Могилы из розовых лепестков - Оливия Вильденштейн

Он дёрнул головой вверх и вниз, явно лгал.

Папа тяжело вздохнул.

— Так это значит, что вы её ещё не поймали.

— Нет, сэр. Но мы это сделаем. Я не сомневаюсь, что мы это сделаем. Шериф Джонс находится на телефонной конференции с другими полицейскими управлениями региона. Он хочет, чтобы мы объединили усилия. Чем нас больше, тем лучше, верно?

— Я надеюсь на это, — сказал папа. — Ну, в любом случае, мы идём обедать.

— Bon apuetiti1, мистер Прайс.

Не знаю, к какому языку он стремился.

Как только папа вышел из участка, я спросила:

— Ты гулял прошлой ночью, Джимми?

— Нет. Я остался дома с мамой. Мы смотрели «Благоговение». Ты следишь за этим шоу? Оно такое странное.

— Нет, не слежу. И что после этого? Ты выходил из дома?

Его брови поползли вверх на лоб, оттягивая веки, пока глаза не стали неестественно круглыми. Он понизил голос до шёпота:

— Почему ты спрашиваешь? Ты видела меня?

— Я думала…

— Я хожу во сне, — он проверил дверь участка. — Я был… я был одет?

— Да, — я сморщила нос при мысли о том, чтобы увидеть Джимми в чём мать родила. — Определённо одет.

Он испустил самый тяжёлый вздох, который я когда-либо слышала. Я почти видела, как это вылетело у него изо рта.

— Я всегда хожу во сне голышом. Я принимаю лекарства от этого. Я думал, что всё становится лучше. Я должен позвонить доктору, — он повозился с ручкой ящика, открыл его и вытащил свой телефон.

Я раздумывала, стоит ли заверять его, что я его не видела, но он уже разговаривал со своим врачом. Уходя, я удивлялась, как Касс оказалась такой непохожей на Джимми. Там, где он был привязан к бедру своей матери в возрасте двадцати двух лет, она была независимой. Вероятно, это было связано с тем, что их отец десять лет назад бросил мать ради другой женщины. Для него это было тяжелее, чем для неё.

— Я так счастлив, что шериф нанял Джимми. Этому парню нужна была настоящая работа, — сказал папа, как только я догнала его. Он предложил мне руку, и я взяла её.

— Продажа тарифных планов на мобильные телефоны была настоящей работой.

Папа взглянул на меня.

— Ему нужна была цель, а переговоры о пакетах данных — это не то.

— Не кричи об этом в торговом центре, иначе мы станем персонами нон грата, — сказала я.

— Я просто думаю, что ему нужен был образец для подражания, а шериф Джонс — отличный пример.

— Тебе не нужно ничего объяснять, папа. Я просто пошутила.

— Я так рад, что ты не стала полицейским. Я не думаю, что меня бы устроило, если бы моя маленькая девочка добровольно подвергла себя опасности.

— Я уже не такая маленькая, — сказала я.

Его глаза заблестели.

— Не напоминай мне.

— О, папа. Не плачь. Я всегда буду твоей маленькой девочкой.

Он улыбнулся, отчего вокруг его глаз и рта появились морщинки.

Когда мгновение спустя мы вошли в двери «Местечка Би», Айлен выскочила из одной из кабинок, выстроившихся вдоль кирпичной стены. Перекрывая шум, она крикнула:

— Дерек! — Она взмахнула руками в воздухе. — Кэт!

— Я принесу вам стулья, — сказала Айлен, уже сталкивая двух человек со своих мест.

— Вот и наш тихий обед, — прошептал папа мне на ухо. — Ты думаешь, мы можем притвориться, что не видели её?

— Мы можем попробовать, но я не уверена, что мы выберемся целыми и невредимыми, — прошептала я в ответ.

Подойдя к кабинке, мы остановились, чтобы поздороваться с людьми. Касс положила изрядную порцию макарон с сыром на один из столов, что напомнило мне о запеканках, спрятанных в холодильной камере. Мне придётся поскорее избавиться от них, иначе они испортятся.

Когда мы, наконец, добрались до кабинки, Айлен отодвинулась назад рядом с одной из своих дочерей.

— У нас есть несколько начос со шпинатом на столе, — она указала на миску, в которой осталось только зелёное пятно. Её взгляд поднялся на мужа, а затем вернулся к миске.

Тони покраснел.

— Я сказал, что сяду на диету, когда мы вернёмся домой. Мы не дома, — пробормотал он.

Айлен не отрывала взгляда от миски.

— Привет, Тони. Привет, девочки, — сказал папа, садясь рядом со мной.

Сатьяна и Шайло никак не отреагировали. С другой стороны, они, вероятно, не могли слышать папу из-за звукового сопровождения видеоигры, доносящегося из их наушников конфетного цвета. Пока папа вовлекал всё ещё краснощёкого Тони в светскую беседу, я поговорила с Айлен о её бизнесе натуропата.

— Кэт, мистер Прайс, что я могу вам предложить? — спросила Касс, проходя мимо нашего столика, балансируя круглым блюдом на бедре. Она положила бутерброды с плавленым сыром перед близнецами и салат перед Айлен.

— Вот, позволь мне помочь тебе с этим, — папа схватил огромное блюдо с рёбрышками и жареной кукурузой, блестящей от масла. — Тони, я полагаю, это твоё.

— А чьё же ещё это могло быть? — пробормотала Айлен.

Последовал целый сгусток напряжения.

— Я возьму жареного цыплёнка, — сказала я.

— Я тоже, — папа вернул своё меню Касс. — Спасибо, милая.

Касс улыбнулась и поспешила прочь.

— Так, когда вы все направляетесь домой? — спросила я.

— Я заказала нам билеты на шестичасовой рейс, — сказала она, протыкая зелёный лист салата. — Но если мы тебе понадобимся, мы могли бы остаться подольше. Или я могу остаться подольше. Тони может отвезти девочек домой, а я могу остаться, — повторила она с такой надеждой, что мне было больно говорить ей, что она нам не нужна.

— Нам не помешали бы дополнительные руки, чтобы упаковать личные вещи Новы. Я знаю, что ты уже разбирала в её шкафу, но на чердаке еще куча коробок. Я ни черта не знаю о том, что оставить, а что выбросить, — сказал папа.

Айлен оживилась. Она даже села прямее и снова посмотрела на Тони, снимая напряжение,