Апостол Германии Бонифаций, архиепископ Майнцский: просветитель, миссионер, мученик. Житие, переписка. Конец VII – начало VIII века - Игумен Евфимий (Моисеев)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этом искушения, постигшие архиепископа, не прекращались. На уже упомянутом Соборе Франкской Церкви 745 года обсуждалось и решалось еще одно очень важное дело. Для австразийского архиепископа наконец учредили митрополичью кафедру в Кельне. Ее местоположение, очевидно, было выбрано под влиянием Бонифация, поскольку этот город, расположенный недалеко как от Фрисландии, так и от Гессена и Тюрингии, очень удобен как форпост для миссии среди язычников-саксов. Папа Захария по ходатайству франкских князей утвердил Кельн в качестве местонахождения митрополичьей кафедры для святителя Бонифация и его преемников на вечные времена.
Но, к сожалению, плану учреждения митрополичьей кафедры не суждено было сбыться. Каролинги, очевидно, под давлением оппозиционного Бонифацию епископата не сдержали своего слова и отправили его в Майнц, на кафедру осужденного епископа Гевиллипа. Святитель сразу же отослал папе письмо, где просил уволить его от управления этой епархией и оставить ему только статус папского легата. Но Захария отклонил эту просьбу.
Еще один инцидент в Баварии доставил Бонифацию много переживаний. Два кельтских монаха Виргиль и Сидоний, которые действовали с разрешения герцога Одило и пользовались его покровительством, в 746 году направили в Рим жалобу на Бонифация, обвиняя его в том, что тот якобы заставил их повторить крещение, совершенное священником, не знавшим латыни. В качестве тайносовершительной молитвы этот священник произносил слова: Baptizo te in nomine patria, filia et Spiritus Sancti[163]. И снова престарелый святитель должен был выслушивать наставления от папы Захарии: «Как хорошо известно твоей святыне, кто крещен еретиками во имя Отца и Сына и Святого Духа ни в коем случае не должен быть заново крещен, но только должен очиститься через возложение рук[164]. Если же, святейший брат, происходит так, как сообщает нам это известие, то ничего подобного не должно тобою более проповедоваться, но да потщится твоя святыня стоять в том, что учат и проповедуют святые отцы»[165].
Таким образом, в этом споре папа совершенно открыто поддержал не своего легата, а кельтских монахов. К тому же, один из них вскоре стал – с согласия того же папы – епископом в Зальцбурге. Конечно, Бонифаций был огорчен подобным изменением в отношении себя со стороны папы.
Впрочем, кризис, в который в середине VIII века попал процесс реформирования Франкской Церкви, ни в коем случае не означает полного провала реформ. «Несмотря на отдельные разногласия между Бонифацием и Римом, все-таки в это время идея создания в германо-галльских областях римской церковной провинции была наиболее близка к своему осуществлению»[166].
В начале 747 года Бонифаций «по приказу Римского папы и по просьбе князей франков и галлов»[167] снова созвал общефранкский церковный Собор. Но Карломан и Пипин на нем не присутствовали, и, соответственно, постановления этого Собора не объявили в качестве капитуляров.
Этот Собор составил и принял письменное исповедание веры и провозгласил торжественную «клятву верности» Римскому престолу, которая и была отправлена папе Захарии. К сожалению, акты Собора не сохранились, но из письма Бонифация к своему земляку, Кутберту Кентерберийскому, мы можем получить более или менее полное представление о постановлениях, принятых на этом Соборе. «На нашем Соборе мы приняли такое решение и исповедание, что мы хотим стоять в кафолической вере, а также быть в единстве с Римской Церковью и подчинении ей до конца нашей жизни, что мы хотим быть подданными святого Петра и его наместника и каждый год собирать Собор, что митрополиты получают свои паллиумы от этой кафедры и что мы во всем, как то предписывают церковные постановления, хотим следовать заповедям святого апостола Петра, чтобы сопричислиться к овцам его стада. И все мы одобрили это исповедание и, скрепив его своими подписями, положили на гроб святого князя апостолов, где оно с радостью было принято римским духовенством и папой»[168].
Папа Захария ответил особым письмом, обращенным ко всем участникам Собора, где благодарил их за изъявление верности. Но также направил Бонифацию особое послание, которым он хотел укрепить и поддержать своего легата. Дело в том, что этот Собор мог приобрести такую проримскую направленность только по причине отсутствия на нем верховных правителей империи. Действительно, в этот период «Бонифаций в значительной мере утратил свою связь с Каролингами. Пипин, майордом западной части империи, в это же самое время направил прямо в Рим некий запрос, касавшийся церковного права. Таким образом, апостольский викарий был ему совершенно не нужен как инстанция, выступавшая посредником во взаимоотношениях с папой. Захария переслал Пипину выдержки из собрания канонов и декреталов[169] Дионисия[170], а в отношении Бонифация ограничился тем, что поставил его в известность о прецеденте своих непосредственных взаимоотношений с Пипином»[171].
Несмотря на все полномочия архиепископа и легата, данные Бонифацию еще папой Григорием III и формально не оспариваемые папой Захарией, фактическое влияние святителя на положение дел во Франкской Церкви к 750 году значительно снизилось. На историческую сцену выдвигались новые силы, которые ставили перед собой задачи, в значительной степени, если не сказать принципиально, отличавшиеся от целей, преследуемых Бонифацием в течение всей своей жизни. Стремясь устроить церковную жизнь во Франкской империи на канонических принципах, он был чужд духа законничества. Следование канонам церковной жизни он совершенно справедливо понимал как необходимое условие распространения Слова Божия среди языческих народов, как подготовку почвы для произрастания семени христианской проповеди.
Каким нам рисуется облик святителя из глубины времен, он никогда не был мастером интриги, будучи по слову Спасителя прост, как голубь, и мудр, как змей (ср.: Мф. 10, 16), а за всеми земными целями не забывал той главной и высшей цели – стяжания Царствия Божия – достижению которой он посвятил всю свою жизнь. И теперь, в уже весьма преклонном возрасте, в постигших его тяжелых испытаниях он нисколько не падал духом и мужественно преодолевал невзгоды, пришедшиеся на его долю. При всех трудностях он продолжал неуклонно следовать в своей архипастырской деятельности преданию святых отцов
