Сёгун - Джеймс Клавелл

— Да-да, вы правы, Юрико-сан! Это выход. О, как вы умны, как дальновидны!

— Мудрость и удачный план немногого стоят, если нет способов претворить их в деяние, господин. Вы один можете это сделать — вы командир, боец, боевой генерал — какой и должен быть у Торанага. Вам бы повидать его сегодня вечером…

— Не могу же я пойти к Торанаге и объявить ему, что я разгадал его хитрость…

— Нет, конечно, но вы попросите его разрешения поехать с Анджин-саном, и поехать немедленно. Мы придумаем правдоподобное объяснение.

— Но если Анджин-сан атакует Нагасаки и Черный Корабль, они не перестанут торговать и уплывут?

— Да, возможно. Но это будет на следующий год. Торанага уже будет регентом, президентом Совета регентов. А вы — его главнокомандующим.

Ябу спустился с облаков на землю.

— Нет! Как только он захватит власть, он прикажет мне совершить сеппуку. — В этом Ябу был уверен твердо.

— Задолго перед этим у вас будет Кванто.

Он вздернул подбородок, как будто его ударили.

— Но каким же образом?

— Торанага никогда не отдаст Кванто своему законному сводному брату. Затаки для него вечная угроза: человек необузданный, преисполненный гордости. Торанаге будет легко маневрировать им, поставить его в бою на главное место. А вдруг Затаки будет убит… шальная пуля или стрела? Вы поведете в бой мушкетный полк, господин.

— А я гарантирован от шальной пули?

— Ничем, господин. Но вы не родственник Торанаги и, следовательно, не угрожаете его власти. Вы — его самый преданный вассал. Ему нужны боевые генералы. Вы заслужите Кванто — это ваша единственная цель. Он отдаст его вам, когда Ишидо будет предан, потому что себе он возьмет Осаку.

— Вассал? Но вы сказали — ждать, и скоро я не…

— Сейчас я советую вам поддерживать его всеми силами. Не слепо выполнять его приказы, как старый Железный Кулак, но с умом. Не забывайте, Ябу-сан: во время битвы, как в любом бою, солдаты могут промахнуться… ну и шальные пули… Пока вы командуете полком — выбор ваш, и в любое время!

— Да, верно. — Он почувствовал, что боится ее.

— Помните: Торанага достоин будущего. Он — Миновара. Ишидо — крестьянин, Ишидо — глупец, теперь я это вижу. Ему следовало уже вломиться в ворота Одавары независимо от того, идут дожди или нет. Разве Оми-сан не говорил то же самое несколько месяцев назад? Разве в Одаваре не мало людей? Разве Торанага не изолирован?

Ябу с восхищением стукнул кулаком по полу.

— Тогда все-таки война! Как вы умны, что раскусили его! Так он все время нас дурачил?

— Разумеется, — подтвердила Юрико удовлетворенно.

Между тем Марико, размышляя наедине с собой, пришла к такому же заключению, хотя и не знала всего, что было известно Юрико и Ябу, и мысль эта немало ее поразила. Торанага притворяется, ведет тайную игру, поняла она. Это единственное возможное объяснение его странного поступка: дать корабль Анджин-сану, вернуть деньги, пушки, свободу действий перед Тсукку-саном. Теперь Анджин-сан наверняка выступит против Черного Корабля. Он захватит его, создаст угрозу на будущий год и, следовательно, нанесет ужасный вред Святой Церкви и вынудит святых отцов добиться от Кийямы и Оноши предательства Ишидо…

Если это верно, думала она, недоумевая, и Торанага лелеет такой далеко идущий план, тогда, конечно, он не сможет ехать в Осаку и кланяться Ишидо. Он должен… А! Так что же тогда с сегодняшней отсрочкой, на которую уговорил его пойти Хиро-Мацу? Ох, Мадонна, Торанага и не думал появляться в Осаке! Это всего лишь хитрый ход! Зачем? Чтобы выиграть время. Чтобы закончить… что? Чтобы ждать и сочинять еще тысячу трюков, неважно каких, лишь бы остаться тем, чем он был всегда, — великим кукольником.

Сколько времени пройдет, прежде чем у Ишидо лопнет терпение, он поднимет боевое знамя и двинется против нас? Месяц, самое большее два. Тогда к девятому месяцу этого пятого года Кейчо начнется битва за Кванто! Но что выгадает Торанага за два месяца? «Не знаю, — решила Марико, — знаю только, что теперь мой сын имеет шанс наследовать свои десять тысяч коку и жить, как ему и подобает, вырастить своих детей. Может быть, теперь род моего отца не исчезнет на земле.» Она радовалась этому своему новообретенному знанию, наслаждаясь им, рассматривая его с разных сторон, находя его логически безупречным. «Но как вести себя в период между сейчас и потом? — спрашивала она себя. — Ничего, кроме того, что ты уже делала и решила делать!»

— Госпожа?

— Да, Дзиммоко?

— Там Дзеко-сан. Она говорит, что вы с ней условились о встрече.

— Ах да, я забыла тебе сказать. Согрей саке, принеси и пригласи ее сюда.

Марико вспомнила сегодняшний день, вспомнила его руки, обнимавшие ее, — такие надежные, теплые и сильные…

«Увидимся сегодня вечером?» — осторожно спросил он, когда Ябу и Тсукку-сан наконец покинули их. «Да, — порывисто обещала она. — Да, мой дорогой. О, как я счастлива за тебя! Скажи Фудзико-сан… Попроси ее послать за мной после часа свиньи». В тишине дома у нее вдруг перехватило горло. Так глупо и опасно…

Она проверила перед зеркалом прическу и косметику и попыталась успокоиться. Послышались шаги, распахнулись седзи.

— Ах, госпожа, — Дзеко низко кланялась, — как вы добры, что позволили мне повидать вас.

— Добро пожаловать, Дзеко-сан.

Они выпили саке, Дзиммоко снова налила.

— Какая красивая посуда, госпожа, просто прелесть.

Они вели безразлично-вежливый разговор, потом Марико отослала Дзиммоко.

— Извините меня, Дзеко-сан, но наш господин сегодня днем не приезжал. Я не видела его, хотя и надеялась повидаться перед отъездом.

— Да, я слышала, что Ябу-сан приезжал вместо него на пристань.

— Когда я увижу Торанагу-сама, я еще раз попрошу его. Но думаю, что его ответ будет таким же. — Марико налила саке им обеим. — Простите, он может не удовлетворить мою просьбу.

— Да, я верю вам. Может, — если его очень не попросить…

— Но я никак не могу на него повлиять, так что извините.

— Я тоже прошу меня извинить, госпожа.

Марико поставила свою чашку.

— Тогда вы решили, что некоторые языки опасны…

Дзеко резко произнесла:

— Если бы я собиралась кому-то выдавать ваши тайны, зачем бы я говорила вам об этом? Думаете, я так наивна?

— Может быть, вам лучше покинуть меня — мне еще так много надо сделать…

— Да, госпожа, я тоже так думаю! — согласилась Дзеко. Голос ее стал вдруг жестким. — Господин Торанага просил меня лично рассказать ему все, что я знаю о вас и Анджин-сане. Сегодня днем. Я склонила его к мысли, что между вами ничего нет. Я сказала так: «О да, господин, до меня тоже дошли эти грязные слухи, но в них нет ни слова правды. Я клянусь в этом жизнью моего сына и его сыновей! Если кому и знать, то, конечно же, мне. Положитесь на меня: все это злобная ложь — сплетни, сплетни ревнивцев, господин…» О да, госпожа… Для меня ведь тоже это было неожиданно, но моя игра убедила его и он мне поверил. — Дзеко залпом выпила саке и горько добавила: — Теперь мы все погибнем, если у него появятся доказательства, а ведь это нетрудно сделать…