Третий раунд - Андрей Поповский

При словах о деньгах, с которыми ему придется расстаться, лицо Марика огорченно вытянулось. Дядя, от зоркого взгляда которого не ускользнула скорбная мина племянника, с нажимом добавил:

— Да-да, а как ты думал, что все делается за просто так, ради моих или твоих красивых глаз? Нет, друг мой, за все в жизни нужно платить, и поверь мне, твое дело стоит и не таких денег. Так что заплатишь все, как я сказал, и никуда не денешься.

— Да, дядя, — кивнул Марик.

— Ну и напоследок самое важное. Ты сегодня же скажешь своим друзьям и прежней жизни «до свиданья», и в кратчайшие сроки устроишься работать экономистом на завод. На тот же «Бином» или на «Победит», к примеру, это не суть важно…

— Но дядя…

— Что «дядя, дядя»! — резко оборвал Мурат Аланович робкую попытку племянника возразить:

— Что, уже забыл, кто тебя из кутузки вытащил? Для начала поработаешь годик-другой на заводе. Будешь там примерным активистом и передовиком, заработаешь себе трудовую биографию, а потом я тебя перетащу в один из комитетов при правительстве республики. В какой-нибудь комитет по материнству или делам семьи, не суть важно, туда сейчас многие видные люди своих недорослей пристраивают. Мозгами уже надо учиться думать, а не кулаками махать. Кроме работы на заводе, поступишь на заочный в хороший Московский институт. Тебе нужно получить второе высшее — лучше всего по муниципальному управлению, это потом сильно пригодится. Лет через пять-семь, если будешь вести себя по уму, при моей помощи ты здесь в республике и до министерских постов можешь дорасти. И тогда все те, кто сейчас и в грош тебя не ставят, несмотря на всю твою показную крутость, будут пресмыкаться перед тобой, и ловить каждый твой взгляд. Тогда-то у тебя появятся и деньги, и возможности, а самое главное — у тебя будет настоящая власть, данная тебе государством. Тогда тебе и самому твои мелкие сегодняшние делишки увидятся мелкой ерундой, которая не стоит и секунды потраченного времени. Ты понял меня?

— Да, понял, дядя, спасибо тебе, — соглашаясь, кивнул Марик:

— Я все сделаю так, как ты скажешь.

— Ну вот и хорошо, — расплылся в широкой улыбке Мурат Аланович, придя в отличное расположение духа:

— У меня на тебя есть большие планы, только я тебя прошу, ты аккуратно закругли все свои нынешние дела и затихни. Чтобы никаких потусторонних движений больше не было. Отныне ты должен стать самым законопослушным человеком в этой республике. Иначе я просто плюну на все и предоставлю тебя твоей судьбе, а тогда она у тебя будет незавидной.

— Да, дядя.

Следующим утром Марик позвонил Коту и вызвал его на встречу. Он до сих пор злился на него за то, что тот на допросе в милиции не отрицал факт их совместной поездки за машинами в Москву. Несмотря на то, что на допросах не всплыло ничего из того, что мог бы выложить милиционерам Кот, Марика грыз червячок сомнения. Хотя, по большому счету, если бы тот раскололся по-настоящему, то, наверное, даже могущественный дядя не смог бы вытащить Марика из кутузки. Кроме того, Марику срочно нужна была помощь, а обратиться сейчас было не к кому. После задержания Марика, Валеха вместе со своими подручными спешно снялся из города и залег на дно, не оставив никаких координат для связи. Марику, чтобы расплатиться с людьми, указанными ему дядей, нужно было срочно реализовать две остававшиеся в его распоряжении ворованные машины, спрятанные в надежном месте. Оформить документы и найти покупателей он мог бы и без посторонней помощи, а вот для перебивки кузовов и двигателей нужен был специалист.

Кот появился точно в оговоренное время и сел в машину на пассажирское место рядом с водителем, вопросительно уставившись на Марика.

— Здорово, дружище, — расплылся в улыбке Марик и, вместо обычного рукопожатия, обнял младшего товарища. Когда ему было нужно, он мог быть очень обаятельным.

— Привет, — несколько опешил Кот, все еще хорошо помнивший, чем закончилась их недавняя встреча.

— Ну как дела, братишка? Как там родные, как Граф? — все также лучезарно улыбался ему Марик.

— Да ничего, все нормально, спасибо, — осторожно ответил Кот, все еще недоумевая о причинах такой внезапной смены настроения Марика.

— Ну вот и хорошо, — кивнул тот, и перешел к делу:

— Тут у меня одна тема появилась. Тебе нужно будет по-быстрому сделать две тачки на продажу. Так что бери свой инструмент, где он там у тебя спрятан, и я тебя сейчас отвезу на место.

— В смысле? — удивленно поднял брови Кот, недоуменно посмотрев на собеседника:

— Какая тема? Какой инструмент?

— Ты что, не выспался, что ли? В обычном смысле, нам нужно срочно перебить две тачки.

— Что-то я тебя перестал понимать, Марик, — покачал головой Кот:

— Ты же недавно мне сказал, что никаких дел со мной и с Графом иметь не хочешь, а сейчас просишь перебить какие-то непонятные машины.

После ареста и предыдущего разговора с Мариком, Кот, поразмыслив, твердо решил завязать с криминалом и заняться чем-то более спокойным. Он уже серьезно подумывал о том, чтобы на будущий год податься в Москву — поступать в театральный. Он имел неплохие таланты по части лицедейства и решил, что настало время реализовать свои юношеские мечты о сцене, тем более что родные, напуганные недавними событиями, готовы были поддержать его в любом деле, лишь бы он занялся чем то путным.

— А, ты о том разговоре, — беспечно махнул рукой Марик:

— Да не бери в голову, мы с Валехой тогда немного погорячились, с кем не бывает. Ну так что, сделаешь? Там и дел-то на пару-тройку часов, а я тебе потом денег подкину.

— Марик, да не умею я такого, так что ты с твоим предложением не по адресу, — снова покачал головой Кот.

— Как это не умеешь? — теперь уже опешил Марик, он совсем не ожидал такого поворота:

— Ты же делал раньше. Что ты мне тут какую-то фигню гонишь?

— Ничего я тебе не гоню. Ты сам видел когда-нибудь, как я машины делал?

— Ну, нет не видел, а в чем дело?

— Так вот. Все это время я приглашал на машины одного своего знакомого, а вам говорил, что все делаю сам, просто для солидности. Понимаешь, мне просто хотелось добавить себе веса в твоих с Валехой глазах.

Марик ошеломленно смотрел на спокойного Кота и не знал чему ему верить.

— Постой, ты хочешь сказать, что все машины делал не ты, а кто-то другой?

— Ну да, мы же с тобой знакомы чуть ли не с пеленок. Ты же сам знаешь, что у меня руки всегда из задницы росли, а тут такая тонкая работа. Да я никогда бы с этим не справился. Поэтому я и просил своего знакомого парня сделать это вместо меня, и платил ему за это деньги из своей доли.

Марик изумленно замолчал, переваривая только что полученную информацию. Он действительно никогда не видел Кота за работой, довольствуясь только ее готовым результатом. Неужели и вправду машины делал кто-то другой, или Кот просто нагло врет прямо ему в глаза? Прервав возникшую паузу, Марик сделал еще одну попытку уговорить товарища.

— Ладно, пусть будет так как ты говоришь, хотя у меня большие сомнения на этот счет. А тот парень, который, как ты говоришь, делал нам тачки, пусть он сделает и эти две, я ему хорошо заплачу.

— Нет, не получится, — пожал плечами Кот:

— Когда меня взяли в ментовку, он испугался, соскочил из города и затихарился где-то так, что даже его родные не знают, где он сейчас.

— А кто это? Я его знаю? Может, я сам его найду и пообщаюсь на эту тему? — попробовал настоять на своем Марик.

— Нет, ты его не знаешь, и он действительно сейчас соскочил из города, так что извини, но помочь я тебе ничем не могу. Если у тебя все, то я пойду, а то мне по делам еще нужно.

— Ну да, давай иди, — кивнул ему Марик и на прощание, когда Кот уже открыл дверь, добавил:

— Запомни этот день, Котяра, я тебя попросил о помощи, а ты повернулся ко мне задницей. Долг платежом красен. Смотри, когда-нибудь и ты меня о чем-нибудь попросишь, и я поступлю также.

— Да о чем ты, Марик, — удивленно развел руками Кот. — Я бы и рад тебе помочь, но извини, не могу.

Кот вышел из машины и, небрежно засунув руки в карманы брюк, неторопливо пошел в сторону автобусной остановки. «А вот хрен тебе, Марик, — мстительно думал он, — давай-ка теперь сам, без добровольных помощников покрутись, как уж на сковородке. А то, как тебя припекло, так ты, блин, прямо без мыла в задницу влезть норовишь. А потом, когда необходимость отпадет, опять будешь корчить из себя барина, раскидывать веером пальцы и пускать сопли пузырями. Спасибо, знаем мы такие штучки, слава богу, уже ученые».

Глава 15

На следующий день прибывших в следственный изолятор новичков стали раскидывать по разным камерам. После обязательной беседы с тюремным опером — кумом — свежеиспеченных арестантов, вручив им постельные принадлежности, по одному разводили по назначенным им хатам. Предварительная беседа с опером — это необходимая процедура для того, чтобы заранее выявить возможные источники напряжения между различными заключенными и не допустить перерастания мелких напряжений во что-то серьезное. Начальству в СИЗО отнюдь не нужны чрезвычайные происшествия, в результате которых могут обрушиться карьеры и полететь головы представителей тюремной администрации. Если мелкие происшествия еще можно как-то «замазать», то серьезные случаи могут послужить причиной разбирательства для комиссии «сверху», и что там накопает эта комиссия — одному только богу известно. Поэтому, на этапе комплектации камер арестантов заранее разделяют, избегая помещать «красных» вместе с «черными», новичков вместе с рецидивистами, опущенных рядом с «честными арестантами». Также, в тюремных изоляторах всегда стремятся развести по разным камерам подельников, чтобы у тех не было возможности договориться о согласованных показаниях на допросах у следователя. Вполне естественно, что кроме выяснения общих сведений о вновь прибывшем, во время таких вот задушевных бесед опера вербуют себе информаторов, используя любую зацепку и малейший повод, чтобы надавить на арестанта. Информаторы или, как их называют, «кумовские», используются как для выведывания у других заключенных необходимых следствию сведений о совершенных на воле преступлениях, так и для контроля обстановки в камерах и в целом по СИЗО. В отдельных случаях, по особому заказу, отмороженные «кумовские» могут также использоваться для оказания физического и морального давления на несговорчивых арестантов. Как правило, это происходит в так называемых «пресс-хатах», в которых отдельно от остальной массы арестантов содержатся спаянные бригады физически крепких заключенных, обязанных куму «выше крыши». Обычные заключенные люто ненавидят обитателей таких «пресс-хат», и те платят им той же монетой, прекрасно понимая, что обратной дороги для них нет. Если они пересекутся где-нибудь на пересылках или на «черной зоне», то информация о беспределе, творимом в пресс-хатах, станет всеобщим достоянием, и тогда месть зеков будет неизбежной и очень страшной. Поэтому, всецело зависящие от кума беспредельщики стараются либо отсидеть весь срок в самом изоляторе, либо по протекции кума попасть на «красную зону», где они будут в относительной безопасности. С другой стороны, и сами опера, организующие подобные способы давления на заключенных, зачастую попадают в определенную зависимость от подшефного им контингента. Происходит это, как правило, тогда, когда они превращают свою работу в предприятие по выколачиванию дензнаков из обеспеченных арестантов. В этом случае отморозки из «пресс хаты» и прикрывающие их опера становятся кем-то вроде подельников в преступном бизнесе. К счастью, подобные заведения — явление не очень частое, и для абсолютного большинства арестантов вероятность попасть туда довольно мала. Туда попадают либо особо упертые фигуранты по значимым делам, показания с которых нужно получить любым путем, либо богатенькие «Буратины», с которых нечистые на руку опера хотят вытрясти побольше денег в обмен на безопасность и перевод в «приличную хату».