Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. Книга 1. Наложница генерала, приносящего мир. Часть 3 - Хатка Бобра

— Ты доиграешься, — тихо предупредил мужчина.

Бай Юй, широко раскрыв глаза, продолжала тянуть к нему ладонь.

— Цап! — Сян Юй чуть не схватил зубами ее пальцы!

— Ай!..

Бай Юй подскочила от испуга и отдернула руку, но тут же снова полезла к Сян Юю. Он опять щелкнул зубами и чуть не укусил ее!

— Ай! Ха-ха-ха!

Сян Юй тоже негромко засмеялся.

Бай Юй протянула руку, но тут же опустила ее. Улыбка исчезла.

Его смех как будто окунул ее сердце в холодную воду.

Он так же смеялся с Юй Ваньсин.

Ей больше не было весело, когда она подумала о Юй Ваньсин.

Бай Юй опустила глаза и замолчала.

Потом она вдруг, неожиданно для себя, сказала:

— Господин, тебе обязательно снова идти на войну?

Сян Юй открыл глаза и посмотрел на шелковый полог над кроватью.

— Ты не поймешь, — сказал он потом. — Не надо тебе об этом думать.

"Я не пойму? Я очень хорошо понимаю! Царства идут друг на друга, это ты ведешь их. Миллионы людей ждут твоего слова. Ты — это и есть история, ты — это война. Конечно, ты не остановишься. Только я еще знаю, как это все закончится… Сяны, почему вы все такие?! Кто из вас умер в своей постели?! Жестокие и сильные не умирают своей смертью, так учит Дао. Я не хочу, чтоб ты умер, Сян Юй."

Он помолчал, вздохнул и сказал:

— Я должен вернуть то, что потерял дедушка.

Сяны, вы все сумасшедшие!

Даже поражение царства Чу в войне с Цинем, когда все другие царства уже сдались ему, вы взвалили на себя! Как будто Цинь воевал не с шестью китайскими царствами, а с твердолобым кланом Сян!

Ты думаешь, ты такой великий, Сян Юй, можешь один все исправить!

Бай Юй сложила руки на груди генерала Сяна и оперлась о них подбородком. Она молча смотрела на него, печаль была в ее взоре.

Сян Юй, который лежал, запрокинув лицо, и смотрел в потолок, скосил на нее глаза.

— Бай Юй, ты умеешь гадать? — спросил он.

Бай Юй моргнула.

— Я знаю, что хочет узнать господин, — ответила она со вздохом. — Я уже гадала. Господин ждет назначения от Хуай-вана. Господину не понравится назначение.

Сян Юй, как ты не поймешь в своей дубовой башке, что они ненавидят и боятся тебя?! Пока ты воюешь за всех на севере и на западе, в Пэнчэне главный враг — ты! Хуай-ван не поставит тебя командовать армией Чу. Тебя назначат помощником главнокомандующего.

— Но это ничего, — продолжала Бай Юй. — Господин все изменит к своей пользе.

Потому что ты не умеешь быть вторым, Сян Юй. Ты убьешь главнокомандующего и сам поведешь войска. Ты все правильно сделаешь.

Сян Юй отсутствующе кивнул, как будто тоже это все знал.

— Господин, — потом сказала Бай Юй, — не верь Лиу Бану.

Он усмехнулся.

— Лиу Бан человек низкого воспитания и несдержанный, но он никогда не предаст побратима, — сказал он.

Ты!.. Сян Юй, где твои глаза?! Он уже сговорился с Хуай-ваном! Ты будешь на севере сражаться с армией Циня, а Лиу Бан в это время займет циньскую столицу, оставленную без защиты, и объявит себя победителем! Лиу Бан и Хуай-ван уже предали тебя, а ты все еще им веришь! Сян Лян тоже погиб потому что верил союзникам из Ци, которые бросили его! И еще — потому что отказался убить командиров, которым обещал свою защиту.

Что у вас у всех с мозгами, Сяны?! Вы же стратеги! Вы должны быть коварными, твою мать! Почему понятие предательства не умещается в ваших упрямых головах?!

Бай Юй смотрела в спокойное лицо Сян Юя.

В любой момент придут новости из Пэнчэна, и он уедет, и больше она никогда его не увидит.

Потом он погибнет.

— Не надо тебе больше говорить о Лиу Бане, — сказал Сян Юй.

Конечно! Теперь он решил, что Бай Юй неприязненно относится к Лиу Бану, потому что тот полез к ней обниматься. Она никогда ничего не могла объяснить!

Она безнадежно вздохнула и положила щеку ему на широкую грудь.

Большая ладонь, лежавшая у нее на изгибе спины зашевелилась. Сян Юй задумчиво потер ей поясницу большим пальцем.

Дыхание Бай Юй грело ему грудную мышцу, ее губы касались кожи.

Долго так продолжаться не могло — он повернулся, так что она съехала с него на кровать, и лег на нее.

Бай Юй была уже уставшая после весенней ночи, но горячее напряженное тело мужчины, прижимавшееся к ней, передавало ей избыток желания, ее сердце забилось, мышцы у нее внутри тоже натянулись и тело выгнулось ему навстречу, как луна, которая уже клонилась к горизонту, но все еще отражала свет солнца.

Сян Юй приподнял бедра и протиснул ладонь между ними. Он поласкал под рубашкой ее маленький круглый животик, потом провел пальцем по одной из ложбинок в основании ноги, которая уводит в мягкую податливую глубину между ляжек.

Бай Юй смотрела на его серьезное сосредоточенное лицо с опущенными ресничками в уголках глаз, и, чтобы спрятать улыбку, обняла его за шею руками и прижалась лицом к груди.

Его член легко вошел в нее и двигался медленно, словно волны, тихо набегающие на песок теплой ночью. Там, где внутри они соприкасались, разливалось непередаваемое томящее чувство, которое затопило чресла, распространилось дальше по животу и коленям, а потом она вся утонула в нем.

Соловьи замолкали в зарослях жасмина.

Чомги переплели длинные шеи и затихли у прибрежных камышей.

Сян Юй молча смотрел на Бай Юй.

Бессовестная девчонка получила свое удовольствие, залезла на него и в ту же секунду заснула, как на лежанке!

Это так ты служишь своему господину?!

Бай Юй во сне победно ухмыльнулась, причмокнула и выпустила струйку слюны господину на рубашку.

Сян Юй перевел взгляд на потолок.

Он лежал и думал.

Юй Ваньсин была, как ясная звезда, которая вселяет в душу покой и освещает путь, а эта маленькая смешная дочка Бай была, как горячий огонек, который невозможно удержать в ладонях.

Юй Ваньсин была благородной и сдержанной, а у этой дурочки все было наружу и она лезла повсюду, так что даже было непонятно, как она жива оставалась, пока он за ней не смотрит.

Они обе были хорошие девочки.

Он вспомнил, как солдаты поют "В какую луну мы вернемся в родимый свой дом?" Впервые он подумал, что дом — это место, куда мужчина хочет вернуться.