Альфа и Омега (СИ) - Сейд Анна

Мне правда очень хотелось в это верить.

Когда мы, сопровождаемые огромной тенью в белом, снова поднялись в алтарный зал, облегчение, затопившее меня, было настолько сильным, что у меня закружилась голова. Правда длилось оно недолго, потому что у выхода нас уже ждали двое альф в светлых одеждах послушников, отливавших болезненной желтизной на фоне ослепительно-белой рясы отца Евгения. В отличие от святого отца они еще не умели скрывать свой запах, и, почуяв его, Йон инстинктивно подобрался и крепче стиснул мою руку, а я ощутила неприятную тяжесть в животе. Когда мы подошли, они оба смотрели на меня, но их взгляды были пустыми и ничего не выражающими, словно, следуя врожденной привычке обращать внимание на любую омегу поблизости, разумом они уже не помнили, зачем это делают.

— Мои дорогие мальчики сопроводят вас до дома, — проговорил отец Евгений, снова потирая руки и сладко улыбаясь. — Я пока распоряжусь, чтобы для вас подготовили комнату.

«Дорогие мальчики» молча поклонились священнику и заняли позиции по обе стороны от нас. Глядя сейчас на их жесткие угловатые лица, я бы никогда не узнала в них служителей Церкви, не будь они одеты в ее форму. Нет, они куда больше напоминали вышибал в каком-нибудь элитном ночном клубе, куда пускали только владельцев черных бархатных карточек с изящными золотыми вензелями. Я плотнее прижалась к Йону, как будто это могло в самом деле помочь. На их фоне молодой альфа выглядел не особо внушительно и, даже зная о его особых способностях и невероятном уровне контроля над собственной трансформацией, я не была уверена, что он бы одержал верх в открытом столкновении.

Мы вышли на улицу и, спустившись по широким каменным ступеням, остановились возле дороги в ожидании служебной машины, которая должна была отвезти нас домой. Мой мозг лихорадочно работал в тщетной попытке найти выход из этой ситуации. Называть адрес Джен было самоубийством — они бы не только узнали, где я живу, но и непременно вышли бы на мою подругу, а ее мне совершенно не хотелось в это втягивать.

— Они уже знают, — вдруг услышала я тихий голос Йона.

— О чем? — непонимающе переспросила я, не веря, что он мог прочесть мои мысли.

— О том, куда нам нужно ехать. Они наверняка пробили по тебе всю информацию в тот самый день, когда ты показала святому отцу свою метку.

— Нет, но как же… — растерянно пробормотала я, с усилием потерев пульсирующий надсадной болью висок. Меня все еще преследовал запах сырой штукатурки из подвала, смешанный с запахом крепкого монастырского вина, и я никак не могла избавиться от ощущения, что кто-то пристально смотрит мне в спину. Кто-то — или что-то, вроде дула пистолета со взведенным курком. Метафора была более чем очевидна.

— Делай все, как я скажу, маленькая омега. Я же сказал, что вытащу тебя из этой передряги, но ты должна меня слушаться.

— А у меня вообще есть выбор? — понуро спросила я, уже зная ответ на этот вопрос. То, что сейчас происходило, совершенно точно имело больше общего с убийствами на темных улицах, чем с межрегиональными отчетами, с которыми я так блестяще справлялась на своем обычном рабочем месте. Да и не в моем состоянии было геройствовать, чего уж скрывать.

К бордюру, мягко шурша шинами по сухому асфальту, подкатил белый седан. Цвет машины меня даже не удивил — кажется, других Церковь не закупала в принципе. Перед нами услужливо открыли заднюю дверцу, и Йон первым решительно нырнул в салон, потянув меня за собой. Внутри пахло затхлостью и пылью, словно машина долгое время стояла в гараже, и я не смогла сдержать порыва прижаться к плечу молодого альфы, чтобы его запахом перебить остальные.

Один из альф-послушников сел на переднее сидение, другой — рядом со мной. И хотя он не сказал ни слова, мне мгновенно стало ясно, что если Йон попытается выкинуть какой-нибудь фортель — например, выпрыгнуть на ходу из машины, — достанется за это мне. В сравнении с лапищей церковника моя собственная рука казалась почти детской, и я почти могла представить себе звук, с которым она сломается, если он сдавит ее посильнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Отец Евгений дал нам два часа, — гулким низким голосом сообщил послушник, что сидел впереди.

— Я думал, мы договорились, что вернемся завтра, — сдвинул брови мой спутник.

— Он сказал, что если вы начнете упрямиться, мы имеем право применить силу, — словно не слыша его, продолжил тот. — Собирайте свои вещи быстрее. Не хотелось бы попасть в вечернюю пробку.

Йон снова открыл было рот, но тут же с досадой его захлопнул, плотно сжав губы. Не знаю, что он планировал до этого момента, но, кажется, сейчас ему пришлось кардинально пересмотреть свой план. Я сидела молча, вжавшись спиной в сидение, и на данном этапе молила Великого Зверя только об одном — чтобы Джен еще не вернулась домой. С ее вспыльчивостью она могла бы запросто ввязаться в потасовку с этими двумя, а ей и так уже досталось из-за меня. Утренние слова Йона о том, что мне следует оставить мою альфу ради ее же собственного блага, внезапно заиграли новыми красками.

Мои молитвы были услышаны — когда мы прибыли на место, я не увидела машину подруги на ее обычном месте и сделала вывод, что та еще не вернулась от Макса. Или уже вернулась и снова куда-то уехала. В любом случае дома ее не было, а значит… Что это значило? Что мне следовало сообщить ей о том, что меня похитила Церковь? Попросить ее позвонить в полицию? Да как будто копы станут связываться со священниками! Себе дороже. Но если я просто исчезну без следа, Джен с ума сойдет от беспокойства.

— Что ты делаешь? — сдержанно поинтересовался Йон, когда, закрыв на хлипкую щеколду дверь своей спальни, я вытащила из сумки наполовину разрядившийся телефон.

— Сочиняю наиболее правдоподобную байку о том, куда я собираюсь исчезнуть на ближайшее время, — отозвалась я, не глядя на него и напряженно морща лоб. — Зверь их дери, она ни за что не поверит, что я уехала куда-то, не попрощавшись и собрав вещи в такой спешке. Решит, что ты меня принудил силой или вроде того. И точно пойдет в полицию.

— Твоя подруга не из робкого десятка, да? — хмыкнул он, но глаза его оставались очень серьезными.

— Джен всех там на уши поставит, сдаст тебя со всеми потрохами и заставит их весь город перерыть, чтобы найти нас. Я так не хочу врать ей, но я…

— Так не ври, — пожал плечами альфа. — Скажи все, как есть. Если у нее есть голова на плечах, она не станет связываться с Церковью, разве не так?

— Я… Я не знаю. Наверное. У меня самой голова совсем ничего не соображает. Там как будто набатный колокол звонит, не переставая.

— Дай сюда телефон и собирай вещи, — скомандовал Йон, словно поняв, что я готова сесть на кровать и расплакаться от собственного бессилия. — Бери только самое необходимое.

— Неужели мы правда позволим этим святошам запереть нас? — не поверила своим ушам я. — Ты действительно настолько им веришь?

— Хана, не сейчас, — отрезал он. — Давай телефон и делай, что я говорю.

Его запах стал настойчивее, резче, но в отличие от запахов других альф он не вызывал у меня тошноты, головокружения или неприятной тяжести внутри. Наоборот, он словно подбадривал и подстегивал меня, разгоняя густой душный полумрак, царящий в моих мыслях. Я кивнула и, послушно отдав ему свой смартфон, полезла в шкаф за спортивной сумкой, с которой приехала в эту квартиру почти два года назад. Пока молодой альфа что-то сосредоточенно печатал, я успела скидать в нее кое-какие вещи, осознав в какой-то момент, что даже не выбираю что-то, а просто хватаю первое, что попадется под руку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Готово, — наконец выдал Йон, протягивая мне телефон обратно. С некоторым тревожным предчувствием открыв мессенджер, в котором он писал, я пробежала глазами отправленное им сообщение. Оно гласило, что мы нашли способ избавиться от метки, но он потребует определенного времени, которое нам придется провести в горном монастыре в молитвах и медитациях. И что я опасаюсь, что там не будет ловить связь.

— Это же бред чистой воды! — выкатила глаза я.