И время остановилось - Кларисса Сабар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Трава с ромашками и лютиками доходила мне до колен и цеплялась за джинсы при каждом шаге. Все дышало почти нереальным покоем. Лишь шорох моих шагов и пронзительное пение молодых дроздов нарушали мирную тишину этого душного июньского дня. Через пять минут я добралась до покатого откоса, нависавшего над берегом реки. Вдали вырисовывались очертания поляны, на которой когда-то стоял цирковой шатер. Но мое воодушевление быстро угасло: место явно было заброшено много лет назад. Деревья – кажется, березы и орешник – захватили большую часть берега, усеянного засохшими ветвями. На что я надеялась, придя сюда, – уловить дух минувшей эпохи? Или разочарование из-за того, что меня лишили дневника, мешало в полной мере оценить красоту этого места…
Аурелия, какие тайны хранит твой дневник?
Очевидно, они откроются мне не здесь. Смирившись с этим, я поднялась обратно к дому. Прораба и дедушки во дворе уже не было. Наверное, Лулу сейчас заливает шкатулку толстым слоем цемента, чтобы я уж точно больше не смогла сунуть нос в прошлое. Не могу сказать, что я очень злилась. Впрочем, нет, могу. Реакция Лулу меня задела.
– Мама? – позвала я, заходя в дом.
– Сейчас, я в зимнем саду! – откликнулась она. – Ты была права, я откопала кучу интересного!
Я улыбнулась, радуясь за нее. Зайдя на кухню, я достала две чашки из шкафа, и тут появилась мама с коробкой, которую она тут же водрузила в центр стола.
– Та-дам! – театрально воскликнула она, извлекая из нее портативный оранжевый проигрыватель, похожий на вафельницу.
– Ого! Думаешь, он еще работает?
Она радостно кивнула, возбужденная своей находкой.
– Да, я его включила, чтобы проверить. Потрясающе, правда? И смотри, тут все мои пластинки.
Она доставала их одну за другой: Франс Галль, Шейла, Кристоф, Джо Дассен, The Rubettes… все поколение «йе-йе»[20] промелькнуло перед моими глазами.
– Sugar baby love, sugar baby lo-o-ove… – запела она знаменитую песню группы The Rubettes. – Обязательно нужно показать это Тиму!
Она радовалась как девчонка, и я невольно рассмеялась. Затем последовало несколько книг из серии «Великолепная пятерка» и игрушка «так-так» – два шарика ядовито-зеленого цвета, соединенные шнуром, который раскручивали так, чтобы шарики сталкивались, издавая громкий треск.
– Надо же, я совершенно забыла об этой штуке, – улыбнулась мама. – Но лучшая находка – это мой «Полароид», я и не думала, что папа его сохранил!
– Что? У тебя был «Полароид»?
– Не ожидала, да? – рассмеялась она, аккуратно вертя фотоаппарат в руках. – Мне его подарили на первое причастие, когда мне было двенадцать. Вроде все в порядке, но у меня что-то не получается его включить.
Я тоже попробовала – и тоже безрезультатно. Ладно, разберемся позже. Когда мама передвинула коробку, чтобы освободить нам место для чая, со стола упала газета. Нагнувшись за ней, я заметила, что это тот самый номер, вышедший в начале недели, в котором говорилось об обнаружении останков. Я застыла, уставившись на заголовок: а вдруг зарытый в поле солдат был как-то связан с моей семьей? От этой мысли у меня перехватило дыхание. Конечно, куда вероятнее, что того типа убили участники Сопротивления или он погиб в стычке с макизарами. Но теперь во мне поселилось сомнение, и я понимала, что избавиться от него смогу, лишь узнав правду, эту треклятую правду, которую дед так старался замолчать. Надо же быть таким упертым! И конечно, он зашел как раз в тот момент, когда я собралась спросить маму, что она думает о моей гипотезе. Всякий след раздражения исчез с его лица, он был бодр и весел, словно ничего не произошло.
– А, вот вы где! – сказал он с подозрительным воодушевлением.
– Я показывала Лизе сувениры из моего детства, – пояснила мама. – Ты не возражаешь, если я заберу эту коробку? Уверена, что она заинтересует Тима.
– Не стесняйся, это же твои вещи.
Слава Богу, ему хватило такта не уточнить, что изначально он собирался отдать все это на благотворительность.
– Ну а ты как, – спросила мама, – увидел все, что хотел?
– Да, парни закончат с крышей в начале следующей недели. Потом примутся за трубы и электрику. Вот на это, по их словам, уйдет больше всего времени.
Ну хорошо, а на чердак ты поднимался? Спрятал дневник Аурелии? Куда?
Конечно, задать ему эти вопросы я не могла – еще не хватало, чтобы он опять завелся. Поэтому ограничилась лаконичным:
– Мы собрались выпить чаю. Ты будешь?
– А я хотел пригласить вас в «Чик-Чирик». Ну, если вы не против…
Мы с мамой украдкой переглянулись. Похоже, дедушка пытался загладить свою вину, так что глупо было бы отказываться.
Десять минут спустя мы уже сидели втроем за столиком в кафе: мама – на темной деревянной скамье, мы с дедушкой – на стульях напротив нее. Больше в зале не было ни души, не считая двух восьмидесятилетних клиентов у стойки бара, обменявшихся с Лулу парой стандартных фраз. Паскаль, он же Чик-Чирик (пятый по счету носитель этого прозвища с момента основания заведения), в мгновенье ока принес наш заказ.
– Вы попали на момент затишья, – подчеркнул он, пристально разглядывая маму. – Давненько тебя не было видно в наших местах, Сесиль. У тебя все хорошо?
Он задал вопрос с самым доброжелательным интересом, но мама напряглась.
– Да, все в порядке. Как видишь, вернулась в отчий дом.
Чик-Чирик искренне улыбнулся.
– Ага, твой отец говорил, что ты решила снова поселиться в наших краях. Это здорово! Надеюсь увидеть тебя на встречах выпускников.
– А вы все еще собираетесь? Знаешь, я не очень-то люблю подобное… – проговорила она, уткнувшись в стакан чая со льдом.
Чик-Чирик, не склонный обижаться по пустякам, только пожал широкими плечами.
– Как знаешь. Но если передумаешь – милости просим. Мюриэль будет очень рада, она давно уже гадает, где ты и что ты.
– Я подумаю, спасибо, – без всякого энтузиазма ответила мама.
Дождавшись, пока Чик-Чирик отойдет, я повернулась к ней.
– Вы что, вместе учились в школе?
Она наконец подняла голову.
– Да, и Мюриэль была моей лучшей подругой. Не знала, что она все еще живет здесь.
– Она заведует медиатекой, – сообщил Лулу. – И правда, когда-то вы были не разлей вода. Часами сидели у тебя в комнате, горланя песни Шейлы.
Мама тихонько рассмеялась.
– Помню-помню. И мы все хотели носить такую же прическу, какая была у нее на обложке альбома «Spacer»[21].
– Здорово было бы вам встретиться и вспомнить все это, – сказала я, прихлебывая кофе. – Может, возобновить общение?
Лулу согласно кивнул.
– Не думаю, – возразила мама.
– Почему? Как я поняла, она была бы рада узнать, что у тебя нового.
– Нет, я… В общем, не представляю, как буду описывать ей печальные обстоятельства моей жизни. Сама подумай, каково мне будет ей рассказывать, что в 55 лет я оказалась безработной, вынужденной искать приюта у дочери?
– Мама, друзья для того и существуют, чтобы поддерживать друг друга. Посмотри на Чик-Чирика, он тебя принял без всяких церемоний.
Совершенно не убежденная моими доводами, она пожала плечами и сменила тему разговора:
– Кстати, о Чик-Чирике – интересно, он собирается нанять уборщицу? Видели паутину на потолке? Может, предложить ему свою помощь на неполный день?
– Этим уже занимается сестра его жены, – возразил дедушка, допивая свою «Перрье» со вкусом лимона. – Но если ты всерьез собираешься искать работу, то в книжном – вон в том, напротив, – хозяину требуется помощница. Давай замолвлю словечко –
