Burglars trip - Valley

- А ты как думаешь?

- А мне все равно.

- Альбус говорил, что хоркракс – это нечто вроде магического сосуда для части души. И если человек испытывает сильную эмоциональную привязанность к такому предмету, то часть души может как бы вселиться в него.

- Не может.

- Точно?

- Нет. Я просто не верю в это.

- Альбус был уверен, что Темный Лорд именно потому выбирал не просто предметы, а те, которые как бы сами провоцируют такую привязанность. И желтый камень такой же. Эти люди, которые его хранили, они ведь были к нему привязаны. То есть каждый из них был потенциально готов для вселения. Ты не согласен?

- Вряд ли. Если бы дело было в привязанности, Томми не пришлось бы создавать себе новое тело. У него в запасе были люди, которые с удовольствием впустили бы его. Пожить. Но он вселялся только в мелких зверей. Почему?

Я ничего не ответил. Он же и так понимает, что я не знаю. А говорить больно.

- Нельзя насовсем вселиться в тело, если там уже есть душа. Ее невозможно выжить оттуда. Такая борьба закончится неминуемой гибелью. Томми и не пробовал. Не так все просто.

- Он вселился в Квиррелла.

- Но ведь и хозяин тела никуда не делся.

- И в Поттера.

- На пять минут?

- Ну… да.

- Молодец.

- Кес, что здесь не так? Я отлично помню, ты раньше вообще не желал о разделении души на части говорить.

- Я и сейчас не желаю.

Он замолчал, как будто подбирая слова, а я молчал, так как впервые за очень много лет никуда не спешил.

- Видишь ли, Севочка, какая штука получается. Если представить, что у одного тела разделена душа, то можно ли каждую часть считать равноценной целой душе…

- Нет конечно!

- Но, полагая, будто величина влияет на сущность души, ты переводишь ее в количественную категорию. Если кусок души душой не считать, то получается, что душа состоит из неодушевленных частей. А если все части неодушевленные, то и целое…

- Но ведь это не так.

- Не так. Но иначе быть не может. Соответственно, создание хоркракса переводит душу в нечто количественное, а это без магического вмешательства никак произойти не может и нарушает все мыслимые законы мироздания.

- Парадокс?

- Ну да. Один из самых сложных парадоксов, создаваемых магией. Сюда же можно отнести временные петли. И все, наверное. Любая работа с пространством по сравнению с такими вещами просто смешна.

С этими словами Кес осторожно встал с дивана, подложив мне под голову подушку.

- Ты куда? – я расстроился.

- На пару минут. Есть небольшое дело.

- Не уходи.

- Я здесь.

- Тогда я хочу видеть.

Он приподнял меня повыше, засунув мне под спину еще пару подушек, и вынул часы Дамблдора.

- Все, извини.

Я устроился поудобнее и смотрел, как Кес, держа в вытянутой левой руке болтающиеся на цепочке часы, правой подправлял углы пентаграммы.

Когда все было готово, он достал из кармана камзола желтый алмаз, аккуратно водрузил его в центр пентаграммы, отошел на несколько шагов и, вытащив собственные часы, стал сверять их с часами Дамблдора.

- Кес, что ты делаешь? - спросил я и сам удивился, как слабо прозвучал мой голос на пустом Тревесе.

- Сейчас, Севочка, - ответил он, продолжая смотреть сразу на оба циферблата, - еще немного.

Камень вдруг сверкнул и тут же погас. Кес захлопнул крышку своих часов и убрал их.

- Вот и все. Даже неинтересно, - он вздохнул. - Но занятно. И Альбе должно понравиться. Как думаешь, Севочка?

- Он… умер?

- Нет, что ты. Он не может умереть. Он здесь.

Кес подошел и протянул мне часы Дамблдора.

- Спасибо, Севочка.

У меня кружилась голова.

«Он здесь».

Да я счастлив!

На кой черт он мне здесь нужен?..

Ну вот и все, дружок, пора открыть кингстоны,

К добру не привели проказы на воде.

Ну сколько ж можно плыть к безмерно удаленной,

К единственной своей загадочной звезде?

Георгий Васильев

- Люци! – рявкнул Кес, как только я открыл дверь на Тревес. – Вот в кого ты такой талантливый, а?

Я, пошатываясь, вышел и тут же наткнулся взглядом на лежащий посреди пентаграммы желтый камень.

С Фэйтом случилось что-то невозможное. Он вытянул руку, указывая пальцем на алмаз, и начал хохотать.

- Шеф теперь там живее-е-ет…

Потом опустился на колени и, продолжая смеяться, пополз к пентаграмме на четвереньках.

- Нет, он все-таки клурикон, - пробормотал Кес. – Всего-то и успел, что переодеться и отметить.

По Тревесу медленно распространялся запах виски. Как будто Фэйт еще и с ног до головы им облился.

Добраться до камня я не успел. Гильгамеш перехватил меня на полпути и потащил к столу. Я вспомнил, как Кес что-то говорил про отрезанные головы, но тут же забыл об этом, потому что увидел сразу двух Дамблдоров.

- Ого… как вы похожи…

- Люци! – раздался испуганный голос Айса.

- Подожди... я здороваюсь... вы знаете, я... вас... – Появилось ощущение, что лучше остановиться...

- И вам добрый день, Люциус.

Он просто наглец!

- И это н-называется «добрый де-ень»? – я указал на Айса. - Добился своего, д-да? Доби-и-ился... Ничего-то у вас не выйдет...

- Прекрати немедленно! – выкрикнул Айс и закашлялся.

- Хорошо! – сказал Фэйт, вытянув в мою сторону руку ладонью вперед. – Не кричи. Сейчас. – Потом снова посмотрел на Дамблдора.

- Извините, мно-о-гоува-а-ажаемый, уважаем-мые, что не пр-ринимаю вас, как подоба-ает... принимать... председателя... такого важного У-У... У-у…

- Ничего страшного, - улыбнулся ему Дамблдор.

- У-у-у…

- Это Уизенгамот, Альба, - со смехом пояснил Кес, подхватывая Фэйта с другой стороны. – Ну, ты красавец просто.

- Да-а-а, - удовлетворенно протянул Фэйт, заваливаясь на него. – Это У-у-у…

Кес с Тенью довели его до дивана и опустили практически мне в объятия.

- Приведи его в порядок! – зашипел я на Кеса. – Немедленно!

- Это негуманно, Севочка. Он же не для того так старался, чтобы через полчаса получить похмелье.

Чушь какая-то.

И перед Альбусом стыдно.

- Кес, дай ему что-нибудь выпить, - помог мне Дамблдор.

- Еще?! По-твоему, Альба, он мало выпил?..

- Ну тебя, - Дамблдор вытащил палочку и принялся что-то нашептывать над как будто тут же заснувшим Фэйтом.

За эту сумасшедшую ночь я как-то привык смотреть на мир одним глазом. Учитывая, сколько я успел им увидеть, ничего менять уже и не хотелось. Поэтому увидеть Айса опять двумя глазами было… странно. Я посмотрел правым, потом зажмурил его и посмотрел левым. Потом опять правым. И опять левым.

- Успокоился? – спросил Кес.

Так бездарно я еще не напивался никогда в жизни.

Фэйту было неловко. Он затаился рядом со мной на диване и украдкой пытался отряхнуть мантию, которой вытирал нам пол. Но Кес, казалось, только и ждал, пока он придет в себя, чтобы на него наброситься.

- Этого еще не хватало! Люци! Ты не мог что-нибудь получше придумать?!

- Извини. Не успел.

- Больше ты нас не разлучишь, старый аккару, - самодовольно проворковал Гильгамеш. – Мне известно обо всех твоих проделках. Люци пришел за мной туда, куда никто ни за кем не приходит. Никогда. А он пришел.

- Да он вообще редкостный…

…придурок.

Он хотел сказать именно это. Я был абсолютно уверен, что именно это.

Вот что он на меня ругается?

Увел – плохо, привел – опять недоволен.

- Отвести обратно? – громко и зло спросил я.

- Не смей! – прошептал Айс.

Какие у нас занятные новости.

За столом, не обращая на нас ни малейшего внимания, сидел Гриндельвальд и что-то читал, низко склонившись к страницам.

- Он ходил смотреть, как Поттер победил Темного Лорда, - кивнул на него Айс.

- Зачем?

- Кес сказал, ему было любопытно, как умирают темные властелины, - ухмыльнулся Айс.

- Ему все еще актуально?

- Возможно.

- Ты уверял, - Дамблдор, видимо, попытался отвлечь Кеса от моей персоны, - что, узнав, кто хозяин палочки, Том не станет сражаться.

- Ты тормозной путь-то бери в расчет.

- Извини?

- Шляпа не знает, - засмеялся Гриндельвальд. - У метлы нет тормозного пути.

- Кес, я не понял, - грустно сказал Альбус.

- Ну… если что-то двигается, особенно быстро, то потом так вот просто взять и в секунду затормозить не получится. Какое-то расстояние предмет все равно проедет. По инерции. Если бы у Томми было время подумать…

- Как он может называть Шефа - «Томми»? – прошептал я Айсу.

- Это очередная его дурацкая шуточка. У нас в Ольстере «томми» - название британских полицейских.

- Кого?

- Да не обращай внимания, - отмахнулся он.