Лесная тень (СИ) - Фабер Майя

Одно оставалось совершенно ясным — если Арни выпроводили из дома, значит на то была хорошая причина, и заключалась она явно не в отсутствии покупателей. Мне это категорически не нравилось.

Впрочем, когда я зашла внутрь, сразу убедилась, что покупателей сегодня было даже больше, чем нужно. Тётушка с подружкой как по команде поднялись с мест, и задрав широкие деревенские носы, покинули лавку, судя по пустым рукам — так ничего и не купили. «Подружка» что-то процедила мне в спину, слов я не разобрала, к моему же счастью, потому что о смысле и так могла догадаться. Я презрительно фыркнула ей вслед, что ещё оставалось сделать. К тому же, ни одна из них никогда не покупала у нас мясо, так что нетрудно было догадаться, зачем их сюда принесло. Не иначе, как очередная гадость не держалась у них внутри и отчаянно просила выпустить её наружу.

Угрюмый Беон посмотрел на меня из-под густых бровей. Многословием он не страдал и раньше, а сейчас, похоже, ему было совсем не уютно. Я сняла с плеча пустую сумку, в которой таскала Финну пироги, и принялась собирать свои вещи, разбросанные и запрятанные по всей лавке. Со временем я обжилась здесь едва ли не лучше, чем в собственном доме. Весь последний год я проводила тут большую часть своей жизни и успела до странного сильно привязаться, то ли к лавке, то ли к людям, а может быть ко всему. Даже к Арни. Забавно, что мы смогли подружиться только сейчас, когда это уже не могло принести нам пользы. Я вдруг поняла, что совсем не обижалась на него за все те гадости, что он успел мне сделать. Всё было прощено за котелок рыбного супа, который мы с ним разделили на двоих. Маленькая шалость изменила мир сильнее, чем любое обещание.

Объясняться с Беоном мне не хотелось, разговаривать тоже. Понятно было без слов. Я думала, что испытаю облегчение, если мне не придётся выходить за него замуж. Реальность оказалась совсем другой. Облегчения не случилось, зато стало стыдно. Стыдно до настоящей, физической боли. Я ведь обещала Монти выполнить его просьбу. Но и бросить раненого Финна я бы не смогла, даже если бы не знала о покушениях и награде. Никто другой не стал бы ему помогать. Отнести в комнаты в трактир? Там бы его утром и нашли, только уже мёртвым. Я и сама не сделала для Финна практически ничего, разве могли что-то изменить маленькие мокрые платочки на горящем лбу. Но почему-то я была твёрдо уверена, что моё присутствие помогло ему. Даже если я никогда не смогу этого доказать, а он никогда не признает вслух, что я нужна ему. Была… нужна.

— Я разорюсь так, — начал Беон и замолк, глядя на мои поспешные сборы. Маленькое, ничего не значащее оправдание. Беон выбрал лёгкий путь, но мне не за что было его упрекнуть. Я не ждала от него защиты, он и так сделал для меня больше, чем кто-либо ещё в этом городишке, что бы там тётушка ни думала о её вкладе в моё воспитание.

— Знаю, — растерянно остановилась я и пожала плечами, — и прекрасно понимаю. Не вини себя. Ты самый добрый человек в этом болоте. Правда. Я больше не буду доставлять проблем. Думаю, работа для меня найдётся где-нибудь ещё. В крайнем случае в трактире всегда нужны лишние руки. А я… сильная.

Беззаботно улыбнулась, но вышло криво и болезненно.

Достаточно того, что я сама винила себя во всем.

Без слов поняла и то, что места мне не осталось не только в лавке, но и в его доме. Впрочем, в этом городке можно было забыть о любом варианте замужества, да и ближайших поселения тоже, везде, куда успеют добраться надоедливые сплетни. Правда, всегда оставался и другой вариант. Отправиться наконец в столицу, или просто в путешествие, о котором я так долго мечтала.

Как моя мать.

Я собрала всё, что вспомнила или нашла и что хотя бы отчасти принадлежало мне. Никогда не была жадной или мелочной, просто подозревала, что скоро, когда не станет брата, мне придётся продавать свой хлам, чтобы прокормиться, а вещей у меня и так было не много.

Мы с Беоном долго сидели на лавке, неуклюже сложив руки каждый на свои колени, и молчали. Наверное, это было прощание, возможно — безмолвное извинение. В тишине пустой комнаты сожаление передавалось мыслями. Потом я обняла его, и он неловко повторил за мной. Честно признать, я желала ему другой невесты, он был достоин найти человека, который действительно полюбит его. Жаль только, что Беон совсем не искал, слишком привык к своей простой, одинокой жизни, а Арни с детства не давал ему скучать.

Я пару раз шмыгнула носом, потом решительно встала и спустилась в погреб. Достала два хороших куска мяса, завернула поплотнее и уложила в сумку. Подумала и запихала ещё один. Беон взглядом оценил прихваченное — последний кусок подло выглядывал из сумки наружу, — но ничего не сказал. Сойдёт за отступные, мысленно пояснила ему я, но желания оправдаться вслух не возникло.

Я подошла к двери, обернулась и махнула ему на прощание. Беон дёрнулся, словно не ожидал такой чести и повторил за мной, а я пожала плечами, прости, мол, так вышло, и переступила порог лавки навсегда.

Мы оба знали, что по своей воле я туда никогда не вернусь.

Я закинула лекарство к Монти, буквально швырнула бутылёк в Альбу, которая даже не успела удивиться такому раннему визиту. И сбежала. Поступок был совершенно глупый, я прекрасно знала, что Монти скоро обо всем узнает, но мне хотелось хоть немного подышать, перед тем как придётся оправдываться и извиняться. А ещё врать. Очень много врать, чтобы не выдавать ему настоящих причин. Чтобы не рассказывать ему о Финне. Я боялась, чтоб брат откажется от лекарства, чтобы освободить меня от сделки и сохранить остатки репутации. Он мог, это было в его характере. А вот я не представляла, как смогла бы после этого жить.

Желудок урчал, настроение было поганым, а руки от голода растеряли все силы, поэтому мы с мясом посовещались и решили сделать остановку в трактире. Вечерело, народу было не много, но помещение медленно наполнялось. Осенью и в дневное то время не всем занятий хватало, а уж к ночи жители начинали откровенно маяться от безделия. Скоро начнут в столицу собираться, пока дороги снегом не завалило, а то зимой совсем не добраться будет.

Я уселась за маленький столик в дальнем углу трактира, на то место, где ещё недавно сидел только приехавший в город Финн. Тогда я ещё была полна надежд, что он сделает мою жизнь лучше. Возможно, он и сделал, избавил меня от одной непоправимой ошибки, заставив совершить пяток новых. Я тяжело вздохнула.

Хозяин сунул мне какой-то еды из остатков, даже не пытался принять заказ. Да я и не возражала, съедобно и леший с ним. Не хотелось разговаривать ни с кем. Впрочем, едва я успела проглотить половину, как приятное уединение закончилось. Меня начали замечать.

Чем больше становилось в трактире людей, тем больше взглядов я на себе ловила. Особенно забавляли пухленькие жены возраста моей тётушки. При виде меня они старались развернуть дражайших супругов в другую сторону. Высказать свои претензии мне в лицо они не решались, зато одна, не выдержав компании, устроила представление — театрально всплеснула руками и визгливо вопросила на всё помещение:

— С каких пор в приличном заведении принимают падших девок?

Пару минут длился разбор моих прегрешений, включавший неуважение к покупателям, отравленное мясо, полное отсутствие страха перед законами и порядками, что-то там про волосы, что именно я так и не разобрала, и наконец, блуд с приезжим шарлатаном. Хотя бы в ведьмовстве ещё не обвинили, и на том спасибо, лениво подумала я. Стоило бы бояться, но… в душе было пусто, как в только что вырытой яме. Я покрутила головой, нашла жену Эба, которая держалась за плечо мужа и по третьему кругу рассказывала следующим желающим со свободными ушами, как я пыталась продать ей отравленного козлёнка.

Козла, мысленно поправила я.

Посетители увлечённо переговаривались, как минимум половина из них не скрываясь посматривала в мою сторону. Я положила кусок недожаренной картошки в рот, и он застрял в сжавшемся горле. С трудом протолкала его внутрь, не издав ни звука, почему-то не раскашляться перед ними показалось мне очень важным, как будто от этого зависела моя жизнь. Кто-то мерзко хихикнул, заметив мои страдания, а я представила, как покраснела, и пожалела, что не могла по-детски показать ему язык в ответ. Когда-то давно это решало все проблемы, особенно если ты умеешь быстро бегать. А в этом со мной мало кто мог сравниться.