Пехотная баллада - Терри Пратчетт

– Чай готов, – сказала Полли.

– Спасибо, Перкс, – сказал Блуз. – Думаю, мы можем, по крайней мере, развязать сержанту Тауэрингу руки.

– Да, сэр, – ответила Полли. Это значило «нет, сэр».

Пленный подставил связанные запястья, и Полли неловко потянулась к ним ножом, держа кружку перед собой, как оружие.

– Толковый у вас парень, лейтенант, – заметил Тауэринг. – Он думает, я сейчас выхвачу у него нож. Славный мальчик.

Полли разрезала веревку, быстро отдернула руку с ножом и осторожно протянула кружку.

– А чай он принес чуть теплый, чтобы не обжечься, когда я плесну из кружки ему в лицо, – продолжал Тауэринг. Он устремил на Полли пристальный и честный взгляд прирожденного мерзавца.

Полли достойно выдержала его.

– Ах, да. У тех ребят из Анк-Морпорка в повозке есть маленький печатный станок. Они сейчас на той стороне реки, – сказал Тауэринг, продолжая смотреть на Полли. – Газетопечатание, мол, повышает боевой дух. Они послали картинку в город через клик-башню. Не спрашивайте как. Отличная картинка. «Отважные «мальцы» всыпали злобенским «старикам» – вот что они написали. Забавно: похоже, они не поняли, что имели дело с князем. Но мы-то знаем!

Его голос зазвучал еще дружелюбнее.

– Слушайте, парни. Я такой же пехотинец, как и вы. Я тоже не прочь посмеяться, когда кто-нибудь выставляет драгуна дураком. Поэтому идемте со мной, и я уж позабочусь, чтобы завтра, по крайней мере, вам не пришлось спать в кандалах. Это лучшее, что я могу предложить, – он отхлебнул чаю и продолжал: – Во всяком случае, поверьте, остальному Десятому полку повезло гораздо меньше. Говорят, его просто стерли с лица земли.

Выражение лица у Полли не изменилось, но в глубине души она сжалась в комочек. Гляди в глаза, гляди в глаза.

Врешь. Врешь.

– Стерли с лица земли? – переспросил Блуз.

Тауэринг отшвырнул кружку. Левой рукой он выбил арбалет у Гум, правой вырвал у Игорины саблю и с размаху полоснул изогнутым лезвием по веревке, стягивавшей ноги. Все произошло быстро; прежде чем кто-нибудь успел сообразить, что случилось, Тауэринг вскочил, ударил Блуза по лицу и обхватил за шею.

– Ты был прав, малыш, – сказал он Полли через плечо лейтенанта. – Как жаль, что ты не офицер, правда?

Остатки разлитого чая впитывались в землю. Полли медленно потянулась за арбалетом.

– Стоять! Один шаг, одно движение – и я перережу ему глотку, – предупредил Тауэринг. – Поверьте, это будет не первый офицер, которого я убью…

– Но мне в отличие от мальчишек наплевать.

Пять голов повернулись.

Среди зарослей стоял Джекрам, озаренный пламенем далекого костра. Он держал в руках лук Тауэринга, натянув тетиву до предела, и целился прямо в злобенца, как будто не замечая, что на пути находится голова Блуза. Лейтенант закрыл глаза.

– Ты выстрелишь в собственного командира? – уточнил Тауэринг.

– О да. Поверь, это тоже будет не первый офицер, которого я убью, – сказал Джекрам. – Ты никуда не пойдешь, дружок. Не пойдешь, а сядешь. Своей волей или нет – мне все равно.

Лук скрипнул.

– Ты блефуешь.

– Клянусь, я не из тех, кто грозит попусту! Кажется, нас забыли представить? Меня зовут Джекрам.

У Тауэринга изменилось выражение не только лица, но и тела. Он уменьшился ростом, как будто каждая клеточка тихонько сказала своей соседке: «О черт…» Сержант слегка обмяк и чуть-чуть ослабил хватку…

– А можно…

– Поздно, – сказал Джекрам.

Полли не суждено было забыть звук, с которым стрела попала в цель.

Наступила тишина. Потом послышался глухой удар: тело Тауэринга наконец потеряло равновесие и рухнуло наземь.

Джекрам осторожно отложил лук.

– По крайней мере, он успел узнать, кого пытался провести, – сказал он, как будто ничего не произошло. – Жаль, черт возьми. А казался приличным человеком. Осталось еще пойло, Перкс?

Лейтенант Блуз очень медленно поднес руку к уху, которое пробила стрела по пути к мишени, и отстраненно взглянул на кровь.

– Простите, сэр, – весело сказал Джекрам. – Шанс был всего один, ну, я и подумал – в мякоть, быстро заживет. Проденете золотую сережку, сэр, и будет писк моды. Ну… большую золотую сережку. Не верьте всей этой брехне про «Тудой-сюдой», – продолжал он. – Лично я люблю, когда становится жарко. Теперь мы… кто-нибудь скажет, что нам теперь делать?

– Э… похоронить убитого? – предположила Игорина.

– Да, но сначала стяни с него сапоги. Ноги у него маленькие, а злобенские сапоги намного лучше наших.

– Красть сапоги у мертвеца, сержант? – уточнила Гум, все еще не оправившаяся от ужаса.

– Все проще, чем стаскивать их с живого! – Джекрам слегка смягчился, взглянув на их лица. – Парни, это война. Он был солдат, они солдаты, вы солдаты… более или менее. Ни один солдат, если он увидит жратву или хорошие сапоги, не станет хлопать ушами. Заройте покойников как следует, прочитайте молитвы, какие помните, и будем надеяться, что они отправятся туда, где нет войны.

Он повысил голос до привычного рыка.

– Перкс, кругом! Шагом марш к остальным! Игорь, туши костер. И приведи все в такой вид, как будто нас тут не было. Выступаем ровно через десять минут! До рассвета мы еще пройдем несколько миль. Так, лейтенант?

Блуз все еще смотрел в никуда как зачарованный. Наконец он очнулся.

– Что? А. Да. Совершенно правильно. Командуйте, сержант.

Торжествующее лицо Джекрама засияло. Маленькие темные глазки на алом фоне напоминали черные дыры в космосе, ухмыляющийся рот смахивал на врата в ад, а огромная туша была под стать чудовищу из бездны.

«Он позволил беде случиться, – подумала Полли. – Джекрам подчинялся приказам, он вроде бы сделал все правильно. Но он мог отправить к нам в помощь Маладикта и Яшму вместо Уолти и Игорины, которые не умеют владеть оружием. Сержант отослал остальных прочь. Он держал лук наготове. Он двигал нас как пешки – и выиграл…»

«Старик солдат, – пел с друзьями ее отец, когда оконные рамы покрывались инеем, – старик солдат, я столько раз в крови по брюхо плавал, когда я снова в бой пойду, командуй мною, дьявол…»

В свете костра улыбка сержанта Джекрама казалась кровавой, а мундир обрел цвет неба над полем битвы.

– Вы мои ребятки, – пророкотал он, – и я за вами пригляжу.

Они прошагали больше пяти миль, прежде чем Джекрам скомандовал привал. Ландшафт успел измениться – стало больше камней и меньше деревьев. Долина Кнека была богатой и плодородной, но все богатство отсюда вымывало водой. Сплошные ущелья и густой кустарник. Жители немногочисленных деревушек с трудом добывали пропитание, ковыряя обедневшую почву. И кто-то недавно здесь прятался. Отряд остановился в балке, прорезанной потоком, – впрочем, в конце лета поток превратился в ручеек между камнями. Джекрам, должно быть, нашел укрытие по запаху: его невозможно было высмотреть с дороги.

Пепел костра еще не успел остыть. Сержант пощупал угли и неуклюже поднялся.

– Ночью тут побывал кто-то вроде наших вчерашних приятелей, – сказал он.

– Может быть, просто охотник, сержант? – предположил Маладикт.

– Мог быть и охотник, капрал, но все-таки это был не он. Я привел вас сюда, потому что балка не просматривается и потому что здесь есть вода и удобные места для наблюдения – там и вон там, – он ткнул пальцем. – А еще – свес скалы, чтобы укрыться от непогоды. И никто не сумеет подкрасться незамеченным. Военная хитрость, проще говоря. Вчера вечером кто-то подумал точно так же. Пока нас ищут, мы спрячемся и переждем там, где они уже поискали. Двое, ступайте в дозор.

Полли выпало караулить первой – на верху небольшого утеса, на краю балки. Место и впрямь было хорошее. В балке мог спрятаться целый полк. Никому не удалось бы застать их врасплох. Полли выполняла свои обязанности наравне с остальными в отряде. «Если повезет, – подумала она, – Блуз найдет для бритья кого-нибудь другого, прежде чем я успею смениться с поста». Через просвет в верхушках деревьев Полли видела нечто вроде дороги, бегущей сквозь заросли. Она не сводила с нее глаз.

Потом ее сменила Холтер с миской супа. В дальнем конце балки вместо Гум показалась Тьют.

– Откуда ты, Оззи? – спросила Холтер, пока Полли с наслаждением ела суп.

Что страшного, если она ответит?

– Из Мунца, – сказала Полли.

– Правда? Говорят, ты работала в трактире. В каком?

А вот здесь что-то крылось. Но теперь Полли вряд ли смогла бы солгать.

– В «Герцогине».

– Такой большой и шикарный? С тобой там хорошо обращались?

– Что? Э… да. Неплохо.

– Не били?

– Что?! Нет. Никогда, – ответила Полли, с тревогой гадая, к чему клонится разговор.

– Работы было много?

Полли задумалась. Честно говоря, она работала больше обеих служанок вместе взятых. И им, по крайней мере, раз в неделю полагался свободный вечер.

– Обычно я первой вставала и последней ложилась, если ты об этом, – сказала она и, чтобы поскорее сменить тему, спросила: – А ты бывала в Мунце?