Проклятый горн - Алексей Пехов

– Будет для тебя откровением, если я скажу, что просто привык к нашему молчаливому другу? Что его темный юмор оценить можем только ты да я?

– И только?

– К тому же оно пару раз спасло мне жизнь. И не стану отрицать – есть еще причина. Я хочу докопаться до истины. Понять, что оно такое. И что ему надо.

Теперь улыбка на лице Проповедника была кислой.

– Угу. За полтора года никто не понял, а ты все не теряешь надежды додуматься, зачем оно за нами таскается. Кстати, ваши магистры как-то спокойно восприняли весть о нем. Я думал, будут кричать и махать руками.

– Ситуация меняется, дружище. Еще месяц назад, возможно, я бы схлопотал по полной. И поехал не в Витильску, как Калеб, а куда-нибудь подальше.

– Куда уж дальше, чем страна кацеров, – проворчал тот.

– Ирден не любил одушевленных. И светлых, и темных. Запрещал с ними любые контакты. Но он умер, в совете сейчас начнутся выборы преемника. К тому же, уверен, они получили информацию о начале эпидемии юстирского пота в Хагжите, их смущают новости о темном кузнеце, убийство стража, произошедшее в стенах Свешрикинга, присутствие законника и скрытое противостояние с Орденом из-за Эрика…

– В общем, ты хочешь сказать, что им сейчас не до тебя, – перебил меня Проповедник.

– Да.

– Но они все же нашли время обратить внимание на нашу дружную семейку. И озвучили свой вердикт. Ты пропустишь его мимо ушей?

Я кивнул:

– Просто буду осторожнее.

– О, Господи! – всплеснул тот руками. – Ты веришь в то, что говоришь? Ты?! И осторожнее?! Не смеши ангелов! Если найдется еще один Шуко, который спьяну расскажет…

– Шуко мертв, – напомнил я ему, и он сразу пошел на попятную:

– Да. Гм. Неловко получилось. Прости. Но я все же скажу, что ни одну тайну не сохранишь достаточно долго. Они станут тебя проверять.

– Не сейчас. Не пока я делаю то, о чем меня попросили.

– Приказали, а не попросили. – Он не собирался давать мне возможность взлетать к небесам. Когда надо, у Проповедника всегда под рукой пара обнадеживающих замечаний.

– В данном случае это не важно. – Мы прошли под аркой к жилым корпусам. – Это соответствует моим целям и интересам.

– Лучше бы не соответствовало. – Вид у моего спутника был такой, словно его заставили выпить ведро желчи. – Я говорил, но с удовольствием повторю, если ты стал туг на ухо или там страдаешь от забывчивости. Встречаться с темным кузнецом смертельно опасно. Видел же, что он устроил в Крусо. Этот парень перемелет тебя, точно два жернова зернышко пшеницы.

– Я буду осторожен.

– И сообщишь магистрам, когда найдешь его?

Я не стал врать:

– Не знаю. Зависит от обстоятельств.

Проповедник безнадежно вздохнул:

– Это значит, если у тебя появится хоть призрачный шанс справиться без помощи Братства – ты прикончишь кузнеца своими силами?

– Ты сама прозорливость. Надеюсь, что угадаешь и причину моего поступка.

Глаза у него сегодня были удивительно лукавые.

– В детстве моя мать, представь, у меня тоже она была, рассказывала мне сказки, о том, как следует поступать с ведьмами, если ты нашел такую. Бить по голове, пока она не ожидает этого. Желательно чем-нибудь очень тяжелым. Потому что, если упустить момент, она вытащит легкие через твой нос.

– Добрые истории рассказывают детям в твоих краях. Но ты прав. Если я его встречу, действовать надо очень быстро. Второго шанса может и не быть.

Он с некоторым раздражением вытер кровь на щеке, отстраненно посмотрел на ладонь, на которой не осталось никаких следов, вздохнул:

– Но это не основная причина. Ты не знаешь, что решит совет. Боишься, как и я, если честно, что они передумают. Захотят взять его живьем или передадут кузнеца клирикам.

– Проповедник, тебе стоило родиться в какой-нибудь графской семье… где-нибудь на юге Литавии. У тебя неплохо получается в политике.

Бывший сельский священник ухмыльнулся:

– Господь счел, что простолюдином я полезнее. Будь я графом, таскался бы я за тобой по дорогам, горам и лесам? И кто бы напомнил тебе, что убийство это грех, а задуманное убийство – грех вдвойне.

Отвечать я ему не стал, так как увидел, как из-за поворота вышел Клаудио Маркетте и направился ко мне.

– Черт бы его побрал, – проворчал я.

– Господин ван Нормайенн, – поприветствовал меня законник. – Везде вас ищу.

– Что-то стряслось? – Я решил вести себя вежливо.

– Нет. Конечно нет. Но у меня к вам вопрос. – Он покосился на Проповедника, но тот сделал вид, что не понял намека, и остался. – Ходят слухи, что вы знаетесь с темным одушевленным.

Я сохранил учтивое и заинтересованное выражение на лице.

– Кто это говорит? – спросил я спокойно.

– О, господин ван Нормайенн, вы же понимаете, как это бывает с новостями. Они летают сами по себе. – Его глаза улыбались, и он был просто счастлив. – Даже не помню, от кого услышал, но эта информация настолько заинтересовала меня, что я сразу же решил узнать обо всем от вас.

– Это дело прошлое, господин Маркетте. Сейчас никаких темных одушевленных поблизости от меня нет. Если не верите мне, можете спросить у магистров.

– Я рад, что вы не отрицаете. Уверен в правдивости ваших слов. Ведь совет уже разобрался со столь запутанной ситуацией.

– Запутанной? – нахмурился я. – Ни один закон, в том числе и те, за соблюдением которых вы следите, не запрещает стражу общаться с темным одушевленным. Особенно если это не снеговики, которые пытаются его убить.

– Понимаю. Вы все еще злитесь на ту досадную случайность, – смиренно вздохнул он. – Я бы тоже был не рад. Что касается вашего вопроса, то запутанна она не оттого, что страж имел контакты со столь редким и необычным существом, а от того, кто это существо.

Проповедник навострил уши и вытянул шею, точно гриф, стараясь услышать каждое слово.

– Если честно, я не понимаю.

– Возможно, вы просто не в курсе. Орден Праведности давно разыскивает этого одушевленного. Точнее, разыскивал. Потом его следы потерялись, и мы оставили бесплодное занятие. Дело в том, что один из моих коллег был убит одушевленным, похожим на огородное пугало.

Проповедник отвернулся, поступив довольно мудро. Он вообще не умел скрывать эмоций, и все было написано на его потрясенной роже.

– Очень печально. Примите мои искренние соболезнования в связи с гибелью вашего товарища, – официальным тоном заявил я, и он с благодарностью кивнул. Мы играли в игру, значение которой было понятно всем присутствующим. Мне было плевать на его товарища, а ему на мои соболезнования. – Когда это случилось?

– Прошлой зимой. Недалеко от земель маркграфа Валентина. Вы что-нибудь знаете об этом?

Конечно, я помню того ублюдка в алом шапероне, который отдал меня Вальтеру и людям маркграфа. Пугало отправилось за ним через вьюгу и, уверен, напластало законника на множество маленьких кусочков.

– Увы, нет.

Я не стал спрашивать, откуда Орден Праведности вообще узнал о случившемся. Узнал. Возможно, законник успел оставить послание. Возможно, поблизости оказался Видящий. Теперь это совершенно не важно.

– Сможете рассказать все, что вам известно об этом одушевленном? Он очень опасен, и любая информация поможет нам найти его и уничтожить как можно скорее.

– Боюсь, мне нечего вам сообщить.

Его глаза больше не улыбались. Клаудио Маркетте произнес вкрадчиво и в то же время твердо, словно считал меня дурачком:

– Господин ван Нормайенн, мы давно знакомы. Я знаю вас. Вы знаете меня. Как говорится, игра в квильчио, пускай и кровавая, объединяет даже врагов.

– Я не считаю вас моим врагом.

– Тем лучше для всех нас. Я пришел как друг. Неофициально. И мне нужны ответы. А так как вы – умный человек, то понимаете, что я их получу. Так или иначе. Зачем вам нужно лишнее внимание Ордена Праведности?

Я улыбнулся ему, глядя сверху вниз:

– Господин Маркетте, я не против внимания Ордена Праведности, поскольку мне нечего скрывать. Если вас что-то интересует, обратитесь официально. Пришлите мне приглашение на беседу. Не забудьте о трех свидетелях – городском чиновнике, клирике и страже. А также, поскольку я не совершал никаких преступлений, добейтесь разрешения у магистров. Если они прикажут мне побеседовать с вами, я с радостью соглашусь.

Он хмыкнул:

– Всегда приятно видеть человека, который столь сведущ в законах.

Я благосклонно кивнул, принимая эту «похвалу»:

– В таком случае, позвольте откланяться. Меня ждут дела.

Он сделал шаг в сторону, открывая мне путь.

– Мы побеседуем позже, господин ван Нормайенн. – В его голосе мне послышалась угроза. – Мне нужен этот одушевленный.

– Так ищите его сами, – развел я руками и пошел прочь.

Проповедник нагнал меня спустя минуту, и выглядел он не сказать чтобы очень спокойным:

– Плохо, Людвиг. Очень плохо.

– Знаю.

– Он ведь сообщит в Орден?

– Зависит от того, какие цели преследует. И хочет ли делиться этой информацией с другими. Как бы он ни поступил, внимание законников для меня сейчас крайне нежелательно. Поэтому прошу тебя, вернись в комнаты и, если Пугало там, расскажи ему свежие новости. Но только о законнике.