Проклятый горн - Алексей Пехов

Старый пеликан быстро глянул на меня:

– Но не о приказе совета?

– Об этом я с ним позже поговорю. Пусть страшила никуда не выходит и дождется меня. Если его сейчас заметят, мы хлебнем неприятностей.

– Угу. А чтобы их не хлебнуть, надо бы уехать из Арденау.

– Как только найду убийцу Шуко.

Он скорчил раздраженную рожу и, развернувшись, поспешил прочь.

Разговор с Карлом получился таким, как я ожидал. Страж не выглядел довольным моим планом, но пообещал сделать все, что нужно.

Я постучал в дверь Стенена, и ее сразу же открыл дородный слуга в лиловой ливрее.

– Людвиг ван Нормайенн, – представился я. – Хочу поговорить с магистром.

– Простите, страж, – вежливо, но непреклонно сказал лакей. – Но мастер совсем недавно вернулся с совета и очень устал. Сегодня он не принимает. Желаете ему что-то передать?

– Скажи, что дело касается случившегося в моих комнатах.

– Простите?

– Передай. Он поймет. Я подожду здесь.

Слуга поколебался, но решил, что ничего страшного от его вопроса не случится, и ушел. Я с равнодушным видом прислонился к стене, слушая, как усилившийся дождь колотит по подоконникам. Возможно, мне не стоило приходить сюда, но иного пути я не видел. Рассчитывать на поддержку других членов совета в сложившейся ситуации не имело никакого смысла. Сейчас мне нужен лишь этот магистр.

Вернулся донельзя удивленный слуга:

– Он вас примет.

Коридор оказался прямой и белый, как мысли праведника. Мы миновали девять закрытых дверей, прежде чем я столкнулся с Калебом, выскочившим из полутемной залы. Лицо у него было красным от гнева, руки тряслись.

– С дороги, ван Нормайенн! – прорычал он.

Я не видел смысла упираться рогом и отступил в сторону, давая ему пройти. У человека дурное настроение, и его можно понять. С Тильдой не получилось, его самого сослали в Витильску, да еще и учитель, на которого он так надеялся, не поддержал на совете.

В большой комнате с двенадцатью высоченными окнами, половина которых была закрыта тяжелыми портьерами, царил полумрак, особенно сильно сгущавшийся в дальнем конце, там, где находилась еще одна дверь, ведущая в следующее помещение. Я увидел клетку с желтой заморской певчей птахой, дремавшей на жердочке, громоздкий, похожий на носорога стол и массивные закрытые шкафы, стоявшие вдоль стены. На специальной стойке покоились разнообразные трости.

Стенен встретил меня, сидя в кресле и опустив голые, отекшие ноги в таз с горячей водой. Выглядел толстяк не то чтобы очень довольным. Отправив слугу, он без всякого дружелюбия сказал:

– Если и есть неудобный момент, то он наступил прямо сейчас. Ты совершенно не вовремя, ван Нормайенн.

– Но ты все же нашел возможность выслушать меня.

Тот неприятно щелкнул пальцами:

– Любопытство. Раньше ты не удостаивал меня своими визитами. Что-то насчет убийства Шуко? Есть подвижки?

– Полагаю, что да.

Магистр повозился в кресле:

– И ты пришел ко мне.

– Мириам уехала. А с Павлом мы никогда особо не ладили. Ты нейтрален, так что мой выбор очевиден.

Он глянул на меня задумчиво, оценивая слова.

– И что ты узнал?

– Мы с Карлом вышли на продавца яда. Он кое-что сказал.

– Превосходно, – оживился тот. – Уже отправили за ним кого-нибудь из гвардейцев?

Я подошел к стойке с тростями:

– К сожалению, нет. Его убили прямо у нас на глазах.

– Кто?! – впившись в подлокотники, спросил толстяк.

– Сообщники убийцы, я полагаю.

– Плохо. Значит, у нас нет никаких зацепок. Эй!

– Я всего лишь посмотрю, – успокоил я его, взяв с подставки трость, которую я увидел на совете. – Великолепная работа.

– Золянская береза, кость буйвола и янтарь. Быть может, мы вернемся к обсуждению того, ради чего ты пришел?

– Да, конечно, – охотно сказал я, но тяжелую трость из рук не выпустил, проверяя баланс. – На чем мы остановились?

– Ты собирался рассказать, что узнал от продавца яда.

– Он назвал имя убийцы, – равнодушно пожал я плечами, словно речь шла о чем-то совершенно незначительном, и вновь стал разглядывать трость.

Мастер, конечно, поработал на славу. Красивая вещь, и чудеснейшая резьба по дереву – пляшущие горностаи. В Золяне эти животные считаются вестниками, приносящими сообщения от мертвых. В Хагжите, где их никто никогда не видел, вполне могут перепутать с крысами.

– Я могу его услышать? – Стенен терял терпение.

– И даже увидеть. – Я заозирался. – У тебя есть где-нибудь зеркало?

Несколько секунд он не понимал, на что я намекаю, затем его лицо окаменело, а взгляд стал злым.

– Ты пьян?

– Нет.

– В таком случае, это не смешно.

– Разве похоже, что я шучу?

– Вижу, ты не в своем уме. Убирайся прежде, чем я разозлюсь!

Я сделал несколько шагов к нему:

– А что же будет, когда ты разозлишься, Стенен? Неужели расскажешь магистрам о том, что я обвинил тебя в убийстве Шуко?

– Конечно, – хладнокровно произнес тот. – У тебя нет никаких доказательств. Твое слово против моего. Ради бога, пусть они проведут расследование, препятствовать не стану. Мы все зря потратим время. И после совет спросит с тебя. Так что лучше уйди сам, и я обо всем забуду.

– Если честно, Стенен, я одного не понимаю. Зачем было самостоятельно покупать яд? С таким же успехом ты мог прокричать о содеянном с балкона. Такой глупости я от тебя не ожидал.

– Мое терпение лопнуло! – Он оперся руками о подлокотники кресла, резко встал, хотя его ноги все еще оставались в тазу с остывающей водой. – Убирайся!

Сперва я хотел ударить его палкой в лицо, но побоялся сломать челюсть до того, как он признается, так что со всей силы заехал ему в бок. Он, не ожидавший такого, охнул от боли, покачнулся и всей своей тушей грохнулся на пол. Таз перевернулся, вода хлынула по полу, лизнув мне ботинки и замочив одежду магистра.

– Мои ребра, сукин ты сын! – взвыл Стенен, как только смог отдышаться.

– Всего лишь сломаны. Ну, я надеюсь на такое приятное развитие событий, – вежливо сказал я, крутанув трость в руке.

– Тебе конец! – прохрипел он, садясь.

Вид у него был потрясенный.

– Возможно, – не стал отрицать я, больше не улыбаясь. – Но, боюсь, ты его уже не увидишь, магистр.

– Я этого не делал, сумасшедший идиот! Мне вообще нет никакого дела до этого чертового цыгана!

– Я бы поверил тебе, не приди ты на совет с этой замечательной палкой. – Я ткнул ею ему в грудь, и Стенен упал на спину.

Надо сказать, мне это не доставляло удовольствия. Почти не доставляло. Будь моя воля, я просто бы сразу прикончил его, без всяких избиений.

– Ты! – поперхнулся тот. – Тебя распнут! Нет никаких доказательств! Тебе никто не поверит! Николо! Николо!

Я понял, что он зовет слугу, и не слишком сильно огрел его по плечу.

– Твой лакей не появится, магистр. И ты, кажется, не понял всю серьезность ситуации. Мне плевать на доказательства. Главное во всем этом – я знаю, что ты подсыпал отраву в вино и подсунул бутылку Шуко. Все остальное не важно. И знаешь почему? Потому, что я не пойду к магистрам или городским властям. Я сам свершу суд над тобой.

– Ты не мож…

Я ударил его по голени, и он взвыл.

– Ну-ка, еще раз скажи, что я могу, а чего нет.

– Я ничего не делал! Я невиновен!

– Не старайся. И не ори. Сюда никто не придет. И тебя никто не услышит. За смерть Шуко ты ответишь. Передо мной. И прежде, чем ты умрешь, я постараюсь сломать тебе все кости. Превращу их в порошок, а тебя в отбивную.

Он попытался отползти:

– Зачем ты это делаешь?!

Я с удивлением поднял брови:

– Быть может, мы с цыганом и не были близкими друзьями, но сражались плечом к плечу. Мы довольно многое пережили вместе, а теперь он в могиле. А ты жив. Я считаю это несправедливостью.

– Хорошо! Хорошо! – Он явно счел, что говорит с умалишенным. – Я признаюсь!

Я расхохотался, размахнулся, и трость прошелестела в опасной близости от его лица, так что он взвизгнул.

– Ты меня не слушаешь! Мне плевать, признаешься ты или нет. Не будет никакого суда, магистров и прочей ерунды. Я не дам тебе шанса выкрутиться.

– Ты сумасшедший! – Теперь на его лице появился ужас.

– Рад, что ты это понял, – отвесил я поклон.

– Если ты убьешь меня, тебе не спрятаться! Рано или поздно тебя найдут! И даже Гертруда больше не спасет.

– А мне плевать. Пожалуй, для начала я раздроблю тебе пальцы на руках, – сказал я, занося трость для нового удара.

Он оскалился и наконец-то крикнул:

– Убей его! Чего ты ждешь?!

Дверь в темной половине комнаты лопнула точно мыльный пузырь, разлетелась на лучины, и размытый силуэт ринулся на меня. Я был готов к этому, так что швырнул фигуру и отшатнулся назад, сбрасывая с пальцев дремлющий знак.

Я не попал ни в первый, ни во второй раз, но темная сущность, чтобы избежать гибели, невероятно быстро отклонилась в сторону, прекратив атаку, замедлилась и встала у выхода из комнаты так, чтобы я не смог убежать. Это был худой, изможденный мужчина с серым пористым лицом и глубокими складками вокруг рта. Ничем не примечательная душа, если бы не пальцы, заканчивающиеся восьмидюймовыми когтями, сотканными из тьмы.