Когда тебя любят - Денис Георгиевич Войде

И Женя как-будто бы это чувствовал. И начал почему-то о Софии Ефимовне Борне.

31

О симпатии Жени к своему педагогу, а в будущем и коллеге знали все работники театра, включая билетёров. И замечали, что она взаимна. Но о том, какие страдания испытывал Женя, молодой мальчишка, без опыта и представления о настоящих отношениях, я и не знал. Он описывал свои ухаживания и знаки внимания к актрисе, а я понимал, как Женя видел искреннюю, непорочную любовь мужчины к женщине. Хотя на некоторых свиданиях он напоминал, скорее, опытнейшего соблазнителя и искусителя женского сердца. Но по-настоящему судьбоносным в их отношениях оказались годы нашей службы в армии.

Пройдя творческий конкурс в литературном институте, он решил не продолжать учёбу в этом вузе. Женя совершенствовал свой слог, ведя любовную переписку с Софией Ефимовной. Но после Жениной демобилизации и возвращения в театр их отношения скрепились и в работе. Им не удалось сыграть любовников на сцене, тогда как вне её и по-другому о них и не говорили. Роль вечно влюблённого Пьеро он доиграл до конца её дней. Но, что меня особенно поразило в Жениной исповеди, так это клятва, что интимной связи у них с Борне никогда не было.

Потом друг сказал что-то про моего старого отца. А на словах, что и его родители развелись, когда Женя едва начал говорить, я наконец перестроился на новую поднятую им тему. Сбивали с мысли фразы, что я молодец и настоящий сын своего отца и что я правильно сделал, прибежав к отцу вот так, стремглав, всё бросив, по первому зову.

Женя, говоря почти без остановки, немного охрип. Он уже говорил тише, медленнее, губы его сохли, а глаза раз от раза наполнялись слёзами. Настроение его повествования менялось. Женя выглядел уставшим, погрустневшим, удручённым волнующими размышлениями. Казалось, ему недоставало словарного запаса, чтобы точнее выразить свои мысли. Местами его монолог выглядел, как самобичевание. Женя, казалось, нарочно стыдил себя передо мной.

Женины родители не были мужем и женой. Их семьи и они сами решили играть свадьбу после родов. Но незадолго до предполагаемой даты рождения ребёнка они ссорятся и расстаются. Семья Жениной мамы, прямо как шекспировские Капулетти, настаивает на расторжении всяческих отношений с семьёй его отца. По закону ребёнок, родившийся вне брака и без установления отцовства, попадает под опеку матери. Объявившийся предполагаемый отец обязан доказать своё право считаться таковым через суд.

Отец Жени, может, и являлся причиной неурядиц с его матерью во время совместного проживания. Но свою ответственность перед ребёнком осознавал. Мать Жени и её родители утаили от него дату родов и выписки из роддома. Не советовались они с ним и о крестинах и выборе крёстных Жени. Более того, на суде, истцом на котором выступал Женин отец, сторона его матери настаивала на том, чтобы всячески ограничить права отца на свидания с ребёнком и присвоение ему его фамилии. Благо мама Жени не отрицала отцовства. Но Женя остался под фамилией матери – Белых.

И всё бы ничего: и виделся бы отец с Женей, и воспитывал бы его в отведённые ему судом часы, но в их отношения опять вмешались родители матери Жени и сама мама. Но теперь, кроме себя, Женя никого не корит. Мама его – престарелая пенсионерка, а папа, который боролся за него, чтобы быть ему отцом по жизни, совершил самоубийство, когда Женю ещё водили в детский сад. Но до этой трагедии были ещё два суда за Женю по инициативе отца.

Став взрослым, Женя с подсказки Софии Ефимовны, которую он боготворил ещё и за это, разыскал в архивах районного суда дело своего отца. Слушая рассказы Жени про суды его родителей, не могла она поверить в то, что отец его жестокий и безответственный человек.

Документы архива пролили свет на многое, разоблачая его мать. Во-первых, дело об установлении отцовства говорило о том, что отец Жени не отказывался признавать его как своего ребёнка. Тогда как мать с детства внушала ему обратное. Более того, в исковом заявлении отец подавал на прошение о том, чтобы ребёнку дали его фамилию. Третьим пунктом заявления в суд было установление часов свиданий отца с сыном и родителей отца с внуком.

Суд иск удовлетворил. Однако со стороны матери начались всякого рода препятствия его исполнения. И отцу снова пришлось подавать иск повторно.

Жене удалось найти это дело в архиве, где чёрным по белому стенографировали реплики обеих сторон.

На втором суде были представлены документы, подтверждающие нарушения исполнения решения предыдущего суда со стороны матери Жени. К делу были прикреплены разные справки и выписки из лечебных учреждений, подтверждающие меняющийся режим младенца и его частые болезни, по причине которых отец ребёнка и его родители к нему не допускались.

Женя говорил, говорил, но не мог сдержать слёз при рассказе о том, что узнал слишком поздно. Он вновь с благоговением упомянул Софию Ефимовну, которая развеяла миф об отце, бросившем его мать и затем его во младенчестве. Она, его вторая мама, заставила изменить его мнение о мужчине, который шёл на суды за своего сына и в борьбе за своего ребёнка получил… судимость.

Мать Жени не выполняла решение и второго суда, всячески препятствуя свиданиям сына с отцом. И когда отец подал в суд на мать своего ребёнка в третий раз, та, в свою очередь, обвинила его в избиении, спровоцировав публичный скандал. Об этом инциденте Женя узнал из третьего дела его родителей. Со слов матери, на одно из свиданий с ним он пришёл в плохом настроении и делал ей замечания в дерзкой, неподобающей форме, с применением физической силы. Отец, как говорят протоколы, всё отрицал. Но у матери были свидетели, позволяющие вынести обвинительный приговор не в пользу отца. Так отец Жени получил судимость. После чего мальчик его по имени Женя Белых и вовсе перестал с ним общаться и видеться. Как выяснилось позднее, навсегда.

Слёзы катились по Жениным щекам, а он, как молитву, шептал свою просьбу: чтобы я ни на секунду не оставлял Павла Карловича. Он проговаривал всё, что я должен сделать для отца. Вплоть до мельчайших подробностей из области патронажной помощи лежачему больному. Женя описывал, как менять памперсы взрослым людям, когда они не в состоянии двигаться сами. Он диктовал какие-то рецепты и названия порошков от пролежней, которые могут образоваться у лежачих людей. Он умолял не уподобляться ему, а любить своего отца