Проклятый горн - Алексей Пехов

– Ну это совсем просто! – всплеснул тот руками. – Ты действительно устал, раз не подумал о таком варианте. Дверь открыло Пугало. Оно было очень гостеприимно. Ну до тех пор, пока Тильда не стала с ним драться.

– Драться?! Тильда?! – Я отодвинул его и направился к своим апартаментам.

Проповедник спешил за мной:

– Ну, она подумала, что на нее напал темный одушевленный. Она ожидала встретить тебя, а оно ее заграбастало и втащило внутрь. Девчонка швырнула знаком и развалила тебе стол. Не волнуйся. Я смог ее убедить, что оно твой друг, прежде чем заявился кто-то из стражей.

Я вошел в помещение. Тильда спала в одежде, но когда хлопнула дверь, она подскочила, и я увидел в ее руке обнаженный кинжал. Красивое лицо несколько мгновений было испугано, затем она разглядела меня в полутьме и вздохнула с нескрываемым облегчением.

– Господи! Я думала, что Калеб все-таки меня нашел.

– Не то что я не рад тебя видеть в своей квартире, Тильда…

– И в постели, – пробормотал Проповедник у меня за спиной.

Я раздраженно поморщился и продолжил:

– Просто сегодня у меня довольно тяжелый день, поэтому ты не могла бы рассказать вкратце, чем я обязан твоему визиту и при чем тут твой бывший учитель?

Я мрачно посмотрел на развороченный стол с обугленными ящиками, в который угодил ее знак. Молча зажег свечи, сел на стул, а она расположилась напротив, сложив руки на коленях, точно примерная девочка. И тут я увидел у нее под глазом нечто напоминающее свежий ушиб.

– Это сделал Калеб?

– Да. Калеб считает, что Стенен его защитит.

Я фыркнул:

– Толстяк любит возить рукой под ковром, но когда речь идет об избиении младшего стража, он не станет прикрывать своего бывшего ученика.

– Прости, что я так бесцеремонно к тебе ворвалась, и за разгром тоже прости, но у меня выбора не было, – сказала девушка. – Павла срочно вызвали на совет…

– Сейчас? Ночью? – удивился я.

Она кивнула:

– Да. И я не знаю, когда он вернется. И как только Павел ушел, появился Калеб. Стал доказывать, что я все еще принадлежу ему.

– Принадлежишь ему? – повторил я. – Он совсем потерял ощущение реальности?! Ты ученица, а не его собственность. К тому же бывшая ученица.

– Калеб никогда не мог принять слово «нет». Всерьез считает, что я валяю дурака, а сама сплю и вижу, как залезть к нему в кровать. Он предполагает, что это обычное поведение для женщины.

– Жаль, что он просто не видит, в чьей кровати в итоге ты очутилась, – вновь пробормотал Проповедник и тихо, совершенно глупо хихикнул себе под нос. По счастью, услышал его только я.

– И он тебя ударил.

– А я распорола ему ладонь до кости, прежде чем он успел опомниться.

Я посмотрел на девушку, которая раньше мне казалась так похожей на Гертруду:

– Ты можешь оставаться здесь до тех пор, пока совет не примет решение или не вернется Павел. Запри дверь изнутри.

– А ты?

– Расположусь в комнатах Шуко. Они рядом. Проповедник останется с тобой и, если что, успеет тебя разбудить. Ты голодная?

– Нет.

– Тогда нам обоим пора спать.

Я так и не понял, что меня разбудило. Прямой солнечный луч, упавший на глаза, или решительный стук в дверь. Впрочем, он почти сразу же прекратился, раздались негромкие голоса. Затем появился Проповедник:

– Там этот золянец. Ворон. Ищет тебя.

Я открыл дверь, впуская стража.

Тот, все такой же высоченный и заросший бородой как и в нашу последнюю встречу, вошел в комнату, бросив заинтересованный взгляд на большой портрет Рози, висевший на стене.

– Решил сменить обстановку, ван Нормайенн?

Я промычал что-то невнятное и начал одеваться.

– Гляжу, с утра ты не слишком-то дружелюбен, – усмехнулся тот в бороду. – Я по делу. Тебя хочет видеть совет.

– С каких пор они сделали из тебя гонца?

– Рассказывал им о бунте в Клагенфурте. Ну меня и… скажем так, попросили, передать сообщение, что тебя хотят выслушать.

– Когда?

– Прямо сейчас.

Было бы странно, если бы магистры не пригласили меня заглянуть на огонек.

– Хорошо. Через пять минут. Надеюсь, они не стали просить тебя выступить моим провожатым?

Он рассмеялся:

– Мне еще надо найти девчонку Павла.

– Тильду?

– Да. Совет ждет и ее присутствия.

– Я отведу ее. Не волнуйся.

Ворон весело сощурился:

– Знаешь, где она?

– Да.

– Тем лучше для меня. Передай ей приглашение. Сделаешь?

– Не вопрос.

– Ну тогда я вернусь к Агнессе.

– Давно вы в Арденау?

– С неделю, – прикинув, ответил страж. – Привезли дочь колдуна, устроили. Она довольно нелюдима. Часто плачет по ночам. Боюсь, нам придется задержаться здесь на какое-то время, пока малютка не привыкнет к новым лицам. А ты? Скоро в дорогу?

– Надеюсь, что как можно быстрее.

Ворон пожал мне руку и пошел прочь по коридору, взметнув на прощание полами своего плаща витавшую в воздухе пыль.

– Магистры могут задавать неприятные вопросы? – поинтересовался старый пеликан.

– Это из разряда – убивают ли наемники мирное население или ходят ли черти на воскресную мессу. Магистры созданы для того, чтобы задавать неприятные вопросы, когда ты их не ждешь.

– И ты спокоен?

– Мне нечего скрывать.

– Подобное утверждение относится к тому, что ты нашел в монастыре Дорч-Ган-Тойн?

– Заткнись, прежде чем тебя кто-нибудь услышит, – попросил я его, и он прикусил язык. – Скажи Тильде, чтобы она открыла дверь.

Старый пеликан прошел сквозь стену, и почти тут же щелкнул замок.

– Тебя ждут в совете.

Лицо девушки побледнело.

– Они приняли решение?

– Не знаю. Скорее всего, хотят выслушать твое мнение или версию событий.

– Если только Стенен не настроил их против меня.

– Там Павел. – Я постарался успокоить ее.

Но она лишь повела плечами:

– Черт! Чувствую себя точно на выпускных экзаменах. Если они отдадут меня обратно Калебу, я сбегу куда-нибудь в Хагжит. Уж лучше жить среди неверных, чем рядом с этим недоноском.

– Не гони лошадей. Идем?

Она несколько раз глубоко вздохнула и подняла на меня ярко-голубые, очень встревоженные глаза.

– Идем.

В огромном колонном зале, полутемном и древнем, пронизанном сильным холодным сквознякам, точно старый рыцарский замок, на часах стояли гвардейцы в полном боевом доспехе. Начищенные до блеска ярко-желтые каски с плюмажами из черных перьев, тяжелые кирасы поверх плотных стеганых серых курток, черные рейтузы, высокие сапоги. Гизармы, палаши и пистолеты.

Восьмерка воинов почетного караула сторожила маленькую, неприметную дверь в стене. Старую и обшарпанную, более подходящую какой-нибудь кладовке, чем самому главному помещению в Братстве.

Кроме солдат здесь находился еще один человек. Ниже меня ростом, с густой гривой черных вьющихся волос. Тонкое красивое лицо, живые карие глаза, насупленные брови и перевязанная правая рука.

Увидев нас, он застыл на мгновение, точно голодная старга, пораженная тем, что человек сам желает отдать ей свою кровь, а затем решительно двинулся вперед. Тильда негромко зарычала за моим плечом, и я разобрал пару ругательств, которые сделали бы честь любому портовому грузчику.

– Здорово, что ты нашел ее, ван Нормайенн, – поприветствовал меня Калеб бархатистым баритоном, не спуская глаз с девушки.

– Не для тебя, – сухо ответил я ему.

Мы с Калебом никогда не были дружны. Он младше меня на пару лет, мы частенько пересекались, но не слишком жаловали друг друга и старались общаться как можно реже, чтобы избегать ненужных конфликтов.

– Как ты? – Страж проигнорировал мой ответ, участливо глядя на Тильду. – Ты извини, я просто вспыхнул и… Послушай, быть может, мы все забудем, и ты продолжишь свое обучение?

– С дороги, Калеб, – попросил я его.

– Вообще-то я говорю со своей ученицей.

– Она не твоя ученица. И ты уже «поговорил». Нас ждет совет. – Я навис над ним, и он нехотя сделал шаг в сторону.

– Меня тоже. И он будет отнюдь не на стороне моей сбежавшей ученицы. Ты, так или иначе, вернешься ко мне и закончишь обучение, Тильда.

– Меня учит Павел.

– Он старый дурак.

– Скажешь это ему через пару минут. – Я оттеснил его плечом в сторону.

Он скривил недовольную рожу, но пререкаться не стал. Возможно, потому что я был тяжелее и выше его, возможно, потому что не желал устраивать конфликт поблизости от магистров.

Капитан караула с густыми, закрученными по флотолийской моде усами, сверился со списком:

– Вы господин ван Нормайенн?

– Да.

– Вас пригласят. Ждите.

– Простите, капитан, но это невозможно, – мягко, но в то же время настойчиво произнес я. – Девушка находится под моей защитой, и я должен передать ее под опеку магистра Павла лично.

– Это так, – подтвердила Тильда.

Калеб начал возражать, но воин лишь пожал плечами:

– Мне не запрещали вас пускать. Проходите втроем, магистры сами разберутся.