Смотрящий - Вячеслав Васильев

      К чести спецназовцев, они проредили ряды местной фауны весьма конкретно - но силы были неравны. Остатки элитного подразделения в очень быстром темпе покинули негостеприимную Зону, а остатки элитного обмундирования сняли с останков оставшихся в Зоне спецназовцев 'случайно проходившие мимо' расторопные сталкеры. Впрочем, не сильно расторопные сталкеры и поживились на этом деле. Поскольку вооружение и снаряжение 'испытателей' было дико секретным, то в него был вмонтирован механизм самоуничтожения, наподобие того, что стоял на наших 'Катюшах' во время войны. Причем подрыв можно было произвести и со стороны. Что и было сделано в большинстве случаев.

      Так что мародерам досталось в основном сильно покореженное и непригодное к эксплуатации оборудование. Но и эти обломки же можно было продать 'заинтересованным лицам' за очень и очень неплохие деньги. Мне же экипировку 'Land Warrior' притащили мои зомби вместе с трупом этого самого Ворриора внутри. Неделю его в искали в болоте, куда его угораздило провалиться. Экипировка, естественно, была мной с покойника снята и отправлена для ознакомления с конструкцией и ремонта 'академикам', а вот что делать с трупом - я думал очень долго. С одной стороны, элитный спецназовец - неплохое приобретение. Да и с комплексом, который я с него снял, он точно знаком не понаслышке - значит, сможет объяснить, что к чему. Через полгода... С другой стороны - нерусский всё же. И даже вряд ли понимающий русский язык. Как им управлять после поднятия? Ну я-то, допустим, английский знаю, но я же не всегда рядом, а вот у 'учителя Лика' с инязом туго. А если зомби, кроме меня, никто не сможет управлять, то и полноценно функционировать он сможет, только находясь рядом со мной. А я в Зоне далеко не всегда ошиваюсь. Поразмыслив немного, я тогда всё же решил провести эксперимент, и потратил драгоценную 'черную метку' на эту 'тёмную лошадку'.

      И в общем и целом - не прогадал. Правда, восстанавливался 'импортный' зомби почти целый год, но в результате я заполучил в свою 'армию' еще одного полноценного диверса. Общаться с ним можно было и на языке жестов, а в мое отсутствие в качестве переводчиков удалось пристроить пару зомбей, понимавших английский. Память к 'Айвану', как, оказалось, прозвали моего зомби его сослуживцы (никогда бы не подумал, что в армии США у кого-то может быть такая кличка!) вернулась в рекордные сроки - через два с половиной месяца, и он смог оказать существенную помощь 'Академикам' в работе с экипировкой и вооружением. Помощь-то он оказал, но вот практических результатов в восстановлении ценного оборудования пока было кот наплакал. Единственным более-менее работающим девайсом на сегодняшний момент оказался этот вот шлем. Да и то - лишь частично. Например, так и не удалось восстановить датчики, отвечающие за определение траектории полета вражеских пуль и осколков, прибор ночного видения барахлил, а HMD-дисплей удалось заставить работать только совсем недавно. В перспективе 'академики' обещали вывести на него картинку расположения аномалий, но пока в этом вопросе мне приходилось довольствоваться ПДА. Однако хоть какую-то пользу из шлема уже можно было извлечь:

      Надев шлем на голову, я опустил забрало (у первых моделей шлема, кстати, забрала не было, а у этого, более 'продвинутого' - есть). Тут же на траве проявилась цепочка ярко-зеленых следов, оставленных Татарином. Это были рейд-вешки - плоские прозрачные 'тарелочки' диаметром с пятикопеечную монету. Их через равные промежутки времени выбрасывал девайс, прикрепленный мною к рюкзаку Татарина. Невооруженным глазом эти 'тарелочки' обнаружить практически невозможно - а вот 'вооруженным'... Рейд-вешки, попадая на воздух, начинали растворяться и существовали не более двадцати минут. Процесс растворения сопровождался вибрацией на инфразвуковой частоте. Вибрация фиксировалась датчиками на шлеме, а затем картинка расположения рейд-вешек проецировалась на HMD-дисплей, а проще говоря - на забрало моего шлема. Таким образом, сейчас мне не надо было следить за тем, чтобы не вляпаться в аномалии - достаточно было строго следовать по маршруту, обозначенному рейд-вешками (или - другими словами, по рейд-пунктиру).

      Так что я подождал немного, пока на индикаторе приема моего ПДА напротив метки Татарина останется всего три полоски, и двинулся вперед, стараясь сохранять эту дистанцию. Вообще, движение по рейд-пунктиру сильно походило на компьютерную игру с отлично прорисованной графикой. По крайней мере, именно такое впечатление всегда возникало у меня при виде дорожки из ярко-зеленых точек, 'нарисованной' на земле, и красного маркера прицела, который, за неимением оружия, интегрированного со шлемом, сейчас работал в режиме дальномера.

      Надо же... Когда-то в детстве я смотрел фантастический фильм, в котором в далёком будущем отважные космодесантниками с помощью таких вот рейд-вешек героически прокладывали маршруты по полным опасностей чужим планетам. А сейчас... Дожили... Сказка стала былью, только не в далёком космосе, а на родной Земле.

      Идти, в принципе, было не так уж и трудно. Путь пролегал по краю гряды невысоких холмов, в отсутствие человека густо поросших травой. Точнее - когда-то густо поросших травой. Сейчас пожухлая трава осталась только у подножия гряды, - там, где в сухую погоду слева начинался болотистый луг. Сейчас - в связи с очередным послезимневыбросовым наводнением, этот луг скорее можно было назвать большим озером с архипелагом из сотен маленьких островков. В озере отражалось небо с извечными зоновскими темными тучами на нём, и при взгляде на него создавалось впечатление, что я иду по краю земли, за которым в клубящихся облаках висят острова, поросшие кустарником и деревьями. Если бы не рябь на поверхности воды, поднятая ветром, сходство было бы полным.

      У меня вообще пейзаж Зоны ассоциируется с темными тучами - ясная погода здесь настолько редка, что все случаи её наблюдения мною за годы, что я брожу по Зоне, можно пересчитать по пальцам. В отличие от водного мира слева от моего пути, справа от меня - на возвышенностях, даже трава была большей частью выжжена. Многочисленные жарки и электры служили причиной частых пожаров в Зоне - ещё одной опасности, поджидавшей сталкеров в относительно сухой летний период. Сейчас о пожаре можно было не беспокоиться - всё вокруг пропиталось водой насквозь. Гряда, по которой я топал, постепенно выгибалась влево. Сзади меня, пока я еще недалеко ушел, должен был подстраховывать второй зомби, но я всё равно вертел головой во все стороны, в том числе и оглядывался назад. 'Хочешь жить - умей вертеться' - это как раз про сталкеров. Причем понимать это выражение надо в буквальном смысле. Кстати, оглянувшись, можно было увидеть, как свечение рейд-вешек за моей спиной постепенно слабеет, и они одна за другой бесследно исчезают. Впереди же безопасная тропа светилась успокаивающим зеленым светом, так что можно было немного расслабиться и поразмышлять за жисть, пока обстановка тому более-менее способствовала. Размышлял я в основном на тему, кому же это Тихон попросил меня помочь. 'Подойдут - попросят' - уж больно общая фраза. Кто подойдет? Это что, я каждому встречному должен помогать? 'Мы должны помочь в дороге всем, кто ждет подмоги'.... Хм... Я не мать Тереза, чтобы всем помогать, и вообще - мне бы кто помог. Эх, Тихон, Тихон... Напустил туману, а теперь парься тут...

      В таких примерно размышлениях и прошел мой путь до 'железки'. 'Железкой' в Зоне по привычке называли место, где когда-то проходила железная дорога. Сейчас от неё остались только насыпь да полусгнившие деревянные шпалы. На других участках, где шпалы были железобетонные, рельсы лежали ещё и сейчас, а тут, где их легко можно было выдернуть автокраном вместе с костылями, 'железки' не стало ещё до Второго Взрыва. Скоро сгниют и шпалы, и тогда эта насыпь ничем не будет отличаться от остатков другой железной дороги - узкоколейки, проложенной чуть севернее ещё немцами в тысяча девятьсот шестнадцатом лохматом году для каких-то своих военных надобностей. Вообще место для перехода 'железки' было не очень приятное. До Второго взрыва тут оборудовали могильник для радиоактивной почвы, обломков зданий и конструкций. Несмотря на то, что весь этот радиоактивный хлам был засыпан толстым слоем земли, холм могильника отчаянно фонил. Рядом с холмом находилась одна из стоянок 'грязной' техники. Разнообразных автомобилей, автобусов и тракторов тут было поменьше, чем на Янтарном, но здесь техника была заражена сильнее - возле неё дозиметр просто сходил с ума.

      Мой путь пролегал аккурат между этой стоянкой и Могильником. Я уже как раз подошел к краю площадки, уставленной 'скелетами' разнообразной техники. Несмотря на то, что всё это когда-то приехало сюда своим ходом, сейчас практически ни одна машина не была полностью укомплектована. Всё было раскурочено: сначала поснимали зеркала, стекла, карбюраторы, фары, и прочие мелкие запчасти. Потом пришла пора двигателей и трансмиссии. А затем 'утилизировали' и оставшийся металлолом. Сейчас на свалке машин осталась едва ли третья часть от того количества техники, что была на ней вначале.