в провалЕго удачливой карьеры.Я, впрочем, лично не спесивИ, документы огласив,«Топить» героя не намерен:Бедняжка выплывет авось.Но я, признаться, не уверен,Что он, проверенный насквозь,Докажет, что, имея виныПо части лично-бытовой,В болотный смрад мещанской тиныВсе ж не погряз он с головойИ не прогнил до сердцевины.По части «женской половины»Ему, допустим, «не везло».Но подозрительно в героеНе просто лично-бытовое,В нем воплотившееся зло.Всего вернее, пророслоВ нем нечто чуждо-типовое,Что нас не может не колоть,Что губит лучшие породы,Что мы обязаны полоть,Оберегая наши всходы,Что грязью падает с копытСкотов, чинящих нам потраву,Что в наш здоровый новый бытВливает гнойную отраву.

И, наконец, – нельзя забыть! –С «цветами жизни» как же быть?Мы их защита и опора.Мы коммуниста-прокурораИ столь отпетого отцаДолжны проверить до конца:Кто эту темную фигуруМог пропустить в прокуратуру?Как отпрыск чуждой нам средыПроник в партийные ряды?Ведя борьбу с партийным «чванством»,Где им глупцы заражены,С «коммунистическим мещанством»Шутить мы тоже не должны.Проверкой строгой и искуснойВсе обнажая вереда,Не пожалеем мы труда,Чтоб нам с «буслаевщиной» гнуснойПокончить раз и навсегда!

Уверенная сила*