Шанхай - Ёкомицу Риити

33

Из-за расширяющейся забастовки стремительно снизилось поступление хлопчатобумажных товаров. Пошла в рост иена. Поскольку стоимость серебра непрерывно снижалась, неуклонно повышались котировки золотых слитков. Толпы валютных брокеров, европейцев и американцев, наращивая скорость, мчались в колясках от банка к банку, погоняя лошадей. Из-за того, что резко подскочила цена на золото, в изобилии появилось серебро. На рынке стал возрастать спрос на текстиль. Импортных товаров стало резко не хватать. Стремительно повысилась цена на хлопчатобумажные изделия из Нью-Йорка, Ливерпуля, Осаки.

Санки заинтересовался быстро растущими экономическими показателями Японии, вывешенными на информационной доске в его торговом отделе. Когда компании соотечественников подверглись здесь испытаниям, в Осаке, напротив, показатели пошли вверх. В результате в Китае – в находящейся в Китае текстильной компании, где служил Санки, – начал уходить со складов даже залежалый товар, долгое время пролежавший без движения.

Разумеется, оторопь перед такой невероятной конъюнктурой испытывал не один торговый отдел. Когда поток покупателей иссяк, продавцы были вынуждены выкупать свой товар. Как и следовало ожидать, одновременно началось понижение цен на текстиль. Бесчинствовала группа индийских спекулянтов-перекупщиков. Снабжать рынок неуклонно сокращающейся хлопчатобумажной продукцией через порт стало невозможно. Убытки бастующих текстильных компаний начали расти с каждым днем и часом забастовки. Причем забастовка, очевидно, не прекратится – как минимум до тех пор, пока с рабочими не заключат соглашение о выплате зарплаты на период остановки производства.

От дефицита хлопка, сложившегося из-за забастовки, громадную прибыль получили спекулянты-индийцы и китайские текстильные компании. Дело в том, что производству китайского текстиля давно препятствовали японские фирмы. И вот, когда на японских фабриках вспыхнула забастовка, китайцы, мобилизовав все силы, даже во временно закрытых компаниях запустили станки. На фабрики одного за другим стали нанимать квалифицированных мастеров из среды забастовщиков. Началось продвижение на рынок национальных товаров. Одновременно был запущен бойкот японских. Именно сейчас китайским текстильным компаниям впервые представился случай обеспечить быстрый рост капитала у себя на родине. Чтобы догнать иностранные компании, им необходимо было пригреть на своей груди Россию как стимулятора отечественного производства. Других вариантов не было. Ибо пока капитал Китая не использовал российский в качестве подпитки, не могло быть и речи об избавлении от хищных иностранных финансов. Таким образом, в Китае сложилась парадоксальная ситуация: под прикрытием красных должен был пойти в гору капитализм, воспользовавшись благоприятным моментом.

Хозяин о-Рю, Цянь Шишань, состоял членом объединения предпринимателей – входил в группу китайских промышленников. Когда возникла забастовка на японских фабриках, он вместе со своей группой начал маневрировать. Они увеличили финансирование китайского текстиля. Предоставили средства предпринимателям, пропагандировавшим антияпонские настроения. Одновременно они не отказались и от заигрывания с профсоюзом рабочих – именно там был составлен план стачки. Вот тогда-то эта беспрецедентная для Китая мощная забастовка, как чума, надвинувшаяся со всех сторон, и расправила свои крылья. Теперь город начал заполняться безработными. Под видом красных сюда проникали погромщики. Действовали и тайные общества.

– Долой японцев!

– Японию на свалку!

– За счастье нашего Китая!

На стенах кварталов, на телеграфных столбах у всех перекрестков, во всех глухих закоулках появились прокламации. Из главного штаба профсоюза всем китайцам, проживающим за границей, полетели телеграммы с требованиями забастовщиков.

Среди всей этой шумихи оказалось, что пули, выпущенные японцами и полицейскими-индийцами из фабричного полицейского участка, ранили нескольких китайских рабочих. Когда один из них скончался, радикалы разбушевались еще сильнее. Получив тело после освидетельствования, они начали настаивать на том, что все четыре раны – это следы от пуль японцев. Группа из трехсот человек – представители забастовщиков и руководители профсоюза – с гробом на плечах едва не вломилась на фабрику в поисках убийц. Однако у ворот они были разогнаны полицейскими, и тело перенесли в штаб-квартиру профсоюза.

Такасигэ понимал, что этот убитый резко усилил протестные настроения. Благодаря ему единство китайских рабочих окрепло. Наблюдая за их ловкими маневрами, он усомнился, что это дело рук исключительно одной Фань Цюлань, но ведя за собой тысячи рабочих, она, несомненно, тоже скоро начнет активные действия по всем направлениям.

«Но это мы еще посмотрим», – подумал он.

Сейчас очевидно одно: чем активнее она действует, тем больше подстрекаемых ею рабочих будут умирать от голода.

Пышные похороны погибшего состоялись на близлежащей площади. В торговый отдел Санки моментально последовали звонки от наблюдателей. Их сообщения были подробно зафиксированы на информационной доске:

Во время похорон на площади оказалось более пятисот флагов.

Организаторов – около тридцати, на похоронах примерно десять тысяч человек.

Около гроба произносят гневные речи. Вероятно, нападут на фабрику не позднее сегодняшнего вечера.

Местами столкновения с полицией, арестованных несколько десятков.

Отряды студентов, пытаясь отбить арестованных, нападают на полицейских.

Одновременно с этими сообщениями поступила информация от другого мобильного отряда:

На Мулмейн, 309, в доме Черкасова, секретаря коммунистической партии русских, происходит встреча. Среди собравшихся – Пономаренко, глава отдела пропаганды Кривенко, члены местной компартии – Персон, Шипуровский и Стоянович, их приспешник Кун Цзумин, многочисленные студенты Китайского медицинского колледжа.

Посыпались телеграммы с рынков разных стран:

«Вашингтон» вышел из Гамбурга, груз – хлопчатобумажная продукция, четыреста тонн.

Из Ливерпуля отправилась «Лима» с грузом в тысячу тонн.

Из Бомбея ушла «Хаката», выгрузив две тысячи восемьсот тонн хлопка-сырца.

Триста мешков ткани выгрузить не удалось из-за противодействия студентов в Нинбо[53].

Вперемешку с этими телеграммами непрерывным потоком шли шифровки от деловых кругов Японии с выражением поддержки:

Всеяпонское объединение текстильной промышленности. От объединения несколько человек направлено в столицу. Вчера прошло обсуждение в Министерстве иностранных дел.

Ассоциация японской промышленности. Считаем необходимым сигнализировать в Министерство иностранных дел, в Министерство торговли и промышленности, принимаем все меры.

Торгово-промышленная палата Киото. Прилагаем усилия для осуществления совместных действий с торгово-промышленной палатой Осаки, ждем срочных сообщений.

Торгово-промышленная палата в Кобе. По поводу экстренного принятия мер телеграфируем в Министерство иностранных дел и в объединенный союз торговцев на вашей территории.

Торгово-промышленная палата Осаки. Предложили правительству разработать комплекс мер по преодолению случившегося, обратились в объединенный союз торговцев на вашей территории с просьбой о содействии в разрешении возникших проблем.

Торгово-промышленная палата Токио. Прошла встреча в Министерстве иностранных дел, правительство предприняло решительные шаги, китайскому правительству заявлен резкий протест, применены и другие необходимые средства воздействия. В ближайшее время последуют ответные меры, направленные на подавление беспорядков.

Взволнованный тревожными телеграммами, теперь Санки по-настоящему испугался того, что может натворить группировка Фань Цюлань.

34

Изо дня в день по городу распространялись слухи о нападениях на японцев. Их имущество грабили и жгли. Китайские торговцы первыми постарались сбежать в надежно охраняемый сеттльмент. Его гостиницы всё принимали и принимали постояльцев и, наконец, переполнились, цены на землю и жилье резко пошли вверх. Близких к японским кругам китайцев посадили в клетки и, как диких зверей, таскали по городу. Кое-где на телеграфных столбах появились отрубленные головы неизвестных, чьи носы уже начали разлагаться.