Леди и разбойник - Барбара Картленд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Страх преследования гнал ее с такой скоростью, будто за ней неслись черти. Она забыла, что лошадь Гарри не может сравниться с Сократом. С восторгом ощущая, как свистит ветер в ушах, развевая волосы, Пэнси пустила лошадь в галоп. Было что-то возбуждающее в такой езде, казалось, земля летит под ногами коня. Но бешеный темп успокоил боль в груди, заглушил мучившие, не дававшие покоя мысли. На мгновение Пэнси забыла обо всем, охваченная пьянящим чувством свободы. Она, как и Люций, избежала опасности, пусть ненадолго.
Пэнси знала дорогу в Лондон и, проехав мили две, заметила, что Гарри остался далеко позади, а она едет одна по пустынной лесной дороге. Девушка обернулась, осаживая Сократа, что коню явно не понравилось. Он совсем не устал, напротив, был рад размяться за городом, ему порядком надоели ежедневные неторопливые прогулки в парке.
– Спокойно, Сократ, мы должны подождать Гарри.
Пэнси похлопала его по шее, пытаясь успокоить.
Вдруг из тени деревьев на дорогу вышел человек. Ее сердце затрепетало от радости, невыразимое счастье охватило ее. Она рванулась навстречу.
– Все хорошо, любимая? – спросил Люций, взяв девушку за руку. – Я так беспокоился за тебя.
– Ты не должен был волноваться за меня, – ответила Пэнси, хотя глаза ее говорили об обратном.
– Они оскорбляли тебя? – догадался Люций.
Она потупилась:
– Рудольф убежден, что ты скрывался в поместье, а я приехала предупредить тебя. Но у него нет доказательств.
– Нас не должны были застать врасплох, – покачал головой Люций, – я потерял бдительность. До того уютно и удобно было жить в Стейверли. Никто не подозревал, что в доме есть кто-то еще, кроме крыс и летучих мышей.
– Куда ты поедешь?
– Лес – лучшее для меня убежище. К тому же мне повезло с друзьями. Они живут в хижинах, а не во дворцах, но поделятся со мной последним куском хлеба. И я могу доверить им все, даже жизнь.
– Но где я найду тебя? Я хочу видеть тебя…
– Разве я не хочу? – нежно сказал Люций. – Я буду думать о тебе каждую минуту, каждый миг, пока мы в разлуке… Увы, я не принесу тебе счастья, любимая! Бог свидетель, я люблю тебя всем сердцем, всем своим существом, но какая польза от человека, оказавшегося вне закона? Любой добропорядочный член общества сочтет своим долгом пристрелить меня, и его только вознаградят за это.
– О Люций!
Пэнси вскрикнула как ребенок, внезапно ощутив страх и отчаяние.
Он крепко обнял ее:
– Помнишь, я повез тебя в Стейверли, когда мы встретились пять лет назад?
– Да. Я даже не спросила тебя, откуда ты знаешь дорогу, и не удивилась, что называешь меня по имени. Это казалось таким естественным. Я полюбила тебя с той самой минуты, как ты заглянул в карету, где я плакала на полу над тельцем Бобо.
– Ты вышла из кареты – и любовь захватила мое сердце. Ты была такая крошечная, совсем ребенок – самый очаровательный, прелестный ребенок в моей жизни!
– О Люций!
Пэнси спрятала лицо у него на груди.
– К нам приближается верный Гарри, я должен ехать, любимая, но помни, я буду все время думать о тебе. Я прошу тебя дать мне что-нибудь на память.
Пэнси достала благоухающий жасминовыми духами платочек, которым Гарри завязывал ей глаза. Люций прижал его к губам и спрятал во внутренний карман камзола. Он снова притянул девушку к себе и, целуя, прошептал:
– Я люблю тебя! Я всем сердцем люблю тебя, моя милая Пэнси. Я готов отдать за тебя жизнь, ибо нет большего счастья на всем белом свете, чем даришь мне ты.
На дороге показался Гарри. Люций поцеловал девушку, и не успела она вымолвить и слова, как он исчез, словно его и не было. Только что стоял рядом, а в следующее мгновение на этом месте лишь темнели деревья. Пэнси вспомнила, что при первой встрече ее поразило, как легко и бесшумно он передвигался.
– Вот вы где, ваша милость! Я боялся, что вы не дождетесь меня, – воскликнул Гарри, запыхавшись от быстрой езды.
– Извини, Гарри! Сократ хотел размять ноги, а я забыла, что твоя лошадь не столь резва.
– Немногие могут соперничать с Сократом, миледи!…
Они не спеша тронулись в путь, и минуту спустя Пэнси спросила:
– Сколько с ним человек?
– Трое, миледи, да мой сын Джек, – ответил Гарри.
– Всего пять… Я рада, что он не один.
– Они сделают все для его светлости, – заверил старик. – Он спас им жизнь, и если потребуется, они отдадут за него жизнь.
Пэнси теперь понимала, почему Люций никогда не попросит отсрочить или отменить приговор: он не бросит людей, за которых в ответе, без него они станут легкой добычей королевских ищеек. Хотя слезы закипали на глазах Пэнси от рыцарского поступка кузена, беспомощность и отчаяние охватили ее. Как ей обрести любимого?
Радость, охватившая ее при встрече с Люцием, улетучилась. Обратная дорога в Лондон показалась девушке долгой, в конце пути Пэнси почувствовала огромную усталость. От жизни ей было больше нечего ждать, будущее казалось мрачным и безрадостным. Слезы медленно текли по щекам, она их не вытирала. Пэнси ехала в ночи, не разбирая дороги перед собой.
Глава 8
Барбара Кастлмэн, сидящая у окна своей малиновой гостиной, являла собой необыкновенное зрелище. Солнечные лучи, преломляясь в оконном стекле алмазной огранки, сияли на темно-каштановых волосах, делая их огненно-рыжими, подчеркивали ослепительную белизну кожи, оставшейся безупречно гладкой даже после однажды перенесенной оспы.
Отливающее перламутром атласное платье имело такое глубокое декольте, что даже не отличавшиеся скромностью придворные дамы удивленно вскидывали брови. На белоснежной груди сверкало ожерелье из темно-красных рубинов – подарок короля после бурной сцены, когда ее алчность в который раз восторжествовала над желанием монарха экономить на всем.
Гостиная была под стать хозяйке. Картины из королевской коллекции, мебель, стоявшая прежде в парадных комнатах дворца, абиссинский ковер, поражающий узорами ручной работы, служили эффектным обрамлением самой экстравагантной женщины Британии.
На фоне этой роскоши бросался в глаза вспотевший от страха капрал, которого Барбара допрашивала, – в красном мундире, засаленном и расползающемся по швам. Ботинки давно требовали ремонта, ремни, крест-накрест перепоясывающие его фигуру, почти истлели.
О себе он мог многое рассказать. И о том, что жалованье выплачивается не вовремя, что еда в казарме отвратительная, а оружие либо допотопное, либо нуждается в починке. А также о том, что в армии и на флоте денег катастрофически не хватает, корабли гниют в гаванях, поскольку у адмиралтейства не хватает средств для выхода в море.
Но леди Кастлмэн, которая получала от короля щедрые дары, личная жизнь и чувства несчастного капрала совсем не волновали. Любой человек был для нее всего лишь средством для достижения собственных целей, и сейчас она клещами вытягивала из него сведения о событиях прошлой ночи.
