Могилы из розовых лепестков - Оливия Вильденштейн

— С ней?

— Для народа Готтва Великим Духом была гве. Женщина.

— Я знаю, что означает гве. Это было в заклинании. В том, которое вернуло тебя, но забрало мою мать.

Гвенельда прищурила глаза.

— Я не отнимала жизнь у твоей матери, Катори.

— Тогда кто это сделал?

— Когда я проснулась, она лежала на полу рядом с моим гробом. Я полагаю, что фейри узнал, что она подняла гроб из земли, и убил её, чтобы убедиться, что она не сможет сделать это снова.

— Тогда почему они не убили тебя в то же время?

— Потому что я всё ещё была окружена рябиной. Их магия не проникает сквозь неё.

— Я знаю это.

— Или…

— Или что?

— Или заклинание забрало её, — сказала она тихим голосом. — Но я не знаю этого наверняка.

Внезапно она нахмурилась и повернулась к одному из пыльных оконных стекол.

— Ты что-нибудь слышала?

— Нет.

Она осторожно приблизилась к разбитому окну. Большинство людей хотели восстановить хижину, но не мэр. Он хотел построить ландшафтный парк с детской площадкой и общественным центром, который обошёлся бы налогоплательщикам в кучу денег и повредил бы природной красоте леса Манисти.

— Вудсы быстро пришли к Роуэну, — сказала она, переводя взгляд на меня. — Я слышала, что они даже убили человека по дороге.

— На что ты намекаешь?

— Ты не носишь своё ожерелье.

Моё пальто было застегнуто до самой шеи.

— Как ты можешь судить?

— Я чувствую присутствие опала. Он напевает мне.

Конечно, это так… потому что ты сумасшедшая.

— Хотя я не могу заставить тебя носить его, он защитит тебя от них.

— Может быть, два столетия назад так бы и было. Но теперь я могу поспорить с тобой, что каждый фейри знает, как я выгляжу. Разве ты не слышала об Интернете?

— Я узнаю об этом. Но существует так много кланов фейри. Сотни. Они распространились, как оспа, когда нас не стало, на все континенты. И они не ладят, Катори. Вудс мог бы всё знать о тебе, но они не предупредили бы Фиори или Риос. Фейри эгоистичны и заботятся только о себе.

Я провела пальцами по шее.

— Если они по всему миру, должны быть и другие охотники.

— Я не видела никаких признаков присутствия других. На данный момент, есть только ты и я.

— Я не охотник.

— Нет, ты охотник, дитя. Великий Дух даровал тебе взор, который делает тебя одной из нас. Это великолепный дар.

— Ты должна перестать называть меня ребёнком. Это странно, Гвен. Ты выглядишь на тридцать.

— Двадцать девять. Мне было двадцать девять, когда меня закопали в землю.

— Я об этом и говорю.

Её взгляд снова метнулся к разбитому окну.

— Ты сказала, что убить тебя невозможно. Ты не бессмертна, так почему же это так?

— Только фейри могут убить меня. Они душат нас, охотников, своей пылью. Это худшая форма смерти. Которую, я надеюсь, ты никогда не почувствуешь, — внезапно она зашипела. — Они пришли.

На фоне черноты ярко-белым сияли две фигуры — Круз и Эйс. Я не была уверена, чувствовать ли облегчение или тревогу от их присутствия.

— Отпусти её, Гвенельда, и никто не пострадает, — голос Эйса просачивался сквозь трещины в стекле и дыры в прогнившем дереве.

Гвенельда зарычала.

— Я не доверяю Вудсу.

— И я не доверяю Готве, — продолжил Эйс, — но эта девушка не имеет никакого отношения к нашей вражде. Если ты покинешь Роуэн сегодня вечером, мы не будем предупреждать остальных о твоём возвращении. Если ты не…

— Ты убьёшь меня? Как ты убил того бедного медэксперта и обвинил в этом меня.

Эйс фыркнул.

— Эти лепестки роз поджарили тебе мозг? — он покачал головой. — Ваш народ всегда во всём винил фейри. Я не говорю, что мы идеальны, но, Гвенельда, ты только что восстала из мёртвых. Ты понятия не имеешь, как устроен современный мир.

Эйс и Круз, казалось, придвинулись ближе к хижине, но их ноги не сдвинулись с места. Я уставилась на их ноги. Они не касались земли.

— Повсюду царит ненависть, — сказала Гвенельда. — Возможно, это было делом рук не только твоего народа, Эйс, но я уверена, что фейри не пытались улучшить мир.

Круз и Эйс стояли прямо перед разбитым стеклом. Я дёрнулась назад, в то время как Гвенельда стояла на своём.

— Не угрожай нам, — сказала она.

— Ох, — Эйс улыбнулся злой улыбкой. — Мы не угрожаем Катори. Только тебе.

— Прекратите это! — мой голос раздался в маленькой хижине, удивив всех, включая меня саму. — К твоему сведению, Эйс, Гвенельда не держит меня в заложниках. Я пришла сюда по своей воле, точно так же, как я уйду… по своей воле. И, Гвен, не утруждай себя просьбой разбудить остальных, потому что я этого не сделаю. Я не хочу распространять… это, — я указала между фейри и охотником. — Я ухожу, сейчас.

Я медленно попятилась, мой пристальный взгляд был прикован к Гвенельде. В ней не было враждебности, но на её лице промелькнула какая-то другая эмоция. Отчаяние? Разочарование? Я почти извинилась. За что именно я должна извиняться? Отказываясь раскапывать старые могилы и будить мстительных родственников? Мои каблуки врезались в стену. Я развернулась и открыла дверь. Она заскрипела, открываясь. А потом я выбежала. Я была на полпути домой, когда Круз пролетел прямо передо мной. Я едва успела остановиться, прежде чем врезаться в него. Я потеряла равновесие и рухнула в снег.

— Оставь меня в покое, — пошатываясь, я поднялась на ноги.

— Я не хочу оставлять тебя одну, — сказал он.

Я стряхнула снег с джинсов. Кончики моих пальцев были такими же белыми, как кожа Круза, хотя в них не было никакой магии, только сырой холод. Не сводя с него глаз, я обошла вокруг его парящего тела и снова начала подниматься, медленнее, потому что мои ноги дрожали так же сильно, как и руки. На