Сценарист (СИ) - Син Айкава

— Те две девки всё ещё в зоне действия моей причуды. — сказал Син, отпив немного воды из стеклянного сосуда. — Сам убьёшь или мне это сделать?

— А зачем их убивать? — недоумевал мужчина. — Через несколько часов они точно забудут о том, что произошло здесь. В добавок, они ничего не сделали, чтобы быть убитыми.

— Последние слова мог бы и не говорить. — ухмыльнулся подросток. — Ты явно не тот, кого подобное заботит.

— Я не всегда был таким. — подметил Дженсен. — Не трогай их. Пусть живут. Быть может, они найдут своё счастье в жизни, в результате чего перестанут цепляться за первых встречных мужчин.

— Не люблю, когда лишние свидетели живы. — не унимался подросток.

— Перестань поддерживать свою психическую болезнь. Не все в этом мире желают сделать тебе плохо и больно. — продолжал стоять на своём бывший солдат, всем своим видом явно давая понять, что он против данных убийств.

Наконец, Син сдался, позволив двум дамам явно лёгкого поведения жить. В конце концов, мужчина был в чём-то прав. По крайней мере, подросток мог согласиться с тем, что не все в этом мире желают ему зла. Да и убивать их было бы слишком подозрительно и опасно, ибо в последние несколько дней Звезда гонялась за каждым преступником в этом городе, потому убийство этих девушек могло привести к нежелательному на данный момент вниманию.

— Далеко собрался? — поинтересовался Син, наблюдая, как Дженсен собирался покинуть квартиру, надевая обувь.

— Хочу повидать одного родственника. Давно с ним не общались. — ответил ему мужчина.

— Надолго?

— Постараюсь вернуться пораньше, но ничего не обещаю. — закончив с обувью, произнёс Тодд, выпрямляясь. — У тебя есть планы?

— Да, есть. — честно ответил Айкава. — Нужно напомнить нашей Звёздочке о том, что мы ещё существуем.

— Мне опасаться того, что она придёт по наши души этой ночью? — с явным сарказмом поинтересовался Дженсен.

— Надеюсь, что нет. — не слишком уверенно ответил подросток.

— Ну, если что, я и так не планировал долго жить. — пожал плечами Тодд, открывая входную дверь. — Я пошёл. Будь паинькой.

— Обязательно, пап. — саркастично ответил парень.

Бывший солдат лишь улыбнулся, после чего вышел из квартиры и начал спускаться по лестничной клетке. Син же, захлопнув дверь, вернулся в свою комнату и подошёл к окну, где и остался стоять на достаточно долгое время, глядя на уходящего Дженсена через стекло. Его выражение стало более серьезным, как будто он обдумывал сказанные слова и размышлял о том, что происходило. Он переводил взгляд с уходящего мужчины на улицу, словно что-то таинственное занимало его мысли. Он слегка скрестил руки на груди, словно внутри него происходила внутренняя борьба, и он пытался в ней разобраться. Его брови были слегка нахмурены, и глубокие морщины появились на его лбу, свидетельствуя о напряжении, которое он переживал.

Его взгляд был направлен вдаль, но его глаза казались пустыми, будто он углубился в свои мысли и внутренние раздумья. Его улыбка, которая ранее выражала уверенность, сменилась настороженностью и даже некоторой тревогой.

Син подошел к столу и опустился на стул, опустив голову между ладонями. В его позе можно было увидеть усталость и некоторую печаль. Он задумался, словно пытаясь собрать свои мысли воедино. В его движениях было что-то медленное и углубленное, как будто он погружался в свой внутренний мир. Его пальцы беспокойно стучали по столу, выражая его внутренние колебания и беспокойство.

Постепенно, его поза стала более расслабленной, и он поднял голову, взглянув на свои руки, которые лежали на столе. В его глазах мелькнуло что-то на подобии решимости, как будто он пришел к какому-то выводу. Тем не менее через несколько секунд эта самая решимость вновь исчезла, уступив своё место небольшой грусти и неопределённости, что терзали его сердце и душу.

— Что-то я расклеился. — произнёс он, слегка улыбаясь. — Надо быть… более уверенным в себе. Как учили, Син… Как учили.

* * *

— Слушай, Макс… А мы действительно всё делаем правильно? — задала вопрос Лола с ноткой грусти в голосе, смотря при этом на своего собеседника, что сидел напротив неё.

Этот вопрос начал беспокоить ум девушки с того самого дня, как они подорвали здание геройского агентства. Сначала, разумеется, она была рада успеху своей команды, но затем наступил период осмысления всего произошедшего, в результате которого Мелтон начала сомневаться в правильности действий своей команды. Нет, она ещё не отказалась от своего желания отомстить героям, что испортили её жизнь, но она начала думать, что этой самой мести можно было добиться другим — более мирным путём.

С каждым новым шагом в мире зла, которых девушка сделала не так уж и много, она начинала осознавать, что её путь, который она обрисовала перед собой, мог быть не единственным. Она задавала себе вопросы о цене, которую придётся заплатить за эту месть, о последствиях, которые они создают, и о том, стоит ли оно всего этого. Ведь на пути мести неизбежно возникают жертвы и разрушения, даже если цель оправдана.

Всё это сильно давило на неё морально. Она не пыталась отказаться от выбранного пути, но что-то глубоко внутри шептало ей, что всего можно добиться иным образом — таким образом, при котором пострадает намного меньше людей. Тем не менее она также и понимала, что уже нельзя свернуть с выбранной дороги, ибо основные действия уже сделаны, а это значит, что теперь ей и её напарникам предстоит справляться с последствиями своего выбора, который привёл к многочисленным жертвам не только среди героев, но и среди обычных людей, которые, как думала девушка, не должны были пострадать.

Взрыв оказался настолько мощным, что разрушил не только здание агентства, но и несколько рядом стоящих жилых домов, в которых в то время находились люди. Кто-то отделался лишь царапинами после крушений, а кто-то отправился на тот свет без шанса вернуться назад — такова была цена выбора, что сделали злодеи. Девушке было тяжело смотреть новости, в которых показывали убитых и раненых людей, ибо она понимала, что всё это произошло из-за неё — она к этому причастна не меньше, чем все остальные члены её команды. Ей также было трудно смотреть на людей, которых поразила радиация, было тяжело смотреть, как они буквально умирали на глазах, как в репортажах показывали последние минуты их жизни, было тяжко слушать слова семей погибших, которые не скрывали своего горя, выливая из глаз большое количество слёз.

«Не такого я хотела.» — горестно думала Лола, наблюдая за этой, безусловно, страшной картиной, которую каждый день транслировали на ТВ, напоминая о том, с какой трагедией пришлось столкнуться городу.

— Думаешь, что мы поступили несправедливо, подорвав здание? — ответил вопросом на вопрос Райт, будто бы читая мысли девушки.

— Да. — кивнула она, опустив голову. — Мы собирались выступить только против героев. Я… я не хотела убивать невинных.

— Понимаю. Тебе сейчас очень тяжело, ибо сталкиваешься с этим впервые. — понимающе кивнул парень, попивая разбавленный виски. — Но именно это и делают злодеи, коими мы и являемся. Разве ты не знала, на что подписываешься?

— Я собиралась убивать только героев, а не гражданских! — слабо ударила девушка по столу, выплёскивая накопившийся гнев наружу. — Я была готова убивать только их, ибо они и испортили мою жизнь! Мне ничего не сделали обычные люди. Они же… они же такие же, как и мы. — сдерживаясь от плача, проговорила девушка.

— Если ты сомневаешься в нашем пути, то почему бы тебе не сойти с него? — поинтересовался парень, сохраняя спокойный вид. — Наши личности никто не раскрыл, так что ты всё ещё можешь вернуться на более мирную и спокойную дорогу. Никто не станет винить тебя за это, ибо каждый из нас понимает, что это очень тяжёлый моральный груз, вынести который способен не каждый. Почему бы тебе не сказать это Сину?

— Он меня просто так не отпустит. — грустно улыбнулась Лола. — Если я решу уйти из команды, меня не станет.