Черные бароны или мы служили при Чепичке - Милослав Швандрлик

Тут к нему подошёл Вонявка.

— Товарищ капитан, — сказал он, — а не мог бы свиней кормить Кефалин? У него огромная тяга к животным, он бы наверняка справился!

Капитан Гонец недоверчиво фыркнул.

— Чем Кефалин занимался на гражданке? — спросил он, — Кто он по профессии?

— Он режиссёр, — промямлил Вонявка, — Режиссёр в театре.

— Исключено! — закричал капитан, — Абсолютно исключено! Запрещаю! Я против! Свиней будет кормить специалист–животновод и никто иной! Режиссёра я к свиньям не подпущу! Никоим образом!

— Но я был режиссёром в Сельском театре! — отчаянно крикнул Кефалин, — Правда, в Сельском!

Капитан задумался.

— В Сельском? — прикинул он, — Ну, это другое дело. Тогда я вас попробую! Но обращаю внимание, свиньи должны прибавлять в весе!

— Они прямо пухнуть будут! — пообещал Кефалин, — Мы ставили одну пьесу, и там только об откорме свиней и говорили! Я теоретически вооружён!

— Ну хорошо, — пробурчал Гонец, — я обещаниям не верю, я хочу видеть результат! Кефалин, можете приступать к своим обязанностям!

Глава двенадцатая. СВИНОЙ РАЙ

Под скалой, на которой высился зеленогорский замок, имелся участок в несколько соток, заросший крапивой и обнесённый проволочным забором. На этот участок и вступил Кефалин, внимательно оглядевшись вокруг. Место было неприветливое, но безопасное. С двух сторон его прикрывала отвесная скала, с третьей стороны был заросший лесом спуск к шоссе, и единственная дорога заросла джунглями более чем метровой крапивы. Этим можно объяснить то, что проверки со стороны офицеров носили такой спорадический характер.

В углу участка стоял хлев, населённый тремя тощими свиньями, которые к этому времени необычайно походили на барсуков. Они недовольно хрюкали, визжали и тщетно пытались рылами высадить крепкую дверцу хлева. В таком физическом состоянии они, очевидно, не пробили бы и лист обёрточной бумаги.

Посреди участка, почти полностью заросшего крапивой, притулилась маленькая деревянная хатка, в которой раньше, говорят, была псарня. В ней была единственная комната, в которой Кефалину предстояло хозяйствовать. Это означало, что он должен был здесь разогревать корм для свиней и хранить корм для кур, которые также входили в это миниатюрное хозяйство. Курятник находился под крышей хатки, но далеко не все им пользовались. Куры тут обитали полудикие, яйца они клали куда попало, и с необыкновенной охотой гоняли в крапиве мышей, которые тут тоже изрядно расплодились, хоть и не подлежали армейской инвентаризации. Кур было, должно быть, штук шестьдесят, и капитан Гонец объявил, что будет требовать сдачи яиц на кухню.

Кефалин обречённо вздохнул и направился к свиному жилищу. С плохо скрываемыми опасениями он открыл дверцу хлева. Свиньи радостно завизжали, словно пули рванулись вперёд, подсекли своего нового хозяина под колени и скрылись в крапиве. Кефалин понял, что нет смысла загонять их обратно, ибо это была бы непосильная и, по всей видимости, бесполезная работа.

— Хрюшки! — ласково позвал он свиней, о чьём присутствии на участке он мог лишь догадываться. — Вы от меня прячетесь, потому что ещё знаете, что я пришел с добром! А когда вы поймёте мои добрые намерения, мы станем друзьями! И чтобы доказать, что тут нет никакого обмана, и что я не скрываю каких‑нибудь умыслов, я не буду настаивать на том, чтобы вы были заперты в душном вонючем хлеву! Хотите вольно бегать по всему участку — пожалуйста. Только прошу вас не жрать кур! Вы ведь не хищники, а всеядные! Питание будете получать регулярно, а в его качестве можете не сомневаться. Оно в высшей степени калорийно, а порой бывает и вкусным. Фамилия главного повара — Лебеда, дежурный по кухне — ефрейтор Ландыш. Меню регулярно проверяет старший лейтенант Гулак…

Он хотел добавить что‑то ещё, но тут заметил, что к нему через крапиву продирается капитан Гонец.

— Кефалин! — кричал он, — Что, свиньи убежали?

— Нет, товарищ капитан, не убежали! — отверг обвинение Кефалин, — Я сам их выпустил. Я их осмотрел и выяснил, что чтобы не подохнуть, им надо хорошенько пробежаться.

— Пробежаться? — удивился капитан, — По моему мнению, свиньи должны быть в хлеву!

— В соответствии с новейшими советскими методиками, которые я изучал, — сказал Кефалин, — они должны быть в хлеву только в холодное время года.

— Вот оно что! — изумился капитан, — Сейчас в сельском хозяйстве творятся великие дела! Эти вот ветроломы, стойла Стеймана, холодное содержание телят и вообще Лысенко… это… Кефалин, я вами доволен! Изучайте советский опыт и внедряйте его!

— Я его буду внедрять с творческим подходом, — пообещал Кефалин, — я, например, уже решил, что буду свиньям подслащивать корм.

— Чего? — вытаращил глаза капитан, — Так теперь делают?

— Делают, — заверил его солдат, — Заваривают дрожжи и добавляют в корм. Через пару недель вы их не узнаете!

— Приятно слышать, — сказал Гонец, — Наука — великая вещь. Приведите здесь всё в порядок, а то уже и товарищ майор интересуется!

К удивлению многих, и в первую очередь самого Кефалина в военном хозяйстве действительно настало ренессанс. Свиньи, вырвавшиеся на свободу, в несколько дней ликвидировали всю крапиву, частью из баловства и от опьянения свободой, а частью просто потому, что она им нравилась. От этого куры лишились своих убежищ и диких гнёзд, в которых они собирались выводить новые куриные династии, так что им пришлось удовольствоваться курятником. Кефалин нашёл на земле огромное количество яиц, которые тут же разделил на две кучки. Одну сдал на солдатскую кухню, а другую припрятал, чтобы, выбрав время, пригласить гостей на яично–куриный пир.

Во время каждой кормёжки он с двумя вёдрами шёл в замок за помоями, а потом наливал это добро свиньям в корыто, которое поставил посреди участка. Свиньи начали прибавлять фантастическим образом. И не только прибавлять, но и укрощаться. Кефалин, в отличие от своих предшественников, любил животных и начал дрессировать своих подопечных. Ввиду того, что других обязанностей у него не было, он каждый день посвящал свиньям несколько часов, и его это чрезвычайно забавляло. Свиньи к нему привыкли, и стоило ему появиться у ворот, мчались к нему со счастливым хрюканьем и тёрлись об ноги, словно кошки.

— Хрюшки, — говорил им Кефалин, — вы станете первыми дрессированными свиньями в нашей народно–демократической армии! До сих пор преобладало мнение, что свиньи пригодны лишь для обеспечения народа мясом, а их интеллект систематически игнорировался. Мы с вами докажем, что свинью можно выдрессировать, как самое умное животное. Объединив усилия, мы будем двигаться вперёд до полной и окончательной дрессировки. Вы станете самыми умными и ловкими казёнными свиньями в истории нашей армии, и если когда‑нибудь нашу часть посетит сам министр Чепичка, он наверняка вынесет вам и мне заслуженную похвалу!

После этих слов Кефалин счёл необходимым дать свиньям имена, а чтобы не перепутать, написал им их тушью на розовых ляжках. Это вызвало буйное веселье среди солдат в замке, но капитан Гонец к этому отнёсся с подозрением:«Мне кажется, что вы занимаетесь ерундой, Кефалин, — сердился он, — Можете мне, товарищ рядовой, объяснить, зачем вы рисуете свиньям на жопе?

Кефалин, естественно, мог это объяснить. — В самом деле, товарищ капитан, — объяснял он, — в соответствии с новейшими методиками необходимо тщательно следить за здоровьем и поведением свиней. Чтобы их не путать, я должен был их как‑то пометить. Конечно, я мог бы и просто пронумеровать, но я предпочел имена, потому что всегда был слаб в математике.

— Гм, — гудел капитан, — и вам надо было назвать их именно Лициний, Божетех и Эсмеральда?

— Я долго над этим размышлял, — развёл руками Кефалин, — Но ничего более умного мне в голову не пришло. У нашего народа нет традиции давать свиньям имена. Обычно их называют»свинка»или»хрюшка». О том, как называют свиней в братских странах, я в своих брошюрах ничего не нашёл. Имена, принятые в империалистическом военном лагере, я не мог использовать по идеологическим соображениям. Я подумывал позаимствовать имена из греческой мифологии, но и они мне не показались достаточно подходящими.

— По мне, так называйте их как хотите. Но я вас предупреждаю, что вам надо свиней откармливать, а не устраивать с ними цирковые представления! Я слышал, вы их учите ходить на задних лапках, бегать по кругу, как в манеже, и даже пытаетесь на них ездить! Это совершенно ни к чему!

— Я не делаю ничего просто так, товарищ капитан, — спорил Кефалин, — я забочусь об их здоровом развитии! По брошюрам я выяснил, что физкультура хороша не только для человека, но и для животных! У дрессированных свиней мясо мягкое и необычайно вкусное. Поэтому я задумал научить свиней скакать через горящий обруч.

— Мне так не кажется! — проворчал капитан, но не решился использовать свой командирский авторитет в области свиноводства.