Сценарист (СИ) - Син Айкава

Син слушал внимательно слова Тодда, не скрывая удовольствия от его анализа. Взгляд его был пристальным, а лицо — с выражением самодовольной улыбки. Его черты были наполнены уверенностью, словно он наслаждался каждой протекающей секундой этой беседы. Он не испытывал негативных эмоций к Дженсену, скорее, он был заинтригован тем, как тот проник в суть его планов и так точно описал его действия.

Айкава медленно кивнул, продолжая всматриваться в окно, как будто задумываясь над сказанным. Его рука лениво опиралась на раму, а глаза неспешно скользили по проходящим мимо прохожим, словно он увидел в них потенциальных пешек на своей шахматной доске. Его мишень была ясной — манипулировать, контролировать и использовать всех вокруг, чтобы добиться своей цели.

— И как же я манипулирую тобой? — задал вопрос Син, нарушив молчание. — Если я действительно такой, каким ты меня описываешь, я должен как-то и тобой ведь управлять.

— Я с тобой по своей воле. — пожал плечами мужчина. — У меня пока нет других планов, да и сотрудничество с тобой приносит только выгоду. По крайней мере, бухнуть хорошо я бы точно не смог, если бы ты не оплатил всё то, что мне было нужно. Пока мне это выгодно, я буду работать с тобой. — ухмыльнулся он и поднялся с кровати, встав напротив подростка. — Тем не менее выгода не может длиться вечно. Когда-нибудь нам придётся разойтись по разным путям, и неизвестно, останемся ли мы друзьями.

— И тебе всё равно, что я управляю всеми вами? — немного недоумевал парень. — Я-то думал, что вслед за такими объяснениями последуют осуждения и обвинения.

— Мне выгодно молчать и работать с тобой. — вновь повторил свою мысль Дженсен. — Мне глубоко плевать на судьбу Лолы и Максвелла — мне нужно лишь собственное благополучие и свои цели.

Син, не отводя взгляда от глаз собеседника, насмешливо ухмыльнулся.

— Знакомая позиция. — произнёс с насмешкой он.

— Ты даже не представляешь, насколько она тебе знакома. — также ухмыльнулся мужчина.

Подросток прикрыл глаза и немного отошёл в сторону, увеличивая расстояние, что разделяло его и Дженсена.

— Вот только ты немножечко ошибся в своём предположении. — поднял на уровне глаз указательный палец он. — Я ещё не такой монстр, которому плевать на людские жизни и судьбы. Мне всё ещё дороги подобные человеческие ценности, если на то пошло. — улыбнулся парень. — И я не стараюсь управлять вами. Мне не нужна манипуляция. Я не монстр. — вновь повторил он.

— Тогда для чего тебе убийство Звезды? — задал вопрос Тодд, вновь присаживаясь на кровать, прикрывая глаза. — Не похоже на то, что ты хочешь убить её из-за мести или ненависти — я не вижу этого в тебе. У тебя не горят глаза при мысли о том, что Звезду нужно убить. Да и твой смех два дня назад, когда ты наблюдал за паршивым состоянием героини, что обращалась к нам по ТВ, был очень наигранным и неестественным. Создалось впечатление, будто бы ты старался скопировать поведение совершенно другого человека. Получается, этот вариант отпадает. — начал предполагать Дженсен. — На героя ты тоже не сильно то тянешь, учитывая то, что ты с лёгкостью готов убить человека, так что вариант с тем, что ты хочешь восстановить некую справедливость в нашей системе, тоже не очень подходит для правильного ответа. — сразу загнул два пальца на руке он. — Выходит, что ты просто должен убить её. Скажем, её смерть откроет тебе некоторые возможности, которых ты жаждешь. Я бы назвал это неким «заказом». Если брать именно такой расклад событий, то всё выглядит вполне логично: ты не жаждешь её смерти, но убить её должен, ты её не ненавидишь, но при этом стараешься убить. Паззл сложился. — улыбнулся своей белоснежной улыбкой мужчина, закончив свою довольно-таки большую речь, после чего вновь столкнулся взглядом с глазами подростка, который, судя по всему, был немного обескуражен подобным заявлением.

Син продолжал стоять у окна, но теперь его выражение стало слегка менее самодовольным. Он слушал слова Дженсена с интересом, внимательно анализируя каждое сказанное предположение. Его уверенная поза чуть-чуть ослабла, словно он начал задумываться над тем, что было сказано.

Впервые за этот разговор, его улыбка стала более скрытной, но она все равно оставалась на лице.

— Прекрасный анализ, Дженсен. — похвалил старания собеседника парень. — Очень интересное предположение, и звучит всё вполне логично, но даже если ты близко к правде, то ты далеко от полной картины.

— Я и не сомневаюсь в этом. — развёл руками мужчина. — У тебя, несомненно, есть причины поступать так, а также есть причины умалчивать о некоторых аспектах, и уж точно не мне говорить тебе, что ты что-то делаешь неправильно. — спокойно, даже немного безразлично, проговорил он, вновь поднимаясь с кровати. — Ты используешь нас, я использую тебя, Максвелл использует наивность Лолы, чтобы заманить её в постель, а Лола использует самоуверенность парня, чтобы поиздеваться над ним и обломать его в последний момент — каждый из нас старается использовать другого. Это вполне нормальное явление, и для сотворения этого явления у каждого из нас имеются причины. Я не стараюсь лезть в твою голову, и я хочу поблагодарить тебя за то, что ты не стараешься лезть в мою. Тем не менее я хочу вновь сказать тебе о том, что ты можешь делиться со мной различной информацией.

— Зачем мне это делать? — недоумевал парень. — Разве тебя волнуют проблемы человека, с которым ты знаком меньше месяца?

— По большей части, парень, мне плевать. — не стал врать мужчина. — Но почему-то, когда я смотрю на тебя, я вижу себя. Не молодого себя, а именно нынешнего себя. Только вот к этому состоянию я шёл почти два десятилетия, а ты такой уже в подростковом возрасте. Мне очень интересны условия, при которых возник нынешний ты. Здесь явно кроется что-то необычное.

— Даже если так, ничего уже не изменить. — с грустной улыбкой произнёс парень.

— Всё можно изменить в любой момент. — не согласился с собеседником Дженсен, натягивая при этом на себя джинсы. — Если ты действительно будешь желать изменений, они произойдут. Тем не менее, если ты всё время будешь думать в сторону обречённости, ты никогда не сбежишь из этого ада. Более того, ты и умрёшь в этом самом аду. Умрёшь в одиночестве. И никто не придёт на твои похороны, да и не будет их. Такая судьба у таких людей, как мы. — теперь уже Тодд грустно улыбнулся. — Поэтому, парень, если ты захочешь избежать подобной судьбы, просто поговори со мной. Меня уже не спасти, учитывая мой возраст и всю мою подноготную, а вот тебя всё ещё можно спасти. По крайней мере, ты ещё можешь начать спокойную жизнь: без убийств, без смертей и, быть может, даже с семьёй. — договорил мужчина, надевая на себя футболку.

— Складно ты всё говоришь, но немного противоречишь сам себе. — подметил подросток. — Если всё можно изменить в любой момент, то почему ты продолжаешь быть прежней версией себя? Разве ты не можешь всё резко изменить? — задал вопросы он, пытаясь подловить своего собеседника.

— Проблема в том, что я не желаю этих изменений. — тут же ответил Дженсен. — В моей голове уже укоренились некоторые принципы, соблюдать которые я поклялся себе до конца жизни, потому не могу свернуть с выбранного пути. — объяснил он, после чего вновь взглянул на Сина. — Твоя же голова пока не забита подобной ерундой, потому ты можешь делать всё, что только тебе вздумается, и ты в любой момент можешь пойти по другому пути. Именно в этом наше различие. Практически единственное отличие. — закончил он, надевая на себя куртку.

Син внимательно слушал Дженсена, его брови слегка нахмурились, пока он улавливал нюансы в сказанных словах. Его выражение стало более задумчивым, и он даже немного откинул голову, словно пытаясь понять суть того, что ему говорили. Он не отрывал глаз от бывшего солдата, как будто стараясь прочитать в них какие-то тайные мотивы.

Когда Дженсен закончил свою вновь затянувшуюся речь, Айкава медленно кивнул, словно давая понять, что понял сказанное. Его улыбка стала менее яркой, но она все еще оставалась на лице, хотя теперь она выражала больше уважения, чем самодовольства. Он подошел к столу и нашел на нем стакан с водой, чтобы утолить свою жажду.