Дорогой папочка! Ф. И. Шаляпин и его дети - Юрий А. Пономаренко

можешь ли ты ко мне приехать? Кого мне попросить, чтоб тебе разрешили это?

Я успокоила его, сказав, что хлопочу о выезде. Выехать мне, однако, не удалось…

Голос отца по телефону звучал прекрасно… но это был обман. Ему уже было очень плохо. Сестра впоследствии писала мне, что он старался изо всех сил говорить бодро, чтоб не испугать меня.

Тяжелые дни переживали мы с матерью. В день смерти отца я была у своих друзей. Предложили тост за выздоровление Фёдора Ивановича…

В ту же минуту неожиданно раздался телефонный звонок – мать вызывала меня домой. Тяжелое, горькое чувство сжало мне сердце. Я все поняла…

Мать встретила меня словами:

– Ириночка, Шаляпина больше нет…

Через несколько дней моя мать получила письмо от сестры Лиды. Вот что она писала: «Моя дорогая мамусенька, вот сейчас вырвала наконец минуту, чтобы написать тебе после того ужаса, что произошло.

Папа еще дома, его бальзамировали. Он лежит такой изумительно красивый, с совершенно спокойным лицом, даже немного улыбается. Хоронить его будут в понедельник утром.

Его гроб будет стоять некоторое время в «Опера», где будут петь артисты и оркестр будет играть.

Мы были с папой, стояли рядом у его кровати до последнего вздоха. Утром он метался и очень страдал, был в полусознании.

Часам к четырем с половиной мы снова собрались у его изголовья. Ему сделали множество уколов, чтобы успокоить его страдания. Его последние слова были о русском театре, и сам он спросил: «Где я? В театре?» Потом он замолк, его глаза смотрели немного наверх, в одну точку. Он лежал уже спокойно и дышал с трудом, потом… перестал дышать. Это был конец.

Умер спокойно, ни одной судороги. Заснул.

Я до сих пор не могу привыкнуть к мысли, что папы нет, мне все кажется, что он спит только.

Мир праху его и вечная ему память!

Целую тебя крепко, мамуся моя ненаглядная, все время думаю о тебе, и знаю и чувствую, что в этот страшный час ты с нами и с отцом.

Целую тебя и люблю. Твоя Лидуша.

Борис приезжает сегодня, бедный Федюша не успел».

Младший брат Фёдор прислал телеграмму: «Я с тобой». Эту телеграмму положили отцу на грудь.

Брат Борис поспел лишь на похороны и сделал рисунок с отца в гробу.

Париж устроил Шаляпину грандиозные похороны. Доступ к его телу был открыт для всех. Тысячи людей пришли отдать долг великому русскому артисту.

Французские рабочие принесли букеты полевых цветов. Со всех концов света были получены сочувственные телеграммы. Все газеты оповещали о смерти Шаляпина.

Похороны состоялись 18 апреля 1938 года. Гроб с телом Шаляпина был установлен в Гранд-Опера. Такой чести не удостоился еще ни один артист. Играл оркестр, пел хор Оперы.

Похоронили отца на кладбище Батиньоль.

Когда гроб опускали в могилу, кто-то из родных бросил в нее горсточку русской земли…

На медной доске было выгравировано на французском языке:

«Фёдор Шаляпин

Оперный артист

Командор ордена Почетного легиона

1873–1938»

Впоследствии эта надпись была изменена:

«Здесь покоится

Фёдор Шаляпин,

гениальный сын земли русской»

Лидия

30.08.1901 (Москва) – 15.12.1975 (Стаффорд-Спрингс)

Лидия Шаляпина, 1922 г.

Шаляпина Лидия Фёдоровна – вторая дочь Шаляпина от первого брака, драматическая актриса и эстрадная певица (меццо-сопрано), вокальный педагог. Неплохо рисовала, пела, писала стихи, увлекалась бильярдом. С 17 лет участвовала с сестрой Ириной в Маленькой студии («4-й театр РСФСР») и снималась в кино у друга отца, режиссёра И. Перестиани в фильмах: «Честное слово» (1918) и «Сестра декабриста» (1919). В августе 1917 года играла в водевиле «Спичка между двух огней» в Гурзуфе с Чеховыми и сестрой.

В 1921 году вышла замуж за Василия Антика и в конце года вместе с мужем и Н. Пешковой с помощью Максима Пешкова уехала в Берлин. Через 8 месяцев развелась. В 1931 году в рождество вышла замуж за Михаила Зелича, поселилась в Париже. В 1938 году с братьями Фёдором и Борисом уехала в США. Открыла с подругой, певицей Р. Киттен, собственную вокальную студию на West Avenue в Нью-Йорке, где они и жили.

Её учениками были известные певцы-басы Ж. Лондон, Ч. Сьеппи, Н. Росси-Лемени. В 1947 году была приглашена в Вестчестерскую консерваторию, где проработала 15 лет. Помогала басу Ч. Сьеппи в подготовке партии царя Бориса в опере «Борис Годунов» для гастролей в Москве. С конца 1950-х годов давала только частные уроки. Её ученик, американский баритон Тимоти Холли, был участником IV Международного конкурса им. П. И. Чайковского. В апреле 1954 года вместе с сестрой Татьяной на масленицу поставили в Нью-Йорке «Весёлый капустник» в пользу русских журналистов и писателей в Европе.

Посещала Москву в 1964, 1968 и 1973 годах. Выступала с воспоминаниями в прессе США и Европы: «О моём отце»16, «Дворец на скале»17, «Таким я его помню»18. В 1963 году она совместно с Борисом, Марфой, Мариной и Татьяной выступила в защиту памяти отца в совместном письме в «Новом русском слове» от 18 апреля: «Легенда и правда о Шаляпине».

Воспоминания о родственниках

Очень мало нам было известно о родственниках первой жены Шаляпина Иолы Торнаги, а ведь артист всё своё большое семейство возил летом в Италию в Монца к бабушке. И вот Лидия в своих отрывочных воспоминаниях так рассказывает о них:

…мамин брат, дядя Масси, красивый и черноволосый, с небольшими усиками и сверкающими, как у мамы, белоснежными зубами, очень любил нас дразнить. У нас от папы осталось много открыток, где изображены типы разных народов в своих национальных одеждах, где итальянцы все похожи на нашего дядю Масси. Он всегда, как многие другие, судил о России как о снежной стране, где свободно гуляют волки и медведи, говорил, что они, наконец, съедят нас – так пугал нас, когда мы возвращались после лета к себе в Москву. Сам он был, как и все итальянцы, суетливый, вечно занятой и взъерошенный. Мечтал стать миллионером, но, несмотря на постоянную помощь отца, который даже купил ему фанерную фабрику недалеко от дома, разорился. Я хорошо помню эту фабрику, мы были зачарованы ею, она вызывала не только