Апостол Германии Бонифаций, архиепископ Майнцский: просветитель, миссионер, мученик. Житие, переписка. Конец VII – начало VIII века - Игумен Евфимий (Моисеев)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поэтому я усердно именем Божиим молю Вашу благую милость поставить моего сына хорепископа Лулла[181], если захочет Бог и если будет угодно Вашей милости, на вверенное мне служение народу и Церкви, сделать его проповедником и учителем пресвитеров и народа. И я надеюсь, что в нем, если захочет Бог, пресвитеры обретут учителя, монахи – наставника жизни по правилам, а христианский народ – верного проповедника и пастыря. Я потому особенно прошу об этом, что мои пресвитеры вблизи границы с язычниками ведут жизнь довольно скудную. Хлеб для пропитания они купить еще могут, но одежду найти уже не могут, если у них не будет покровительства и помощи из другого места, чтобы они могли в тех местах стойко нести служение народу, – каковую помощь им оказывал я»[182].
Этот отрывок – наглядное подтверждение того, что Бонифаций был не только выдающимся реформатором Церкви и христианским миссионером, но также и подлинным пастырем, который до конца своих дней заботился о вверенных ему душах. В начале 753 года Пипин утвердил хиротонию епископа Лулла, но признал его законным преемником архиепископа Бонифация только на Майнцской кафедре. Престарелый святитель мог вздохнуть свободнее. В самых теплых словах он благодарил короля за оказанную ему милость.
Предстоятелем Франкской Церкви в сане архиепископа и митрополита стал после смерти Бонифация епископ Хродеганг, представитель австразийской аристократии. Этот епископ и аббат Фульрад воплощали в себе образ обновленной Франкской Церкви. Австразиец Хродеганг был еще при Карле Мартелле главным нотариусом королевской канцелярии и затем епископом в городе Метце, где находилась резиденция Каролингов. Фульрад, скорее всего, родом из Эльзаса, исполнял важную должность главы придворного духовенства при Пипине, а также был настоятелем монастыря Сан-Дени, выполнявшего функции административного центра Франкской Церкви. «Импульсы реформы пробудили во франкской аристократии усердие к Церкви, но наряду с этим Франкская Церковь стала всячески избегать англосаксонского влияния. Хродеганг и Фульрад стояли во главе молодой “третьей партии”, которая находилась между Бонифацием и Милой[183], – именно ей и принадлежало будущее»[184].
Последнее миссионерское путешествие
В 752 году в Риме в течение одной недели дважды произошла смена власти. Папа Захария скончался 15 марта. Его преемником избрали престарелого пресвитера Стефана, но за три дня до своей епископской хиротонии и интронизации он был разбит параличом и умер 25 марта. В тот же день клир и миряне Рима избрали папой пресвитера, носившего то же имя, что и почивший.
Стефан II был четвертым папой, с которым Бонифацию пришлось иметь дело. Но традиционное «верноподданническое» послание архиепископ направил новому понтифику только спустя год после его избрания. В качестве оправдания этой задержки он писал, что своевременной отправке письма препятствовало неожиданное нападение саксов на Тюрингию, вследствие чего там разрушили более тридцати христианских храмов, поэтому ему пришлось, в первую очередь, заняться восстановлением порушенных и оскверненных святынь.
Вероятно, в конце 752-го или в начале 753 года Бонифаций получил известия о том, что разгорелась борьба за наследование Утрехтской кафедры. Достаточно неожиданно для себя он должен был опять озаботиться положением дел во Фризской Церкви. На закате своих дней Бонифаций снова вернулся на поле миссионерской деятельности, на котором более сорока лет назад делал первые шаги как миссионер: «В Божественном Совете было решено, что он и рабы Божии, ходившие с ним, должны были идти во Фрисландию, в страну, которую он некогда оставил своим телом, но не сердцем, так что он там же, где и встал на путь проповедника веры и положил начало своему воздаянию, теперь должен был, расставаясь с миром сим, получить воздаяние с лихвой»[185]. Такими словами описывает Виллибальд этот поворот, происшедший в судьбе святителя уже на исходе его жизни. Впрочем, из письма к папе, датированном 751 годом, мы узнаем, что Бонифаций желал бы провести остаток дней в кругу своих учеников в Фульдском монастыре, продолжая руководить оттуда – насколько позволили бы силы – миссией среди саксов. И все же обстоятельства заставили его отправиться во Фрисландию. «Не по собственной воле и не ради того, чтобы освободиться от прежних трудов, пошел он во фризскую миссию – положение дел во Фрисландии, доселе находившейся в поле его зрения лишь отчасти, требовало теперь его незамедлительного вмешательства»[186].
Христианизация этого края, расположенного на окраине средневековой Европы, еще, по сути дела, только началась, и ее дальнейшее развитие было напрямую связано с укреплением церковной организации в этой области. Поэтому многое зависело от того, кто займет овдовевшую Утрехтскую кафедру, тем более что, как говорилось выше, из-за этого вопроса неожиданно разгорелся довольно сильный спор. Дело в том, что в этот момент епископ Кельнский Хильдегар стал заявлять свои права на эту епископию. Он обосновывал свою позицию тем, что еще меровингский король Дагоберт, скончавшийся в 639 году, подчинил Утрехт, в то время небольшую крепость с церковью, Кельнскому епископу.
Святитель Бонифаций не мог не принять во внимание эти претензии Хильдегара и вступил с ним в полемику. Отстаивая свои права на Утрехтскую кафедру, архиепископ писал ему, что сам папа Сергий рукоположил Виллиброрда в сан епископа и даровал ему впоследствии сан архиепископа, определив в качестве его местопребывания Утрехт. И чтобы разрешить возникший спор, Бонифаций написал в Рим к папе Стефану письмо, где подробно изложил все обстоятельства этого дела. В этом письме, которое, кстати, является последним документом из дошедшей до нас переписки святителя Бонифация, он извещал папу о мерах, принятых им в связи с необоснованными претензиями Кельнского епископа, и просил Стефана о поддержке.
Как папа отреагировал на это послание, остается неизвестным. Очевидно, он не имел ничего против намерений своего легата защитить Утрехтскую епископию от притязаний со стороны епископа Хильдегара. Но действительное решение вопроса зависело, конечно, не от папы, а от всемогущего франкского короля. Поэтому в начале 753 года престарелый архиепископ отправился к полновластному хозяину империи Пипину. «Начался последний акт его (Бонифация. – Иг. Е.) жизненной драмы, который, судя по всему, проходил под знаком резкой дисгармонии, –
