Перстень Рыболова - Анна Сеничева

Леронт спрыгнул в лодку и подхватил Рыжика.

– Вы там не очень-то скачите… Принесла нелегкая посреди ночи…

– Поехали.

Лодочник, стряхнув с себя сон, прищурился на гостей. Странная парочка, если подумать. У мальчишки-оборванца в карманах, поди, гуляют все ветра Светломорья. С этого много не возьмешь. А брат, или кем он ему приходится… Крысиные глазки мигом углядели и хорошую ткань, и тонкую золотую цепь под воротником.

– Один золотой дукат, сударь! Эй, слышали?

– Я понял.

– И деньгу вперед пожалуйте. Понял он…

Граф бросил монету:

– Только быстрее.

Лодочник, бормоча про молодежь, которая стыд забыла, всю ночь гуляет, а потом еще чего-то хочет, начал выгребать на середину канала. Когда лодка скользнула по темной воде, Леронт впервые вздохнул спокойно. Увидев, что Рыжик дрожит от ночного холода, как осиновый лист, Леронт стащил с себя куртку и надел на Ореста. Мальчик не стал отпираться и благодарно кивнул.

В лунном свете блестели решетки и шпили на домах – здесь уже шли особняки, сады и церкви, «чистые» улицы, где жил пристойный народ, который ночами не шатался, так что нежелательных встреч можно было не опасаться. Лодочник, наконец-то замолчав, вел свою скорлупку, сворачивая из одного канала в другой, проходя под замшелыми мостами. Рыжик клевал носом, а Леронт, успокоившись, оглядывал дома, когда до них донесся цокот копыт и голоса, громкие в безмолвных улицах.

– Придержи-ка, – сказал он лодочнику, когда они проплывали под мостом.

Лодочник заворчал, но повиновался. Как раз вовремя. В глубине спящей улицы зазвенели подковы, выбивая искры, зазвучал низкий, шипящий древнелафийский, из которого Леронт не понял ни слова, но сам голос показался знакомым. Человек выехал на мост и перешел на общее наречие.

– Нашли? – отрывисто бросил он кому-то. – Как нет?! К Старым верфям?! Ищи теперь их! – от окрика они пригнулись. – А другие двое? А? – услышав ответ, всадник разразился бранью, развернул коня, и подковы зазвенели по другой улице. – Шкуру спущу! – донесся крик уже издалека.

Леронт улыбнулся. Утекли-таки Остролист и Мирча Наутек!

– Ищут кого-то… – тихонько забормотал лодочник. – Гляди-ка, середь ночи ищут двоих-то. Может, натворили чего… – он уставился на Леронта и осклабился. В темноте моста блеснули желтоватые зубы.

– Дальше, – приказал Леронт.

– А кого бы им искать? – хитро скалился прощелыга. – Провалиться мне на этом месте, ежели не знаю.

Леронт наклонился вперед.

– Я неясно сказал?

– Прибавьте, господин хороший, тогда и поедем, – зловеще ответил лодочник. – Гоните-ка столько же! А коли не согласны, милости прошу вон и топайте пешком до своей Кривой протоки!

– Ладно, по рукам, – неожиданно легко согласился граф. Рыжик умоляюще глянул на него.

– Сударь, он же вас обдерет, как липку, – горячо зашептал он. – Да вся лодка столько не…

– Тихо! – шикнул Леронт. – Погоди, сейчас найду.

– Да уж пошарьте хорошенько, от вас не убудет, – кивнул лодочник, наблюдая за Леронтом. – Чую, там еще много чего… – он осекся, испуганно замолчав и выкатив глаза.

– Много чего, ты прав, – сказал Леронт, вывернув руку лодочника. Тонкое лезвие клинка упиралось тому в кадык. – Но мы вроде сразу расплатились. Или нет? – в горло остро и холодно кольнуло. – Извини, поволновался за ночь. Рука дрожит.

– Д-да, да, уберите, богом молю, – судорожно пробормотал лодочник. – Уж и пошутить нельзя…

– Сразу бы так, – спокойно ответил Леронт, не отводя руку. – Бери весла. – Он сел, крепко взял лодочника за колено и приставил клинок к его голени. – В один удар калекой сделаю – всю жизнь хромать будешь. Понял? – тот затряс головой.

Наконец лодчонка ткнулась носом в каменную набережную.

– К-кривая протока, – дрожащим голосом произнес лодочник.

– Орест, глянь, – велел граф.

Рыжик привстал, оглядывая улицы. Ему казалось, что весь околоток сейчас сбежится на громовые удары его сердца. Оно едва не выпрыгнуло из груди, когда неподалеку с натужным шипением пробили часы.

– Чумной столб, – доложил Рыжик. – Значит, правда на месте.

– Да довез, довез, убивцы, – сквозь зубы процедил лодочник.

– Места знакомые? – не слушая, спросил Леронт. – Дорогу найдешь?

– Еще как, сударь!

Только они с Рыжиком перебрались на улицу, лодочник отчалил и, выехав на середину канала, откуда его было уже не достать, резким тонким голосом завопил:

– А-а-а, грабят, люди добрые! Пожар! Грабя-а-ат! Стража, стража, на помощь! Ворье, грабители!

– Падаль, – Леронт плюнул ему вслед. – Идти можешь, Орест?

Мальчик кивнул, боязливо оглянувшись.

– Сейчас сюда сбегутся все, кому не лень, – с отчаянием сказал он.

– Надеюсь, всем окажется лень, – ответил граф. – Идем, дружок.

Они двинулись по улице Цехов, прижимаясь ближе к домам и стараясь держаться мест, куда не доходил свет месяца и фонарей. Скоро улица пошла на подъем и вывела к лестнице на Андорские высоты. Рыжик заковылял к фонтанчику у перил, зачерпнул воды и с жадностью выпил. Ополоснул лицо.

– Какой я грязный, – пожаловался он. – Кажется, сто лет не мылся…

Леронт потрепал его по плечу. Орест подставил под бившую струю искалеченную руку и зажмурился.

– Я вот думаю… – сказал он, вытащив ладонь. – Пальцы срастутся или нет? Жалко руку-то…

– Есть у меня колдун знакомый, – ответил Леронт. – Он тебе и голову с шеей срастит.

Орест улыбнулся. Занималась заря, и в бледном свете стали отчетливо видны его веснушки. Мальчик присел на перила, но Леронт не дал даже передохнуть.

– Идем, идем, Орест, – торопил он. – Отдыхать после будешь.

Когда позади осталось несколько маршей лестницы, они начали шутить, уже забыв об опасностях ночи. Рыжик веселился вовсю, жадно разглядывая родной город, словно видел в первый раз.

– Глядите, вон мы откуда добрались, – он показал на узкую серую полоску вдоль моря. – Далеко ведь, да? А те двое, сударь, они как?

Леронт усмехнулся.

– Ушли, – ответил он. – Не тот народ, чтобы попасться…

– Доброе утро, господа! – от звука мелодичного голоса Леронт вздрогнул.

Граф резко обернулся и подавил вздох облегчения. Позади них стоял, опершись о перила, один-единственный человек, который вдобавок оказался хрупок и мал ростом. Странно, почему голос показался знакомым – в Лафии Леронт его определенно не встречал.

Угадав их испуг, незнакомец улыбнулся и развел пустыми руками. Тонкие и изящные, под стать всей фигуре, пясти были затянуты в перчатки из серебристо-зеленой кожи и почему-то внушали отвращение, словно принадлежали змее или жабе.

– Господин Ласси? – не веря своим глазам, спросил Рыжик.

Лоран поклонился.

– Я, юный господин Ракоци, – почтительно ответил он. – Ваш дед с ног сбился в поисках, а вы по ночам гуляете. – Рыжик молчал, глядя исподлобья. – Асфеллот протянул мальчику кожаную пясть. – Идемте, Орест, я вас провожу.

Рыжик вцепился здоровой рукой в Леронта.

– Благодарю, сударь, – ответил за мальчика граф. – Но мы уж как-нибудь сами. Юноша под моей защитой, и я за него отвечаю. Сам и сдам на руки родственнику.

– Разумеется, господа! – Лоран кивнул. – Тогда я хотя бы покажу дорогу.

– Дорогу мы знаем, – кто бы он ни был, этот господин Ласси, что-то уж слишком любезен.

– И куда вы собрались? – холодно спросил Асфеллот.

– Туда, – Леронт кивнул наверх. – Простите за невежливость, ночь нам выдалась беспокойная.

– В королевский дворец? – переспросил Лоран. – Помилуйте, такая рань, там сейчас все спят, никто не станет вами заниматься.

– Его светлость станет, – отрезал граф.

– И князю Расину не до вас, милейшие, – Лоран подавил злорадные нотки в голосе. – Не знаю, пережил ли он нынешнюю ночь.

– Лжете! – тихо сказал Леронт.

– Ха! – Лоран наконец убрал свои змеиные руки за спину, – Идите себе, – он повернулся и начал спускаться, бросив на ходу: – До встречи, таинственный спаситель.

– Это еще что за птица? – спросил граф.

– Сударь, вы и впрямь второй день здесь, – удивился Рыжик. – Это же Лоран Ласси, начальник приморской стражи.

– Странно как, – пожал плечами граф. – Ни разу его не видел, а голос точно знакомый.

– А еще кого из стражи видали?

– Гм… Кажется, Рельт назвал его Дали.

– Тогда понятно. Это же Асфеллоты, у них голоса похожи. Дед говорил, их связки по-особому устроены, не как у людей. Потому и на языке своем шипячем только они хорошо и говорят. А еще… А! – Рыжик коротко вскрикнул, рванувшись вперед, и тут же упал. В спине у него торчала костяная рукоять тонкого клинка.

Фиу Лэм очнулся от стука в дверь. Он так и дремал стоя, привалившись к оконной раме. В окне брезжила заря.

– Ваша светлость… – послышался голос за дверью. – Вы там, ваша светлость?

Чародей, протирая глаза, открыл дверь.

– Доброе утро. Что нужно?

– Как хорошо, что вы здесь, сударь! Явился ваш друг…

– Леронт?