Перст Кассандры - Герт Нюгордсхауг

Им не хватало ума.

Надо было совсем раздавить его грудную клетку, прежде чем сбрасывать пленника в цистерну. Теперь он жив. И не намерен расставаться с жизнью. Коли на то пошло, простоит так, дыша через дыру, до самого утра. Когда придут рабочие, чтобы открыть люк и залить в цистерну кислоту.

Однако свежий воздух помог вернуться болям. Он был весь избит, все мышцы ныли, тут кололо, там жгло. Испарения внутри цистерны действовали как анестезия, и время от времени он обжигал ими легкие, чтобы заглушить прочие боли.

Внезапно нос резанул новый, еще более едкий запах.

Он вытаращил глаза, но, конечно же, ничего не увидел. Наклонился, обнюхивая свои резиновые сапоги. Вот откуда запах! Запах дегтя? Нет, обожженного металла. Носок одного сапога прилип к дну цистерны! Он растерянно повел руками вокруг него и тотчас отдернул пальцы: в этой части цистерны стояла какая-то лужица, остатки кислоты. Он наступил одной ногой на эту лужицу, и похоже было, что в металле под резиновой подошвой образовалась какая-то ямка.

В чем дело? Резина вместе с кислотой воздействует на металл? Резина играет роль катализатора химической реакции? Фредрик не очень разбирался в химии, однако знал, что бывают разные кислоты, с присущими им особыми свойствами.

Снова прильнув губами к сливному отверстию, он продолжал размышлять. Даже здоровому человеку стоять вот так на коленях было бы тяжеловато. К тому же испарения действовали на его кожу, он чувствовал ожоги, на шее, на руках и на лице образовались волдыри.

А что если?

Это смахивало на фантастику, но Фредрик был с фантастикой в ладу, а потому решил все-таки попробовать.

Одолевая боль, лег на дно цистерны так, чтобы можно было работать руками. Стащил с себя сапоги, достал из кармана перочинный нож и принялся разрезать их. Отрезал узкие полоски длиной около двадцати сантиметров. Когда набралась изрядная куча таких полосок, от сапог уже мало что осталось.

Для начала он обложил полосками края лужицы, чтобы ненароком не наступить на кислоту. И сразу услышал слабое шипение, сопровождаемое острым запахом, который был чуть ли не сильнее запаха испарений. Лужица достигала около полуметра в поперечник. Его это вполне устраивало, и он продолжал укладывать полоски резины внутри окружности. Не обошлось без новых ожогов, с пальцев кое-где сходила кожа. Но ему было важно, чтобы полоски образовали замкнутый круг, по всей длине которого происходило соприкосновение резины, металла и кислоты.

Шипение усилилось, и цистерна стала наполняться невидимым, но, вероятно, очень ядовитым дымом.

Манипулирование ножом и резиной отняло много сил, ему приходилось часто вдыхать испарения, легкие словно наполнились пламенем, и потребовалось предельное напряжение сил, чтобы снова найти отверстие, где он мог глотнуть свежий воздух. Колени не выдержали, и он скорчился на левом боку, который не так пострадал.

Если он выберется отсюда живым, не утратив душевных сил, это будет чудом равным появлению Ашшурбанипала в Луммедалене. Его едва не застрелили, он висел под автомашиной, по нему прошлись ногами, его грубо сбросили в кислотную цистерну! И это в мирное время!

Он дышал медленно, ритмично. Дым ел глаза, по щекам покатились слезы. Шла бурная реакция, и, попробовав сделать вдох внутри цистерны, он чуть совсем не задохнулся.

Сколько продлится эта реакция и подействует ли она вообще так, как он рассчитывал? Какова толщина металла?

Часы, Фредрик, не один час…

Ничего не выйдет, скоро силы совсем покинут его.

Он повернул голову, посмотрел туда, где выкладывал резиновый круг. Что-нибудь изменилось? Если появится щель, через нее просочится свет, поблизости от цистерны должны стоять фонари. Кажется, появилась полоска света?

Он поморгал, напряг зрение.

Есть… С помощью кислоты резина разъела металл!

Совсем маленькая щель?

С отчаянием он сообразил, что реакция, разумеется, проходила неравномерно, щель появилась там, где она шла быстрее, лужица вытекла через нее, и в цистерне не осталось кислоты.

Постанывая и кашляя, он тяжело поднялся на ноги, стиснул зубы, зажал нос и правой ногой в шерстяном носке из всех сил ударил по тому месту, где оставалась кислота. Чуть не упал, когда металл подался — по всей окружности виднелись дырочки, совсем как в крышке консервной банки, упрямо не поддающейся тупому ножу!

Он топнул еще раз, и металлический кружок громко звякнул, упав на полотно под цистерной. Оттуда внутрь хлынул свежий воздух, и Фредрик поспешно нагнулся над отверстием.

Не сразу решился он просунуть вниз руку, чтобы проверить — пространство под цистерной позволит ему выбраться на волю? Вдруг ее отделяют от полотна всего несколько сантиметров?

Так или иначе — он спасен. Можно лежать головой к отверстию и свободно дышать. Сколько угодно.

Просвет между дном цистерны и полотном оказался достаточно большим, чтобы он мог протиснуться наружу.

Минута — и Фредрик уже стоит, покачиваясь, на металлической раме рядом с цистерной, и озирается вокруг. Знакомое место — он находился на товарном терминале. Вон над откосом развалины Мариинской церкви. В сотне метров за ними располагаются церковь Климента и усадьба Саксегорден.

Потрескавшиеся губы издали еле слышный продолжительный свист. Он предпочел бы избежать такого приключения…

На часах было почти двенадцать.

Кругом — ни души. Он посидел на раме, болтая ногами в одних шерстяных носках, без сапог.

Ну, и вид у него… Пальто изорвано в клочья, сам он вымазан в грязи и машинном масле. Рассеянно нащупал в одном из карманов аптечную упаковку. Отделил и сжевал шесть таблеток.

Одно не вызывало у него сомнения: теперь можно спокойно направляться домой. Определенные круги уже списали его. Мысль об этом позволила Фредрику совершенно расслабиться.

Он медленно снова встал и осмотрел побежденную цистерну. На другом боку ее увидел дощечку с надписями и условными обозначениями, предупреждающими об опасности. «Нитробензойная кислота».

Он не знал, что такое «нитробензойная кислота». Зато теперь узнал кое-что об одной химической реакции. А потому поднял голову и направил взгляд на запад, туда, где за морями находилась Мексика. Юкатан, обитель древних индейцев майя. Закрыв глаза, он мысленно послал искреннюю, горячую благодарность людям, которые научили мир добывать каучук из насечек на коре сапотилового дерева.

Майяский бог Кецалькоатль спас Фредрика Дрюма от смерти в кислотной цистерне. Все правильно.

Скарпхедин Ульсен оторвал на минуту взгляд от конторки и посмотрел на единственное изображение, украшающее стены его кабинета. Глаза Скарпхедина блестели от влаги. Затем он медленно кивнул.

Никаких признаков опасности. Никаких подозрительных теней в саду. Фредрик открыл глаза, когда такси остановилось перед его домом. Водитель отсчитал сдачу с сотенной бумажки, которую пришлось вручить ему прежде, чем Фредрику вообще было дозволено сесть в машину.

Войдя в дом, он швырнул на пол остатки пальто и сел на диван. Бросил зажженную спичку в камин, где лежали сухие дрова и растопка. Задернул все занавески.

В камине запылало пламя.

Когда температура воздуха в гостиной поднялась выше двадцати пяти градусов, он стал медленно раздеваться, пока не остался совсем голым. В зеркале ему предстало далеко не красивое зрелище.

Бессмысленно было бы подсчитывать все болячки, порезы, опухоли. Он отметил, что половина левого бедра посинела и в центре пораженного места запеклось пятно крови величиной с пятак.

Чума. Именно так начиналась чума.

Кожа лица и рук потрескалась и воспалилась. Волосы торчали во все стороны. В груди горело, ему было трудно дышать.

Полчаса простоял он под душем, омываемый его струями. Потом отнес на стол в гостиной все кремы, мази, пластыри и бинты, какие только имелись в доме.

Долго, очень долго он, как мог, занимался лечением своего обезображенного тела. На душе было пусто. Пережитое за последние сутки прочистило изнутри череп, точно пескоструйной машиной. Ничего не оставив. Кислотные испарения довершили дело.

Он не помнил рецепт ни одного соуса.

Не помнил назначения ни одного марочного бордо.

Чума. Снаружи и изнутри.

Самое странное — он не чувствовал усталости. При нормальных обстоятельствах он должен был рухнуть в постель и мгновенно отключиться. А что нормально? Существует ли вообще такое слово — «нормально»? Мысль о том, чтобы лечь, вызывала у него только легкую тошноту.

Он подложил дрова в камин и придвинул кресло вплотную к огню. Часы показывали половину третьего, и он слышал, как дождь барабанит в окно.

Дождь. Пламя.

Он сковырнул кусочек отставшей кожи на правой руке. Намазал кисть вазелином. Эта мазь называется «вазелин»? Нашел стеклянный пузырек с надписью «Паралгин форте». Сжевал, не запивая, четыре таблетки. После чего долго сидел, изучая этикетку.