Отец - Людмила Георгиевна Степанова

Весна пришла нежданно. Яркое солнце быстро растопило снег, зажурчали ручейки … Всё чаще Люда слышала разговоры школьных подруг о свиданиях с мальчишками, о первых поцелуях. Она завидовала их беззаботной жизни и со страхом ждала выпускных экзаменов сразу в двух школах.

– Соберись, думай о прекрасном, у тебя всё получится! – наставляла тёзка в день экзамена.

Люда уверенно вышла на сцену, поклонилась. Не спеша, как учили, села за инструмент, достала носовой платок, тщательно протёрла клавиши, чем сильно удивила экзаменаторов, и замерла. Председатель комиссии объявила программу, которую предстояло исполнить. К ужасу Люды, она назвала пять, вместо четырёх подготовленных, произведений.

– Что же делать? – пришла в замешательство выпускница.

– Что бы ни случилось, не подавай вида! – вспомнила она слова своего педагога. И, словно птица, взмахнув крыльями, ударила по клавишам с такой силой, что инструмент закачался. Ещё через несколько секунд девушка пришла в себя, финальный аккорд заставил её, наконец, очнуться. Ей казалось, что всё происходило само собой, и она в этом не участвовала. Без ошибок было сыграно второе произведение. С исполнением одного из концертов Моцарта случилось непредвиденное. Люда доиграла до середины – вдруг пальцы застыли над клавишами.

– Ты, наверное, в этот момент подумала: играть или нет пятое произведение, о котором объявила экзаменатор? – после выступления спросит тёзка.

– Как Вы догадались? – удивится Люда. Учительница в ответ мило улыбнётся.

Из оцепенения выпускница выйдет только тогда, когда исполнит пятое произведение, которое на уроках отлично читала с листа. Случилось чудо, иначе произошедшее с ученицей не объяснить. В какой-то момент она вдруг отчётливо представила разворот нотной тетради с произведением, которое не знала наизусть.

Людмила Георгиевна однажды заметила, что ученица обладает хорошей зрительной памятью. Девушка «фотографировала» всё, что вызывало у неё повышенный интерес. Это помогло ей, казалось, в безвыходной ситуации. Она исполнила пятое произведение, но за экзамен получила четыре с плюсом. В этой школе и плюсы, и минусы были равнозначны дополнительным баллам. Люда сначала расстроилась, но потом, увидев одобрительную улыбку своей тёзки, засмеялась. Самое страшное было позади. А самое грустное – впереди: приближалось время расставания. Людмила Георгиевна вышла замуж и уехала в Подольск. Вскоре стала матерью.

Переписка оказалась непродолжительной – видимо, заботы о малыше захватили её, как когда-то красивая музыка. С тех пор они ни разу не виделись, остались только воспоминания о добрых тёплых отношениях, по крайней мере, у Люды.

Школьная подруга

Они серьёзно подружились в пятом классе, когда их посадили вместе за одну парту. Галя была девочкой с характером – для неё не существовало авторитетов ни среди учителей, ни среди мальчишек и девчонок. С Людой стала «водиться» только потому, что та не задавалась и была «рубахой-парнем»: не предавала, не ябедничала, всегда помогала в трудную минуту. Дружбой дорожили: даже после уроков они старались быть вместе. Галя часто провожала подругу в музыкальную школу, чтобы поговорить на разные «секретные» темы.

Люду держали в строгости: с мамой поделиться она стеснялась, сестра большую часть свободного времени проводила с лучшей подругой – Леной Борисовой, с отцом обсуждать щекотливые темы боялась. Иногда Галя ждала, когда у Люды закончатся уроки, чтобы ещё час-полтора поболтать с ней и насладиться свободой.

Папа, узнав, что у дочери появилась подруга, выразил неодобрение. Цель воспитать Люду так, как он задумал, оказалась, по его мнению, под угрозой.

– О чём они могут говорить? – этот вопрос всегда волновал папу. – А вдруг их общение повлияет на учёбу, и Люда не сможет выполнить ту программу-максимум, которую он определил на ближайшие пять лет?! Главное – учёба, музыка, спорт – три кита, на которых должно строиться воспитание, – рассуждал он.

Общение дочери с подругами не входило в его планы. Тогда и начались конфликты. Стремившаяся к свободе Людмила на вопросы: «Где была и почему так долго?» дерзила.

– Где-то я отпустил поводья, – сокрушался отец.

Дочь не сразу поняла, что он этим хотел сказать. Только потом конюх Иван Михайлович Малахов объяснит, что повод – это ремень, прикреплённый к удилам, и служит для управления лошадью. Отпустить поводья – значит, дать ей свободу. В этом случае она может «расслабиться» и начать делать то, что захочет.

Отец почему-то считал, что дочь выберет не тот путь, который намечен его системой воспитания, и всё пойдёт прахом.

– Я проверю, какую стенгазету вы делали к Новому году! – грозился он, когда Люда называла причину позднего возвращения домой.

Не доверял, а именно так воспринимался контроль с его стороны, он и старшей дочери. Лена обижалась и в итоге замкнулась в себе. Мама пускалась на хитрости, чтобы узнать, чем она живёт.

– Люда, тебе не кажется, что Лена у нас чересчур серьёзная? – начала она издалека. Но хватало всего одной фразы, чтобы узнать о случившемся.

– Двойку по диктанту получила, боится признаться, – с сочувствием произнесла младшая дочь. – Папа, наверное, ругать будет!

Однако она ошиблась. Отец, только разобравшись в причинах неудачи, мог пожурить или наказать: например, не отпустить в кинотеатр на очередной интересный фильм. Как оказалось, в тот день двойки за диктант получил весь класс, «отличницы» – не стали исключением. Они проявили солидарность, за что и поплатились. В дневнике сестры это была первая и единственная неудовлетворительная отметка за все школьные годы, но как вырос авторитет сестры в глазах одноклассников! Лена целую неделю ходила по дому с гордо поднятой головой: дескать, «приняла муки» не напрасно.

Школьная подруга Люды воспитывалась в многодетной семье, жили в среднем достатке. Галя считалась хорошисткой, неплохо рисовала. Узнавали её по улыбке с привлекательными ямочками на щеках и длинной тёмной косе, которой не переставали восхищаться учителя.

– Как наши волосы поредеют, ты свои отрежешь нам на шиньон, – шутили они.

Галя редко бывала в гостях у подруги. Она была наслышана о строгом отце и старалась приходить к ней в отсутствие родителей. Это напрягало. Люда пыталась объяснить, почему так папа поступает, находила нужные слова, чтобы Галя не обижалась. Та делала вид, что её всё устраивает и что их дружбе никто не сможет помешать, даже в один год разница.

После занятий, когда у Милы появлялось свободное время перед музыкальной школой, они шли к подруге на улицу Пролетарскую в дом №25. Несколько комнат занимала их семья, вторую половину дома – соседи. Невысокие потолки, небольшие спальня, зал и кухня создавали впечатление уютного жилища. Их приветливо встречала Ольга Петровна, бабушка Гали, кормила обедом и обязательно спрашивала об успехах в школе.

– Много двоек получили? – зная, что девочки хорошо учатся и прилежно ведут себя в школе, спрашивала она шутливо.

Ольге Петровне было под восемьдесят, но выглядела лет на пятнадцать моложе.

– Она всю мою косметику перепробовала, – то ли в шутку, то ли всерьёз говорила подруга. – Однажды сослепу вместо крема на лицо шампунь