Стальные посевы. Потерянный двор - Мария Гурова

Рыцарь поклонился, сполна оценив предложение.

– Для меня честь услышать это, Ваше Величество. Но не сочтите за оскорбление, я уже имею другие виды.

– Вы не держите их в секрете? – с интересом спросил король.

– О, нет. Я бы хотел познать новый мир во всех его краях: я слышал, он разросся. Мой меч послужит вам, если призовете, но я бы предпочел поэзию войне.

– Как странно мы роднимся с вами в желаниях, – отметил Озанна. – Я не держу вас. Спокойной дороги! И благодарных слушателей, конечно!

– Благодарю, сир. – Гарлон снова поклонился. – Верховная леди, но я жду и вашего дозволения. И благословения, простите за дерзость.

Леди Бэсс внимательно оглядела его, приоткрыв рот, словно слова вот-вот уже готовы сорваться, но она жонглировала ими и меняла в последний момент, пока не выпустила, наконец, на волю:

– Благословляю – ступайте, рыцарь-трувер, пойте свои песни.

Когда Гарлон и леди Бэсс покинули их, Озанна обратился к Бланшу:

– Так странно, что все, кто был мне приятен, теперь оставят меня. Я рад, что матушка никуда не уезжает. Проводи мою сестру, Бланш, и пригляди за ней. Годелев – хороший человек, но я буду спокоен, зная, что ты станешь ей опорой.

– Я бы лучше стал опорой тебе, – ответил Бланш. – Если разрешишь остаться в Эскалоте.

Озанна усомнился, не подвел ли его слух. Он рвано выдохнул и улыбнулся, скинув ношу грядущего одиночества. Больше всего принц печалился из-за расставания с Одой, привыкший быть повсюду вместе с ней еще с материнской утробы. Озанна приложил ладонь к солнечному сплетению, которое ныло от тоски и скручивалось, как от голода, от страха не найти поддержки, сидя на вечно холодном троне в главном зале. Теперь ничто его не страшило. Озанна не боялся хода времени – он знал, как распорядиться каждым мгновением.

Эпилог

Король стоял на пороге храма Белого Сердца. За семнадцать лет крышу почти достроили два поколения каменщиков. Бессменный архитектор проекта преставился прошлой осенью, а молодой сменщик утверждал, что с его революционными методами укладки и сведения собор достроят за каких‑то семь лет вместо запланированных тридцати. Озанна благословил его, выделил средства на новые материалы и поспешил вернуться во дворец. Когда приезжала Ода с племянниками, вся столица расцветала. Как и обещала, она родила Годелеву восемь детей: шесть девочек и двоих мальчиков, среди которых не нашлось близнецов. Самая старшая ее дочь уже вошла в ту пору, в которой сама Ода вступила в брак. Озанна улыбался, глядя на шумное семейство, а Ода погладила его висок и тонкие веки.

– Ты стареешь, братец. Столько морщинок добавилось…

– Я просто забрал все твои, – нежно ответил он.

– Но и мне приходится уступать возрасту, – грустно отозвалась она. – Мой лекарь запретил мне впредь иметь детей.

– Ну и слава Даме, – приободрил ее Озанна. – На Леоноре у нас как раз закончились графства.

Словно поняв, что говорят о ней, малышка заплакала в руках кормилицы. Ода зашикала и потянулась к младшей принцессе.

– Я хотела поговорить с тобой, – прошептала Ода, покачав Леонору и вручив ее обратно нянькам.

Она жестом повелела отойти от них с королем. Озанна наклонился к Оде.

– Уже несколько лет мне снится один и тот же странный сон. Я вижу туманные поля Эскалота, и я хожу по ним. Мне очень тяжело, – делилась она и видела, что брат хмурится. – И мои ноги будто скованы цепями, которые я перетаскиваю за собой. Неведомые звери следуют за мной, я не вижу их, но постоянно слышу их рык подле. И просыпаюсь такой уставшей.

– Я знаю. – Озанна нашел ее руку под складками плаща. – Мне снится похожий сон. Я увязаю в болотах, в мертвых телах, в каких‑то длинных, нескончаемых, незакопанных могилах, но все иду и иду…

– Что это за место? Не туда ли Дама отправляет провинившихся?

– Если бы место служило наказанием, то ты стала бы последним человеком, которого туда сослали. – Озанна притянул ее за затылок и поцеловал в лоб. – Есть ли что‑то во снах, что приносит тебе облегчение?

Подумав, Ода ответила:

– Да. Точно знаю, что оно там есть. Я ищу тебя. Во сне вспоминаю, что ты есть, и ищу.

– Находишь? – надломившимся голосом спросил Озанна.

Ода сглотнула ком в горле.

– Нет, но иногда чувствую, что ты где‑то близко, и тогда все приобретает какой‑то смысл.

Они оба опечалились разговором и гладили руки друг друга.

– Как Бланш? – отвлекла его от тревожных мыслей Ода, но брат только поджал губы.

– Ему здесь скучно.

– С чего ты так решил?

– С того, что он собирается в далекое путешествие за море.

– На запад?! – удивилась Ода.

– Нет, на юг. Моряки привозят истории об островах, на которые Бланшу зачем‑то понадобилось. Он и сам не знает: изучает карты, собирает знания и команду. Я его не держу, – расстроенно проговорил Озанна. – Говорит, через пять лет отправится в плавание.

– Он из рода фей, – объяснила Ода, более сведущая в их натуре. – Им неймется изучать мир.

– Наверно, – согласился Озанна, но в лице не изменился.

– У тебя проблемы, ты знал? – не унималась Ода, уже шутливо трясущая Озанну за плечо.

И тот потихоньку сдавался, расплываясь в улыбке.

– Да? Ну, не знаю, это не мой ребенок сейчас пытается съесть волосы сестры, – хохотнул король.

– Что? О Дама! Хавейн, отпусти Луизу немедленно! – Она побежала к детям и оттащила сына от косичек Луизы. – Смешно тебе, братец?

– Да, – открыто веселился он. – Я скучаю по вас постоянно, но, когда вы приезжаете, смотрю и благодарю Даму за то, что надоумился дать обет безбрачия леди Бэсс.

Растрепанная Ода сдула с лица локон и скорчила гримасу, дразня брата.

– А это и есть твоя проблема, – уже серьезно сказала она, подняв сына на руки. – Ух! Графиня из Шевальона утверждает, что восемнадцать лет назад именно из-за нее при дворе разгорелся скандал, после которого она уехала.

– И это моя проблема? – не понял Озанна.

– Да, потому что в том самом скандале ты последний раз разругался с отцом.

– А-а, – задумчиво протянул он, вспоминая.

– Она всем болтает, что ее сын похож на тебя.

Озанна прыснул, и от широкой улыбки снова проявились все морщинки вокруг глаз.

– Ну, пусть привезет, покажет. Может, правда, похож…

– Озанна, бастарды – это не смешно.

– Да нет, это смешно, – безразлично ответил он. – Ода, ты сама знаешь.

Ода присела рядом и пересадила Хавейна к Озанне на колени. Малыш тут же потянулся к его волосам, но у короля они оказались короткими, как и детские руки.

– Но сплетни… – пыталась