Торговец счастьем - Аджи Диас

Она снова посмотрела на свои окровавленные руки, те все еще дрожали.

Я – монстр, признала про себя Коул. Я – убийца. Это ужасно. И я… ничего не чувствую от этого.

– Еще кое-что, – сказал дом, нарушив долгую тишину. – Эту вещицу Крит искал так же усердно, как и тебя.

Картина указала на журнальный столик возле кресел. Рядом с бутылкой бренди, которую принесла недавно Коул, лежала маленькая книжка.

– Прочти на досуге.

– Что это?

– Дневник Феликса Марса.

Взяв старую книжку, Коул медленно побрела в спальню людей, чью дочь только что убила. Руки ее перестали дрожать.

Глава 10

Они снова собрались в этом темном, сыром помещении. Люди, скрывающие лица под глубокими капюшонами черных мантий, тихо перешептывались. Началось очередное собрание, ничем не отличающееся от предыдущих. Так же собирались их отцы и деды, и дальние предки, чьи имена и титулы теперь ничего не значили. Только раньше декорациями служили роскошные особняки и замки, а не полуподвальные помещения, являющиеся обителью крыс. Крысы. Теперь Совет масок напоминал именно этих мелких тварей.

– Последний акт террора не прошел не замеченным. Хотя и газеты усердно умалчивают о случившимся. – сказал один из членов Совета.

– Конечно! Бипс плотно держит их за пояс. – ответил другой голос.

– Чертов мужеложец! – крякнула старуха.

Стоявший перед полукругом Совета парень в пальто и кепке поежился, услышав последний голос. Он узнал бы всех собравшихся и без их дурацких капюшонов. Преподаватель в академии, торговец рыбой, пенсионерка, человек из правительства, банкир, ученый и оперная певица. Присутствие последних троих свидетельствовало о самом наихудшем состоянии Совета масок. Отчаянно было брать в свои ряды полукровку, сумасшедшего и девицу, чья лояльность ставилась под большое сомнение. Но Совету были необходимы ресурсы, деньги на вербовку нового пушечного мяса и покупку оружия. Парень мысленно усмехнулся, поражаясь фанатичности своей матери, которая чуть ли не с самого детства записала его и сестру в ряды скрытной армии Совета.

А ведь эти люди все еще верят, что когда-нибудь доберутся до власти, поражался он. Как же они не понимают, что Крамар Крит может прихлопнуть их в любой момент? Совет масок нужен ему самому, чтобы пугать простой народ, когда это необходимо. По этим же причинам до сих пор существуют Ржавый король и Папа Принц. Глупцы, думал парень, глядя на свою мать, скрывавшуюся в тенях. Рано или поздно вы доиграетесь. Рано или поздно правительству надоест ваша игра в революцию.

– Ты хорошо поработал, – похвалил один из старших членов Совета масок.

– Умерло всего десять человек, – скептически съязвил другой.

– Это был акт устрашения, – возразила молодая женщина. – Смерть большого количества людей не сама цель. Главное дать знать правительству, что шутки с нами плохи.

– Именно, – с неохотой согласилась старуха. – Вся столица знает о случившемся. Целую неделю жандармы усиленно патрулируют Трезубец и Песчаный. Группы по полдюжины человек осматривают подвалы чуть ли не каждого дома! Хоть они и заткнули прессу, но народ шепчется о нас!

– Значит, успех? – подал голос толстяк, стоявший с краю.

– Еще не совсем, – ответил ему старик скрипучим голосом. Этот человек хоть и считался безумцем, но слов на ветер не бросал. – Нам необходим осколок. Лишь собрав Ключ, мы сумеем победить надвигающееся зло. И говоря «зло», я говорю о существе, которого ни Аррас, ни Серра не видели никогда! Стоит только нам выступить против него, и все! Крит нам не помеха! Власть над Серрой сама перейдет к нам в руки.

– Как нам победить существо, столь могущественное одним лишь артефактом? – спросил тот, что насквозь пропах рыбой. – И как же нам собрать этот самый Ключ, если одна его часть находится у Крита, а другие не могут найти уже почти двадцать лет?

– Совет масок никогда не боялся преград! – усмехнулся в ответ старик.

Бессмысленная трата времени, подумал юноша. Вам никогда не найти осколки вовремя! Безумец водит вас за нос, а вы готовы следовать за ним, стоит ему лишь сказать о свержении власти.

Парень в очередной раз удостоверился в бессмысленности существования Совета, но озвучивать свое мнение не стал. Разговаривать с фанатиками так же бесполезно, как с глухим или безумцем. Да и поздно было что-то говорить. Он сам погряз в делах Совета масок по самые уши. Главный исполнитель всевозможных мерзких поручений, подрывов, убийств и актов шантажа. В пятнадцать лет он совершил первое убийство по приказу родной матери. То преступление никак не касалось дел Совета, и являлось для неким испытанием. Нет, скорее инициацией. Всего лишь бездомный пьяница коих в Трезубце полно и нож под сердце. С тех пор мир изменился, как и сам молодой человек.

Ему оставалось лишь радоваться, что сестру не заставляют участвовать в терактах. Но с недавних пор поводов для радости не было. Мать отправила Тильду добывать пресловутый Осколок из лап самого Папы Принца, из Ночи, обители похоти и разврата.

При мыслях о сестре внутри все вскипело!

Когда-нибудь вы все поплатитесь за ваши злодеяния! Возможно, на следующее собрание я принесу с собой саквояж, напичканный взрывчаткой, и ваши бесконечные споры наконец закончатся. Или же мне стоит к каждому из вас применить индивидуальный подход?

Лавка господина Ксета располагалась на востоке города, на пересечении Марафонской и Солдатской. Небольшая такая старьевщика, со скромной вывеской, пыльными витринами и колокольчиком над дверью. Такие с недавних пор называли «ломбардом». Дела шли хорошо, покупая у бедных и отчаявшихся последнее припрятанное золотишко, Ксет продавал его влиятельным ювелирам или коллекционерам в десять раз дороже. Так и жил он на стыке районов бедняков и представителей среднего класса, обогащаясь за счет тех и других. Все честно, никакого обмана. Почти.

К нему приходили разные люди, со своими трагическими историями или странными пожеланиями в поисках редких реликвий. Богачи, бедняки, таинственные личности в капюшонах, спрашивающие о магических артефактах. В записной книжке старого червя можно было найти всех. Да, червя. Люди так называли его народ. Если вообще можно называть разумных паразитов, живущих за счет своих носителей «народом». И даже тут все было законно. Человек сам подставлял свою шею, подписывал контракт, получал деньги и сдавал тело на неопределенный срок разумному паразиту.

И вот так жил себе поживал старый паразит, господин Ксет и не знал бед, пока к нему не явилась странного вида парочка. Мальчик и подросток.

– Юные господа, здравствуйте! Проходите, слушаю вас! – улыбаясь, поприветствовал Ксет, стоявший за прилавком.

Он не был удивлен. Дети и раньше приходили к нему, обычно уличные воришки, чтобы сбыть краденное. Но эти были хорошо одеты, и лица их были чисты, разве что юноша отличался бледностью кожи.

– Слушаю вас. Что интересует?

Гости молча осматривались по сторонам, оглядывая прилавки со множеством различных драгоценностей, раритетных подсвечников, кубков и серебряной утварью.

– Мы ищем один очень редкий предмет, – сказал лохматый юноша, глядя на мраморный бюст одной из древних императриц. На шее у него висел громоздкий фотоаппарат, которым юноша тут же воспользовался. – Мы знаем, что этого предмета у вас уже нет. Хотим узнать, куда вы его дели?

– Какой именно предмет? – насторожился Ксет и опустил руку под прилавок, где был спрятан обрезанный парострел.

– Его называют Ключом. Странно, хотя на вид этот предмет на ключ никак не похож.

– Вы что, из Совета масок? – улыбнулся Ксет. – Туда и детей стали набирать? Я же уже вашим сказал, что продал осколок. Что вам еще от меня нужно?

– Мы не из Совета, – ответил мальчик, подойдя к прилавку. – Мы из другой организации.

– И из какой? Только не говорите, что работаете на Крита. У меня с тайной жандармерией есть соглашения…

– И вы снова ошиблись, – улыбнулся юноша и сфотографировал растерянное лицо старьевщика.

Инстинкт подсказывал, что гости вовсе не те, кем кажутся. Ксет чувствовал странный запах этих двоих, и тот, что принадлежал мальчику, не нравился ему больше всего. Объяснить это было сложно, но что-то далекое, что-то на уровне генов, потаенное в веках, предупреждало об опасности. Спрятанный под одеждой Ксет задрожал от страха. Он направил все свои усилия, чтобы лицо носителя сохраняло спокойствие и уверенность.

– Где осколок? – спросил подросток.

– Я продал его.

– Кому?

– Этого я не могу сказать.

– Почему?

– Меня убьют.

– Ах ты, маленький трусливый червячок, – улыбнулся мальчик, обратив на себя внимание Ксета. – Боишься умереть? А съеденным быть не боишься?