Перстень Рыболова - Анна Сеничева

…Лоран выхватил из ножен кинжал и метнул, не целясь. Клинок со свистом рассек воздух, точно серебряный шершень, и впился в черный круг мишени. Ласси посмотрел на дрожавшую рукоять, потянулся за вторым.

– Вторым ходом ушел, говоришь?

Дали коротко кивнул. Свежий шрам на его виске дернулся.

– А с другим что?

– Сцепился с брадобреем из какого-то подвала на рынке.

Ласси подошел к мишени и вытащил клинок.

– Как во всю эту историю затесался брадобрей?

– Князь твой натравил.

Из угла послышался легкий смешок.

– Такой же мой, как и твой! – грубо ответил Лоран. – Ну и ротозеев ты набрал, Дали. Пришлый лафиец вокруг пальца обвел! Ага, вижу, что это еще не все! Добивай.

– В «Черной лисе» устроили драку.

– А, вот где тебе досталось. Зачинщиков изловили?

– Нет.

– Вовсе прекрасно. – Лоран повернулся к нему и рявкнул: – В лицо хоть кого-нибудь увидел, прежде чем по лбу получил?!

Асфеллот криво усмехнулся.

– Один – сынок твоего приятеля Остролиста, а второго я видел первый раз. На лицо будто эреец. Очень похож.

– Ха! Ищи иглу в стогу сена! Здесь подданных его эрейского величества полно обретается, – проворчал Лоран. – На то и большой город. Какая, ты сказал, харчевня? «Черная лиса»? – уже спокойнее переспросил он. – Старуха Таифа держит, шкиперская вдова?

– Она самая.

– Проклятая баба! – выругался Ласси. – Руки опростаю от пришлых князьков, доберусь и до ее притона. Если все, то ступай. Ну что еще?

Дали сделал успокаивающий жест, и полез в карман. Лоран подозрительно следил за родичем, и удивленно приподнял бровь, когда тот вытащил за длинную цепь золотой медальон.

– Это Косой подобрал в брадобреевой лавке.

Ласси клинком подцепил цепь и положил себе на ладонь. Пропустил сквозь пальцы – она со звоном скользнула ручьистой струей, сплетенной из тончайших золотых нитей. Одно звено было разорвано.

Створку медальона покрывала филигрань в виде цветов и листьев, да такая искусная, что каждая прожилка на листе смотрела как живая. Лоран, рассматривая медальон, случайно повернул его под углом, и цветы сошлись в единый рисунок – ключ, вокруг которого заворачивалась узкая лента. Герб княжества Люмийский анклав.

Лоран брезгливо, как дохлую мышь, швырнул украшение на стол.

– У цирюльни подобрали? – спросил он. – Стало быть, его светлость потерял. Ну и что прикажешь мне с этим делать?

– Твоя воля, Лоран, – пожал плечами родич. – Мне он без надобности.

– Ступай, – махнул рукой Ласси.

Дали отвесил поклон сидевшему в углу:

– Удачного пути, – получил в ответ кивок, и вышел.

Лоран посмотрел ему вслед, потом перевел глаза на драгоценную находку.

– Расплавить бы это добро, да слить его светлости за шиворот, – мстительно сказал он.

– Брось, Змееныш, вещь чудная, – раздался мелодичный голос из угла. – Узнаю эрейских мастеров с их «живой филигранью». Лет двадцать назад такие еще делали, а нынче разучились.

Из угла поднялся Сен-Леви собственной персоной. Подошел к столу, взял медальон, перебирая плетеные звенья цепи.

– Что тебе с ним делать, говоришь? Я предлагаю тебе просто вернуть его князю.

– И вправду! – издевательским тоном откликнулся Лоран, вытаскивая из деревянной доски второй клинок. – Как это я, скудоумный, сам не догадался.

Черный Асфеллот, обойдя комнату, остановился позади Лорана.

– Хочешь извести его светлость? – прямо спросил он.

Ласси глянул через плечо. В лице Сен-Леви не было и тени насмешки.

– Что ты предлагаешь?

– Не так давно тебе передали подарок для старого короля. Он пока при тебе? – Лоран кивнул, прозревая. – Вот и отдай князю Расину. Остатками силы добьем Алариха, если после смерти племянника короля еще нужно будет добивать, – Сен-Леви протянул ему медальон. На его ладони в черной перчатке медальон лежал, словно в бархате ювелирного футляра. – Поэтому я предлагаю тебе. Просто вернуть князю. Его вещь.

Лоран потащил к себе цепь, перехватил медальон.

– Эрейский замок. Нажми на заднюю створку, – сказал Сен-Леви. Он сел, откинув голову на подголовник, и наблюдал за родичем.

Медальон с легким звоном раскрылся. Лоран полез в карман и вытащил оттуда тускло-серебряный кругляшок размером с мелкую монету.

– Будто здесь и был, – тихо сказал он, сам удивляясь.

– Завтра к вечеру Расин сгорит как свеча, – спокойно заметил Сен-Леви, – на тебя никто и не подумает. Как удачно, что он потерял именно это. С кольцом или перстнем не вышло бы…

Ласси еще наслаждался красотой их замысла, но последние слова заставили оторваться от медальона.

– Перстень? А почему ты сказал именно про перстень?

– Да так, припомнилась старая история, на днях был о ней разговор… Самхат десятилетней давности.

– Когда погиб Серен Ланелит.

– Да. Только нечистое тогда вышло дело, и чем оно закончилось, никто не знает. Был уговор, что тело передадут на мой корабль, но когда мы явились на Лакос, все было кончено, а мертвого Серена, как говорят, сбросили с Прибойного вала, где под городом самые сильные течения. А ведь на руке принца был перстень рыболова… Был или нет? А если да, то покоится он на дне или кто-то его снял? – Сен-Леви помолчал немного и вдруг спросил: – А тот знахарь жив еще? Кажется, Арвилом звали.

– Да что ему сделается – пасется в городе, старый юродивый. Он не покинет Лафии без дозволения отца, а тот его не выпустит.

– А ведь помешался-то он именно после смерти принца, – Сен-Леви щелкнул пальцами у виска. На безымянном пальце сверкнула рубиновая капля в черненом серебре. – Заговариваться стал. И мы до сих пор не знаем, что же его так напугало… Ладно! – Черный Асфеллот хлопнул руками по столу и решительно встал. – Что воду варить – вода и будет. До скорого, любезный родич.

Х

В парке темнело, и Лэм встал поискать свечей. В сундуке с разным добром, оставшимся от прежних хозяев, нашлись медная лампа и бутыль с маслом.

– Ты глянь-ка, может, оно и лучше, – заметил Фиу, оглядывая находку. – Как ты думаешь, а? – кот уже сидел в кресле, умываясь. – Попробуем… – Лэм взял со стола ветошь и принялся стирать с лампы пыль.

Фиу возился с лампой довольно долго, наконец, дрожащий золотистый свет озарил комнату. По стенам заплясали тени.

Чародей вытащил из сумки утреннюю покупку и рассмотрел ее хорошенько. Теперь поясок выглядел совсем уж старым и облезлым – все прорехи напоказ. Зашит был неумело и на скорую руку. Фиу осторожно подпорол края, шилом вытащил нитки, стараясь не порвать ни одной. Из дыры звякнули и раскатились по столу монеты – мелочь серебром и медью. Но в самом пояске еще оставалось что-то тяжелое. Лэм нетерпеливо встряхнул его, и на стол выпал перстень.

Был он старый, некрасивый и, по всему видать, дешевый. Кривая оправа то ли из латуни, то ли из олова держала мутный, плохо ограненный камень.

– Вот так штука, – Лэм взял перстень и поднес к свету.

На оправе не было ни клейма, ни пробы, будто сработал подмастерье. А сам перстень показался Лэму совершенно пустым: он не хранил и следа бывшего владельца, будто долгое время к нему даже не прикасались. Вещь молчала: то ли не хотела с ним говорить, то ли сказать ей было нечего. Чародей примерил перстень, но тот, странное дело, не приходился впору ни на один палец – на безымянный был мал, а с мизинца норовил слететь.

Битый час провозился Лэм с находкой: крутил ее так и этак, разглядывал под лупой, окунал в заговоренную воду, грел на огне, но все выходило одно: неумелая поделка, которой грош цена, да и той никто не даст.

В дверь постучали.

– К вам можно, Фиу? – раздался голос князя Расина.

– Покорнейше прошу, ваша светлость.

Расин скрипнул дверью и приветственно махнул каким-то письмом.

– Добрый вечер, князь. Какие новости?

– А вы догадайтесь, – Расин уселся в кресло напротив дремавшего кота, как вдруг тот поднял голову, уставился на князя и зашипел.

Князь протянул руку, чтобы погладить его, но кот не на шутку обеспокоился. Он выгнулся дугой, вздыбив дымчатую шерсть на загривке, и воинственно распушил хвост. Желтые глаза пожирали что-то невидимое на груди Расина.

– А как же гостеприимство? – Фиу почесал кота за ухом. Тот забрался Лэму за спину, высунул недовольную морду и все шипел, словно котелок на огне, из которого выкипела вся вода. – Граф Леронт опять попал в историю?

Князь улыбнулся.

– Вы правы, Фиу, как всегда. Чары?

– Да какие там чары. Странно, что вы за столько лет не узнали его хорошенько. – Лэм подкрутил фитилек у лампы.

– Они с Рельтом ввязались в драку в таверне неподалеку от гавани. Хм… Граф погостит у Остролиста денька два, а по возвращении готов рассказать много любопытного о Лафии… Лафии… – Расин напряг глаза в полумраке. – Что это за слово, Фиу?

– Где?

– Вот, последняя строчка. Что-то в глазах темнеет.

– «Бунташная», – ответил чародей.

– Это надо же, – князь задумался. – Верно как сказано! Лафия бунташная… Да, старики у нас так говорят про смутные времена. – Князь откинулся на спинку кресла, вытянув ноги, и кивнул на поясок, разложенный на столе. – А это у вас откуда?