Сёгун - Джеймс Клавелл

— Как Анджин-сан воспринял свою свободу и своих вассалов? — задала она вопрос.

— Он казался таким счастливым, что напоминал старика, которому приснилось, что у него четырехзубый Янг. — Ябу нахмурился, вспоминая. — Но одного момента я не понял. Когда эти вако меня окружили, я считал себе конченым человеком — без сомнения. Но Анджин-сан остановил их и вернул меня к жизни. У него вроде не было причины так поступать… Совсем незадолго перед этим я видел ненависть на его лице…

— Он спас вам жизнь?

— О да. Странно, не правда ли?

— Да. Происходит много странного, муж мой. — Юрико отпустила служанку, потом тихонько спросила: — Что на самом деле затеял Торанага?

Ябу подался вперед и прошептал:

— Я думаю, он хочет, чтобы я стал главнокомандующим.

— Почему бы ему хотеть этого? Разве Железный Кулак при смерти? А что с господином Судару? Или Бунтаро? Или с господином Нобору?

— Кто знает, госпожа? Они все в немилости. Торанага так часто меняет свои решения, что никто не сможет предсказать, что он собирается делать. Сначала он попросил меня пойти вместо него на пристань и подробно объяснил, как мне там себя вести, потом потолковал о Хиро-Мацу, как он постарел, и спросил, что я действительно думаю о мушкетном полке.

— Может быть, он снова готовит «Малиновое небо»?

— Все уже наготове, но он не получил от этого никакой выгоды. Здесь потребуется руководство и умение. Когда-то у него все это было — теперь нет. Он только тень того Миновары, каким слыл когда-то. Меня поразило, как он скверно выглядит… Извините, но я сделал ошибку: мне следовало поставить на Ишидо.

— Думаю, вы все же выбрали правильно. Может быть, вы отправитесь в баню, потом… мне кажется, у меня есть для вас подарок.

— Какой подарок?

— Ваш брат Мисуно придет к нам после ужина.

— Это подарок? — Ябу весь ощетинился. — Зачем мне сдался этот дурак?

— Какая-то информация или совет, даже от глупца, может быть так же полезна, как и от настоящего советника. Иногда даже и более.

— Какая информация?

— Сначала баня, потом ужин. Сегодня вечером вам понадобится холодная голова, Ябу-сан.

Ябу хотел было настоять на своем, но баня соблазнила его, — и правда, он был во власти приятного утомления, которого давно не испытывал. Отчасти это состояние было обусловлено уважением, оказанным ему Торанагой, отчасти — уважением генералов, которое он чувствовал несколько последних дней. Но в основном — взрывом радости после совершенного убийства. Этот импульс передался от меча — к руке, от руки — к голове. О, убить так чисто, как мужчина мужчину, перед мужчинами, — это радость, доставшаяся лишь немногим, очень редкая. Достаточно редкая, чтобы оценить ее и долго смаковать…

Поэтому он ушел от жены и продолжал и дальше расслабляться в своей радости. Он позволил сделать себе массаж, после чего, освеженный и обновленный, снова прошел на веранду. Лучи заходящего солнца озаряли все небо. Тонкий серп луны висел низко над горизонтом. Одна из личных служанок Ябу, двигаясь бесшумно и изящно, подала ему ужин. Ел он очень умеренно, в полном молчании — немного супа, рыбы, маринованных овощей. Девушка соблазнительно улыбнулась:

— Опустить футоны, господин?

Ябу покачал головой.

— Позже. Сначала скажите моей жене, что я хочу ее видеть.

Вошла Юрико, в старом, но опрятном кимоно.

— Со дес ка? Ваш брат ждет вас. Нам следует повидаться наедине. Сначала поговорите с ним, господин, потом мы побеседуем, вы и я, наедине. Прошу вас, будьте терпеливым, хорошо?

Касиги Мисуно, младший брат Ябу и отец Оми, был маленький человек с круглыми глазами, высоким лбом и редкими волосами. Его мечи, казалось, не подходили для него, и вряд ли он умел обращаться с ними. Даже с луком и стрелами он не казался бы более мужественным. Все поведение его свидетельствовало о желании угодить хозяину.

Мисуно поклонился и похвалил искусство Ябу, проявленное сегодня днем, — весть об этом подвиге быстро распространилась по всему замку и его окрестностям, еще более укрепив репутацию Ябу как сильного фехтовальщика. Затем он перешел к цели визита:

— Сегодня, господин, я получил шифрованное письмо от сына. Госпожа Юрико считает, что лучше лично передать его вам. — Он протянул Ябу свиток с расшифровкой.

Послание от Оми гласило:

«Отец, пожалуйста, передай господину Ябу, быстро и секретно, следующее.

Первое. Господин Бунтаро секретно, через Такато, приехал в Мисиму. Один из его людей сболтнул об этом во время вечеринки с выпивкой, которую я устроил в их честь.

Второе. По дороге, во время секретного же визита в Такато, который длился три дня, Бунтаро дважды видел господина Затаки и трижды — госпожу, мать Затаки.

Третье. Перед тем как господин Хиро-Мацу покинул Мисиму, он сказал своей новой наложнице, госпоже Око, что она может не беспокоиться: „Пока я жив, господин Торанага не покинет Кванто“.

Четвертое…»

Ябу поднял глаза:

— Как мог Оми-сан узнать, о чем тайком сказал Железный Кулак своей наложнице? У нас нет никого в его доме.

— Теперь есть, господин. Пожалуйста, читайте дальше.

Ябу вернулся к чтению свитка:

«Четвертое. Хиро-Мацу решил, если потребуется, устроить заговор, не выпускать Торанагу из Эдо и объявить „Малиновое небо“ вопреки его воле, с согласия господина Судару или, если так придется, без оного. Пятое. Все эти сведения достоверны: дело в том, что личная служанка госпожи Око — дочь воспитательницы моей тещи и была представлена госпоже Око, когда здесь, в Мисиме, скончалась, к сожалению, ее собственная служанка — от странным образом появившейся у нее болезни.

Шестое. Бунтаро-сан стал как безумный: задумчив, зол, сегодня совершенно без всякой причины вызвал на поединок и зарубил самурая — и при этом проклинал Анджин-сана.

И, наконец, последнее. Шпионы сообщают, что Икава Джикья собрал в Суруге десять тысяч человек и готов напасть на наши границы. Пожалуйста, передайте от меня приветы господину Ябу…»

Остальная часть письма не представляла интереса для Ябу.

— Джикья, опять! Неужели я умру, не отомстив этому дьяволу!

— Пожалуйста, будьте терпеливы, господин, — успокоила его Юрико. — Скажите ему, Мисуно-сан.

— Господин, — начал коротышка, — несколько месяцев мы пытались осуществить ваш план — тот, что вы предлагали, когда прибыл первый чужеземец. Вы помните: увидев все эти серебряные монеты, вы сказали, что сотня или даже пять сотен, врученных нужному повару, удалят Икаву Джикья раз и навсегда. — Глаза Мисуно, казалось, еще больше стали похожи на лягушачьи. — У Муры, старосты Анджиро, есть двоюродный брат, а его брат в свою очередь — лучший сейчас повар в Суруге. Я слышал сегодня, что его взяли в дом к Джикье. Ему надо дать двести сотен вперед, а всего придется заплатить пять со…