Божественная комедия - Данте Алигьери

Песня двадцать девятая

Десятый вертеп, где находятся алхимики и делатели фальшивой монеты. Два алхимика и их судьба.

1 Мучения бесчисленных теней,Терзаемых во мраке вечной ночи,И вид их язв, и горечь их скорбей4 Печалью отуманили мне очи,Так что едва я слезы удержал;Но мне путеводитель мой сказал:7 «Что смотришь ты, не отрывая взораОт призраков? В других вертепах тыКартиной их мучений и позора10 Не столько поражен был… С высоты,Где мы стоим, ты, может быть, желаешьИх сосчитать под кровом темноты;13 Коль это так, то, верно, ты не знаешь,Что двадцать миль долина заняла,И ты на ней теней не сосчитаешь;16 А между тем луна уже зашла, —Она теперь под нашими ногами, —А между тем далеко не пришла19 К концу дорога наша, и путямиДальнейшими нам суждено идти:Еще не все изведано здесь нами».22 «Когда б ты знал, зачем я на пути,Учитель мой, теперь остановилсяИ отчего не мог глаз отвести,25 То, может быть, и сам бы ты решилсяМеня из этих мест не торопитьИ не корил, что я остановился».28 Так я сказал, когда стал уходитьУчитель мой, и я за ним шел следом,Дорогой продолжая говорить:31 «Тебе мой каждый помысел стал ведом.В той бездне, от которой я не могГлаз оторвать, измучен от тревог,34 Я увидал – не мог я ошибиться —Тень одного из родичей своих.За тяжкие грехи он там казнится,37 Хоть поздно, но оплакивает их».«Не обращай ты на него вниманья,Но обрати вниманье на других,40 В Ад сверженных на вечное страданье.Оставь его. Я видел сам, как онИз-за моста грозил тебе, взбешен,43 И пальцем на тебя указывал. СлучайноУслышал я, что здесь его зовутДжери дель Бельо{165}. Занят чрезвычайно46 Ты был другим, когда грозил он тут,И лишь когда с правителем ГотфораРасстался ты, тобой замечен скоро49 Был этот дух». Я вновь заговорил:«За смерть его никто еще доныне,Учитель мой, из нас не отомстил.52 Вот почему, быть может, в той долинеВ негодованье он мне погрозилИ тем еще сильнее возбудил55 В моей душе и грусть, и сожаленье».Так говорили мы и шли впередК другой ужасной пропасти, и вот58 Взошли мы на такое возвышенье,Откуда бездна стала нам виднаДо самого таинственного дна…61 Когда ж пришли к последней мы оградеИ грешников увидели опять,Тогда вкруг нас и спереди, и сзади64 Несчастные так начали стонать,Сливаясь в вопль, в моленье о пощаде,Что должен был невольно я зажать67 Руками уши… Если б из туманаСобрать все испарения болотСардинии, Мареммы, Вальдикьяны{166},70 Соединив их вместе в свой черед,Тогда бы их зловредное дыханьеНапомнило вертеп мне гнусный тот,73 Откуда запах мерзкий исторгался.Зловонием весь воздух заражался,Как будто труп за трупом там сгнивал.76 Сошли мы на ступень одной из скал,Откуда вид ужасный открывалсяИ глаз свободно в бездну проникал.79 В той бездне те преступники скрывались,Которые безжалостно каралисьНеумолимым роком за подлог.82 Представить худшей казни я не мог.Не думаю, чтоб более терзалисьЭгины обитатели{167}, в тот срок,85 Когда они повсюду отравлялись,Вдыхая постепенно смертный ядЗловредных испарений, и склонялись,88 Чтоб умереть, и гибли с ними в рядЖивотные… На острове на этом,Когда про то поверим мы поэтам,91 Все вымерло, почило смертным сном,Лишь живы муравьи одни остались.Но вновь в людей живых перерождались94 Те муравьи Юпитером потом…Такой же точно мертвенной пустынейМы шли тогда и видели кругом97 Лишь груды тел. Здесь призрак бледно-синийЛежал на животе; ползком другойКуда-то пробирался, иль нагой100 Соседу тихо на спину ложился.Мы дальше шли; путь труден становился.Мы стали воплям страждущих внимать,103 Которые измученного телаС земли не в силах были приподнять,Как будто бы над ними тяготела106 Невидимая тяжесть. В этот разДвух грешников заметил я. СклонясьДруг к другу, эти призраки сидели,109 И тело их от головы до ногПокрыто было струпьями. На телеУжасный зуд унять они хотели,112 В кровь струпья раздирая. Я не могБез ужаса смотреть на их занятье.Нет, конюх, изрыгающий проклятья,115 Чтоб отойти скорее на покой,Не скреб коня с досадою такой,Как оба эти адские собратья118 Ногтями струпья начали срывать,Не в силах боли бешеной скрывать.Как рыбу с очень крупной чешуею121 Приходится ножами отчищать,Так тени осужденных предо мноюСебя скоблили с плачем и тоскою.124 И к одному из грешников в тот мигВергилий обратился вдруг с речами:«Скажи мне, дух, который здесь привык127 Терзать себя ногтями, как клещами,Скажи, когда имеешь ты язык:Латинцев нет ли, грешник, между вами,130 И пусть тебе на твой тяжелый трудТвоих ногтей на целый век достанет,Чтоб унимать чесотки вечный зуд…»133 «Тебя несчастный грешник не обманет, —Сказала тень. – Латинцы оба мы,И призрак наш здесь плакать вечно станет.136 Но кто ты сам, сошедший в Царство тьмы?»И с ним заговорил учитель снова:«Для человека этого живого139 Я перешел чрез целый ряд преград,Из мрачной бездны в бездну опускался,Чтоб показать ему подземный Ад…»142 Едва ответ учителя раздался,Как тень одна отторглась от другой,И каждый грешник, видимо, старался,145 Приблизившись, заговорить со мной.Учитель подошел ко мне поближеИ мне шепнул, знак сделавши рукой:148 «Ты хочешь говорить, так говори жеЧто хочешь с ними…» Выслушав совет,Я начал речь свою: «Пусть много лет151 О вас на свете память сохранитсяИ вас не позабудет долго свет!Откуда вы – вы мне должны открыться154 И, не стыдясь, начните свой рассказ:Позорное в вертепе наказаньеВас не смущает пусть на этот раз…»157 И начала свое повествованьеТень первая: «В Ареццо я рожден.Альберо дал однажды приказанье,160 Чтоб на костре я разом был сожжен{168}, —И я сгорел. В Аду же очутилсяЯ не за то, за что был умерщвлен.163 Однажды я с Альберо расшутился,Уверивши его, что я летатьПо воздуху, как птица, научился.166 Но, шутки не умея понимать,Так было смысла здравого в нем мало,Меня глупец решился заставлять,169 Чтоб из него крылатого ДедалаЯ сотворил, но так как я не могЕму помочь, тогда меня он сжег.172 Я муки этой огненной не вынес,Сюда ж меня неумолимый МиносНизверг потом, но за другой порок…175 Нет, я попал в кромешный Ад бездонный.Проклятою коростой пораженный,За то, что я алхимик прежде был».178 Тогда с поэтом я заговорил:«Едва ли есть народ другой на свете,Столь суетный, как все сиенцы эти.181 Французы даже суетны не так…»Другая тень тут выразила мненье,Чего не мог я ожидать никак:184 «Для Стрикко{169} только сделай исключенье,Который мотовства был страшный враг.Потом отдать ты должен предпочтенье187 Никколо{170}. Он за то здесь, что открылИ ввел гвоздику сам в употребленье,Гвоздику, это чудное растенье.190 Которое он смело разводилВ родном саду{171}, где дорогое семяВо всякое плодиться может время.193 Потом ты исключить еще забылВеселую ватагу, где когда-тоДаньяно{172} расточительный кутил196 И где неистощимый Аббальято{173}Умел острот так много расточать…Когда ж теперь желаешь ты узнать199 Того, кто о сиенцах судит здраво,Как сам ты судишь, то имеешь правоВо мне тень Капоккио{174} ты признать.202 Чтобы скорей набить свои карманы,Подделывал я золото и слылАлхимиком. Я в мире – вспомни – был205 Подобием преловкой обезьяны».