Блог «Серп и молот» 2017–2018 - Петр Григорьевич Балаев

Вот после окончания школы он и заявил о желании поступать в мединститут. Ржали все учителя. Они это восприняли как закидон тупого придурка.

Мы вместе с ним подали документы, записались на месячные подготовительные курсы. Игорь за месяц на моих глазах (за месяц!) прочел все школьные учебники по физике, химии и биологии, он даже не заморачивался экзаменационными вопросами, просто читал учебники. Просто прочитал учебники и еще меня доставал тем, что он там все понял. и на хрен это нужно было учить годами, если он школьный курс физики за неделю прошел.

Сдал экзамены, набрал проходной балл и поступил. И закончил успешно институт.

Отличники валились на экзаменах — мед был одним из престижнейших ВУЗов, конкурс был серьезным. Со средним баллом в аттестате «3» туда можно было не соваться.

Вот судьбы таких ребят — это и есть приговор школьному образованию, даже тому «лучшему в мире», советскому. Денег оно жрет много, но толку от него меньше, чем вреда. Что было бы с Игорем Богданом, если бы он вдруг не решил стать врачом и поверил бы учителям, что он тупой и ленивый, поэтому в институт ему заказана дорога?

Может показаться, что я ругаю и поливаю помоями советскую школу… Если показалось — перекреститесь. Советской школы никогда не существовало, как присущего только СССР типа учебных заведений. Мы все с вами, те, кто жил тогда в СССР, учились в гимназиях… Наши школы от гимназий отличались чуть расширенным списком предметов (что, согласитесь — абсолютно не важно) и составляющей в виде идеологического воспитания в лице пионерии-комсомолии. Но и эта составляющая после войны попала в ласковые и сильные женские руки учителей, да этими руками и была придушена. У Советской власти сразу после революции и до 50-х годов элементарно не было возможности заняться вопросами выработки новой идеологии образования. Поступили просто: взяли лучший до 1917 года тип общеобразовательного учебного заведения — гимназию, и сделали этот тип общим для всех школ. Да еще и теперь некоторые «сталинисты» в заслугу Иосифу Виссарионовичу ставят именно это. По их утверждению, Сталин лично сделал гимназию образцом для советской школы. Интересно, когда «сталинисты» дойдут до того, что Сталин научил мужчин правильно оплодотворять женщин?

На самом деле, гимназия, как учебное заведение, было лучшее, что существовало в те годы. Но она была лучшим, потому что ничего другого не было. Поэтому этот сорт педагогического навоза и нахваливают. Другого же не пробовали. Только вот в чем проблемка, самый известный в мире выпускник гимназии, да еще окончивший ее с золотой медалью, Владимир Ульянов-Ленин считал это образовательное учреждение, если то, что он о ней говорил, воспроизвести одним словом — дерьмом.

Особых личных причин возмущаться советским образованием у меня тоже нет. Школу я закончил всего с одной четверкой, остальные отметки — пять. Институт закончил с направлением в аспирантуру. Но сейчас воспоминания о годах учебы во многих моментах у меня вызывают… смеяться хочется до слез. Сегодня. Но не тогда.

Мне безумно повезло, что во время учебы в школе я столкнулся с тремя ПЕДАГОГАМИ. Всего с тремя. Одним из них был мой дед. Он, конечно, учителем не работал, он грамоте научился в ворошиловской армии, никаких учебных заведений не заканчивал.

У каждого пацана должен быть такой дедушка, какой был у меня. Вообще у пацанов должны быть дедушки. Не будь у меня такого деда, я даже не могу себе представить, как бы сложилась моя жизнь.

По порядку. В первый класс я пошел, как это и положено, в 7 лет, в восьмилетнюю школу с. Ленинского Хорольского района Приморского края. Первые почти полгода учебы для меня были одними из самых кошмарных в жизни.

В школу я пошел с установкой, что я самый умный, способный и умелый, поэтому учиться должен лучше всех. Внушил мне это мой дедушка. Я был его любимым внуком, он никогда меня не ругал маленького, даже если я откровенно безобразничал. Только — самый умный и самый способный, других слов я от него не слышал. И я хотел дедушкино мнение о себе оправдать.

В школе начались разочарования. Первая проблема — я левша. До сих пор могу нечаянно схватить ложку левой рукой. Уроки чистописания. Чернильница и перьевая ручка. Советским школьникам левой рукой писать было не положено. Двойки. Одни двойки. Я сначала хитрил, домашние задания писал левой рукой. Получил несколько пятерок, но потом учительница меня раскусила и домашние задания я делал после уроков в классе. Двойки. Учительница, кстати, Анна Павловна, была очень хорошей женщиной, у моего брата первой учительницей была… — я обязательно о ней напишу. Но нельзя советскому школьнику писать левой рукой!

Дед заметил, что я хожу понурый. Расспросил. Дал мне простой карандаш, чистую тетрадку и посоветовал в тетрадке карандашом, держа его в правой руке, рисовать круги, пока они не станут у меня получаться абсолютно ровными. Примерно через два месяца я писал в классе лучше всех. По чистописанию пошли одни пятерки.

Но здесь возникла другая проблема. Пока я воевал с чистописанием, все мои одноклассники научились читать. Все, кроме меня. Я так зациклился на выведении ровных закорючек пером, что прошляпил процесс составления слогов из букв. Учительница, Анна Павловна, вела два класса сразу в одну смену. Нас, первоклашек, и третьеклассников. Она и так вся в мыле была, и физически не могла обратить всё свое внимание на проблемы каждого отдельного ученика. У нее сразу два класса сидели в одном кабинете на уроке.

Тем более, она меня прошляпила еще и потому, что я сам не признался в неумении составлять слога из букв, а начал хитрить. Память ребенка, да если еще он старается запомнить, обладает колоссальным ресурсом. Весь букварь мне дома зачитывала мать, я все запоминал. В классе, когда читали по очереди по букварю, я прямо пальцем отсчитывал слова, доходила до меня очередь и я выпуливал то, что запомнил дома. По чтению тоже были одни пятерки. Я ходил довольный. Временно.

После букваря — «Родная