Ласка скорпиона - Нора Робертс

– Смотри-ка, у тебя еще загар виден.

– Да пошел ты, Фини.

– Дура, я просто должен подобрать оттенок, чтоб с кожей сливалась. Я могу сделать так, что эти лепесточки будут практически невидимы, даже если ты догола разденешься. Кончай ерзать. Расскажи об убийстве.

Ева мысленно перенеслась в грязную ванную. Это ныло почему-то легче, чем сознавать, что она стоит голая по пояс в кабинете капитана ОЭС.

– Мне кажется, это убийца установил новый замок на входной двери. С какой стати Кинеру врезать новый замок? Новые замки только подзуживают воров вломиться и посмотреть, что ты там прячешь.

– Хотел, чтоб его нашли.

– Вот именно. Не так скоро, но он хотел, чтобы Кинера нашли. Если бы его нашел какой-нибудь охламон, он, скорее всего, смазал бы картину на месте, порылся бы в вещах Кинера. У него была одежда, немного мелочи, одноразовый телефон в комнате, где он устроил ночлег. И ботинки. Они всегда забирают ботинки. Если бы так и случилось, у нас было бы меньше данных для работы. Я сфабриковала мифического осведомителя, он утверждает, что Кинер никогда не допустил бы передоз. Я смогу на этом сыграть, подтвердить его данными, его опытом с любимой наркотой.

– Как ты собираешься ее обрабатывать?

– Есть у меня кое-какие идеи, но я хочу их уточнить, а для этого нужна встреча лицом к лицу. И еще мне надо поговорить с Мирой. На первый контакт придется пойти сейчас, но потом… мне надо посоветоваться с Мирой.

– Готово. – Фини сразу же повернулся к ней спиной. – Оденься, ради всего святого. – Он взял со стола потайной наушник величиной с горошину. – Если понадобится, кто-нибудь из наших сможет общаться с тобой через вот это.

– Как мне включать и выключать запись?

– Я введу ключевые фразы, какие захочешь.

– Гм. Пончики с корицей. Завтрак я пропустила, – пояснила Ева. – Мне не помешал бы пончик с корицей.

Фини сел и ввел фразу в переносной пульт.

– Так, это для включения. Я бы и сам не отказался от пончика с корицей.

– А кто отказался бы?

– Слышимость отличная. А на выключение?

– В конце квартала. Он вписал и эту фразу, проверил.

– Ключевые слова есть, и образец твоего голоса. Полный порядок. Фиксировать будем вот на это. – Фини постучал по мини-монитору. – Я его привезу в лабораторию Рорка. Еще один установим в твоем кабинете. Подключим к нему Пибоди. Как она, в порядке?

– Да. Можешь поручить Макнабу ее подключить? Пусть все думают, что у них, как обычно, свидание в стенном шкафу и они там друг друга тискают.

– Я предпочитаю делать вид, что не знаю об их свиданиях в стенном шкафу. Ладно, я скажу парню.

Ева кивнула.

– Шестнадцать ноль-ноль, штаб-квартира, первый полный брифинг.

– Скажу жене, чтоб не ждала меня к ужину.

Ева двинулась к выходу, но остановилась на полпути и вернулась обратно.

– Ты всегда помнишь? Никогда не забываешь ей сказать?

– Она не жалуется, если я работаю по трое суток, если засыпаю в нашей комнате отдыха, потому что сил нет добраться до дома. Она чертовски хорошая жена копа. Но если я не предупрежу, что опаздываю к ужину, мне лучше не жить.

– Ну что ж, это справедливо. Мы не дадим тебе умереть с голоду, Фини. Дадим пожевать.

– И это тоже справедливо, – кивнул Фини.

Ева вышла и двинулась прямиком в отдел по борьбе с наркотиками.

Она энергичным шагом пересекла лабиринт и свернула в помещение группы Рене Оберман. Включила запись. Оглядев общую комнату, обратила внимание на доску, на которой значились открытые дела и фамилии ведущих их детективов, а также недавно закрытые дела.

Как в любом другом отделе, тут были шум и движение, пальцы стучали по клавиатурам, телефоны сигналили, но звуки казались приглушенными, Ева решила, что все это больше напоминает офис, оборудованный роботами, а не полицейский участок. И, в отличие от ее участка, каждый из сидевших за столами копов был в костюме с галстуком. И пахло не так, как в обычном полицейском участке, заметила Ева. Ни намека на заменитель сахара или сбежавший кофе.

И никаких личных вещей вперемешку с файлами, дисками и мемо-кубиками. Ничего – даже в кабинках, где трудились рядовые.

Женщина-детектив с короткими кудрявыми волосами и кожей цвета кофейной ириски повернулась в крутящемся кресле.

– Кого-то ищете?

– Вашу начальницу. Лейтенант Даллас, отдел убийств. Мне нужно поговорить с лейтенантом Оберман.

– У нее кто-то есть. Подождите, это ненадолго.

Женщина-детектив указала большим пальцем через плечо на широкое внутреннее окно и дверь. Дверь была закрыта, на окне опущены жалюзи.

– Я подожду. А вы не могли бы дать ей знать, что я здесь? Или с этим проблемы?

– Никаких проблем, мэм.

– В моем отделе принято обращение «сэр».

– Сэр. Одну минутку. – Женщина не встала и не пошла в кабинет. Вместо этого она набрала команду на интеркоме и ввела, заметила Ева, частный режим. – Лейтенант, прошу прощения, что прерываю. Здесь лейтенант Даллас из отдела убийств. Она хочет с вами поговорить. Да, мэм. Одну минутку, – она повернулась к Еве. – В комнате отдыха есть кофе, если хотите.

– Не нужно, но все равно спасибо. Детектив…

– Стронг.

– Тихо здесь, – заметила Ева. – И чисто.

– Лейтенант Оберман требует чистоты и порядка. – Женщина-детектив сопроводила эти слова еле сметной невеселой усмешкой и вернулась к работе па компьютере.

Минуту спустя дверь кабинета открылась. Ева узнала вышедшего из нее Гарнета.

– Входите, – пригласил он ее. – Бикс, работаем на выезде.

Ева увидела, что на его обращение откликнулся высокий полноватый блондин. Он поднялся из-за стола, поправил узел галстука и вышел следом за Гарнетом.

А Ева вошла всвятая святых.

Именно эти слова пришли ей на ум. Стол был из настоящего полированного дерева. На столе помещались наисовременнейший центр связи и обработки данных, табличка с выгравированным именем и маленькая белая вазочка с бело-розовыми цветами. Стены помещения, втрое превосходившего размерами кабинет самой Евы, были украшены зеркалом в гонкой раме и картиной – каким-то мрачноватым морским пейзажем.

И, господствуя надо всем этим, на стене напротив письменного стола висел портрет во весь рост майора Маркуса Обермана. На портрете он стоял, выпрямившись по-военному, одетый в парадную форму.

«Интересно, – подумала Ева, – каково это – все время видеть его перед собой? И зачем она повесила сюда этот портрет?»

Рене поднялась – стройная женщина в облегающем жакете в мелкую черно-белую клеточку поверх накрахмаленной белой блузки, блестящие светлые волосы зачесаны назад и уложены в замысловато переплетенный узел на затылке. С мочек ушей свисали агатовые серьги, один из бело-розовых цветочков украшал лацкан жакета.