Леди и разбойник - Барбара Картленд

Пэнси испуганно вскрикнула. И в то же мгновение дверь библиотеки открылась и вошел Рудольф Вайн, а за ним судья Филипп Гейдж.

Пэнси не приходилось прежде видеть такого изумления, какое появилось на лице Рудольфа при виде кузины, сидящей у камина с томиком древнеримской прозы. Он даже рот раскрыл, а глаза его, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

Филипп Гейдж сейчас больше походил на коротышку, из которого выкачали воздух.

Рудольф первым обрел дар речи.

– Кузина Пэнси! – воскликнул он. – Не верю своим глазам!

– Не знаю, что все это значит, – возмущенно сказала Пэнси, – но прикажите этим свирепым солдатам опустить мушкеты. Боюсь, они меня застрелят.

– Что… что вы здесь делаете? – пролепетал Филипп Гейдж. – Вы видели человека, которого мы ищем?

– Какого человека? – широко раскрыла глаза Пэнси.

– Разбойника по прозвищу Белоснежное Горло! – воскликнул сэр Филипп. – У меня есть достоверные сведения, что этот дом служил ему убежищем.

Пэнси рассмеялась:

– Но, сэр Филипп, надеюсь, вы не верите в подобную чепуху? Не сомневайтесь, все это выдумки. С самого детства я слышу о чудовищах, скрывающихся в лесах или прячущихся в подземелье Стейверли, и ни разу не видела ни тени разбойника, ни его привидения.

Филипп Гейдж нахмурился и повернулся к Рудольфу. Тот медленно пересек комнату и остановился на коврике перед камином. Он окинул внимательным взглядом Пэнси, сидящую у письменного стола, на котором лежало длинное гусиное перо с еще не высохшими чернилами, затем скользнул глазами по столам и стульям, расставленным у стен. Рудольф заметил, что на них нет пыли, решила Пэнси. Он опять посмотрел на девушку.

– Вы не объяснили, дорогая кузина, – произнес он сладким голосом, – что, собственно, вы здесь делаете.

– Это очевидно, – ответила Пэнси. – Сижу у камина и читаю книгу.

– Почему?

Пэнси вздохнула:

– Разве вам неясно? Я тоскую по своему дому, тому дому, где прошло мое детство, где умер отец. Сейчас никому уже нет дела до Стейверли, и при удобном случае я приезжаю сюда. Это дает мне такое ощущение покоя и счастья, что даже не выразить словами.

Рудольф ничего не ответил, ей показалось, что лицо его немного смягчилось, хотя глаза сохранили настороженность и подозрительность. Вдруг в соседнем зале послышался шум, и на пороге показался сержант.

– Мы схватили на кухне человека, сэр, – обратился он к Гейджу.

Тот, вздрогнув, быстро приказал:

– Приведите немедленно сюда!

Пэнси почувствовала, что у нее потемнело в глазах, и тут в комнату в сопровождении солдат вошел Гарри. Она чуть не вскрикнула от облегчения и с улыбкой сказала Гейджу:

– Уверяю вас, сэр, это не разбойник, а мой конюх, человек почтенный и рассудительный. Он состоял на службе у отца более двадцати пяти лет, а сейчас служит тетушке, вдовствующей графине Дарлингтон, и мне. Он сопровождал меня из Лондона. Уверяю вас, его трудно заподозрить в преступлении, если не считать преступлением то, что он балует лошадей.

Искреннее удивление Пэнси и сарказм слов заставили Гейджа поджать губы и надуть щеки, что сделало его похожим на огромную лягушку.

– Отпустите этого человека, – сердито гаркнул он. – И обыщите дом от чердака до погребов.

– Слушаемся, сэр.

– Я могу вас провести, если хотите, – предложил Гарри, потирая затекшие запястья рук.

– Солдаты не нуждаются в вашей помощи, – неожиданно рявкнул Рудольф.

В честных голубых глазах Гарри появилось выражение страдания, как будто его незаслуженно обидели.

– Мне подождать на конюшне, мистер Рудольф? – осведомился он.

– Нет, не уходи из дома, Гарри, – опередив кузена, сказала Пэнси. – Вероятно, мы скоро будем возвращаться в Лондон, и нужно потушить огонь здесь и на кухне. Я постоянно тебе напоминаю, что мы должны быть осторожны с огнем.

– Хорошо, миледи, – отозвался Гарри, – я подожду в зале.

Конюх встретился взглядом с хозяйкой, и Пэнси увидела, что он все понял.

– Нужно тщательно обыскать двор. – Филипп Гейдж повернулся к солдатам, стоящим у окна. – Обойдите дом и проверьте, нет ли там чего-нибудь подозрительного.

Солдаты поспешили выполнять приказ, поколебавшись мгновение, удалился и Гейдж, который явно хотел что-то сказать Рудольфу.

Оставшись с кузеном наедине, Пэнси спросила:

– Что означает этот шум? Прошу вас, посвятите меня в тайну внезапного вторжения в Стейверли.

Ее голос звучал невинно, глаза честно смотрели на кузена.

– Боже мой, не знаю, что вам и ответить, – замялся Рудольф. – Но я не могу поверить, что вы приехали сюда вспомнить детство. Дорога долгая, Пэнси, и не многие женщины осмелятся совершить такое рискованное путешествие ночью.

– А кого я должна бояться? – спросила Пэнси. – Тем более меня сопровождал Гарри.

– И кого вы увидели, приехав сюда? – поинтересовался Рудольф.

– А кого я могла увидеть? Надеюсь, вы не верите, кузен, в нелепый рассказ сэра Филиппа о кровожадном разбойнике?

Рудольф постучал пальцами по каминной полке:

– Этот рассказ не такой уж и нелепый. У сэра Филиппа, да и у меня тоже, есть основания полагать, что бесчестные негодяи использовали этот дом в качестве убежища.

– Разбойник Белоснежное Горло… – задумчиво произнесла Пэнси. – Если верить сообщениям, он не такой уж и негодяй, скорее странствующий рыцарь, помогающий тем, кто нуждается в помощи, и отбирающий награбленное у тех, кто этого заслуживает.

– Что вы знаете о нем?

В голосе Рудольфа послышались жесткие нотки.

Его лицо превратилось в гримасу, и Пэнси поняла, что зашла слишком далеко, не следует дразнить его. Она встала, пересекла комнату и положила книгу, которую все еще держала в руках, на столик.

– Вы должны запомнить одно, кузен Рудольф, – произнесла она. – Я не особенно интересуюсь разбойниками. Меня гораздо больше волнует Стейверли. Я хочу, чтобы он вернул себе былую славу и чтобы во главе его стоял кто-нибудь из Вайнов.

– Этот человек – я, – безапелляционно заявил Рудольф. – Возможно, если вы поговорите с их величеством, он прислушается к вашим словам.

– А как же наш кузен Люций?

Пэнси не могла не задать этот вопрос, настолько велико было искушение.

Лицо Рудольфа потемнело, глаза прищурились.

– Он мертв! – вскричал он. – А если еще нет, то скоро будет!

Он повернулся и выскочил из комнаты. Пэнси слышала, как он бежит по широкой дубовой лестнице, крича на солдат, которые ходили из комнаты в комнату, тщательно обыскивая дом.

Там и тут хлопали двери, солдаты двигали мебель, срывали шторы, простукивали стены в надежде найти в них потайные ниши. Пэнси вдруг поежилась. Запал от спора с Рудольфом проходил, и сейчас она думала о том, что ее возлюбленный вынужден бежать из своего дома в лес, разлучившись с близкими. Какая несправедливость!