Король Шломо - Давид Малкин

– Потому что, если принять такое предложение, то нам придётся брать иврим с собой в плаванье.

– Ну и что! Из портов короля Шломо – Эцион-Гевера и Эйлата – мои суда при попутном ветре могут достичь страны Офир за то время, пока сменится одна луна.

– Царь, чужеземцы не должны знать, какими путями ходят наши суда, – напомнил старший морской начальник. – А король иврим пожелал, чтобы мы брали с собой его матросов. За одно плаванье они узнают устройство кораблей, запомнят, какие ветры и течения и в каком месяце благоприятствуют плаванию, а какие могут разбить корабль о скалы, какие проливы проходимы, а где можно распороть дно о камни или сесть на мель. До сих пор ни у кого из наших соседей нет парусов, и никто из них не умеет плавать ночью, когда берег не виден. Да ты и сам знаешь, как много секретов есть у цорских моряков. Зачем же делиться ими с чужими?

Хирам I задумался, потом махнул рукой.

– Если мы будем выходить в плаванье из портов короля Шломо, то каждый наш корабль сможет доставить столько золота и красного дерева, сколько привезли в прошлом году из страны Офир два купеческих корабля. Цор и Ерушалаим станут самыми богатыми на всей Плодородной Радуге. Тогда будем вместе с иврим хранить наши морские секреты, – добавил он и подмигнул, но тут же став серьёзным, приказал: – Возьмёшь с собой матросов короля Шломо. Корабли пусть перетащат в Эцион-Гевер по суше. Это займёт не больше месяца. Охрану наших купцов от грабителей иврим взяли на себя. Иди и начинай готовиться к плаванью.

Через год Хирам I – царь Цора и Шломо – король иврим с нарядными свитами прибыли в порт Эцион-Гевер встречать возвращавшийся из страны Офир цорский флот – три торговых корабля, которые все в Эрец-Исраэль называли «таршишскими», так как они строились в селении Таршиш, – и сопровождавшего их для защиты от грабителей военного судна. Корабли предназначались для дальнего плавания и имели пятьдесят локтей в длину и семь в ширину. Строили их из клёна и кедра. Нос таршишского корабля был высоко поднят, его, как все суда Цора, украшала деревянная конская голова, на которой крепилась корзина для самого зоркого матроса. Корзины были привязаны и к обеим мачтам: главной, несшей большой четырёхугольный парус, и кормовой с небольшим треугольным парусом. Паруса поддерживались специальной балкой.

Военные суда цорян были прочнее купеческих. Их трюмы внутри разделялись на три яруса, в каждом сидели гребцы. На палубе размещались воины. Как солдаты вешали свои щиты на зубцы стен, окружавших их города, так и матросы Цора вешали щиты на деревянные зубцы вокруг палубы.

Среди маряков на всех кораблях впервые были иврим.

Прибыв в порт Эцион-Гевер, царь Хирам I и король Шломо увидели на палубе военного корабля только снасти для подъёма парусов, бронзовый якорь и окованное медью рулевое весло. Все воины ушли помогать матросам торговых кораблей.

Разгрузка флота продолжалась целую неделю, и всё это время на берегу было весело, царили дружелюбие и мир, как это всегда бывало между купцами стран Плодородной Радуги. Отовсюду слышалось пение, возле музыкантов кружились в танцах ивримские и цорские юноши и девушки, прибывшие в свитах короля и царя, проходили военные отряды в парадных доспехах, состязались колесничие и лучники. Товары с кораблей верёвками спускали на песок, показывали королю Шломо и царю Хираму I, а потом проносили между двумя людскими рядами, в которых смешались цоряне и иврим, приближённые и слуги, охранники и матросы. Всем не терпелось протянуть руку и пощупать высушенное морское чудище или огромную шкуру льва. Одни чернокожие рабы тащили клетки с игривыми обезьянками и связки незнакомых фруктов, другие пробегали к пальмовой роще с носилками, на которых сидели прибывшие в Эрец-Исраэль вельможи из южной страны Офир.

Только через неделю разгрузка кораблей окончилась, и потом ещё целый день с одного из них, распилив борт и пристроив специальные сходни, спускали на песок тёмно-серого слона, перепугавшего всех огромными бивнями. Слон был вялый, не принимал пищу и ещё долго приходил в себя после приступа морской болезни.

Все эти дни король Шломо и царь Хирам I, очень довольные первым совместным плаваньем, обсуждали планы на будущее.

– Король Шломо, – сказал царь Хирам I, когда они беседовали наедине, – меня удивил ещё твой отец Давид: он, как и ты, говорил, что ваш бог дал потомкам Авраама Эрец-Исраэль, и только на этой земле, обетованной ему богом, может жить ваш народ. Мне показалось, что у тебя, как и у твоего отца, нет даже интереса к другим землям. А мы, цоряне, знаем и детям нашим рассказываем, что богиня Астарта подарила нам ещё многие и многие земли, нужно только до них добраться. Поэтому, когда наши моряки находят какую-нибудь прекрасную страну и сообщают об этом в Цор, они всегда добавляют: «Царь, наш повелитель, у берегов этой земли море ещё не кончается, и где-то далеко есть страна ещё больше и ещё богаче этой».

В Цоре всегда не хватало земли, так что не раз дело доходило до бунта. Открытую сушу мы заселяем нашими крестьянами и ремесленниками, а также воинами и купцами, прибывающими туда на кораблях. Переселенцы сразу принимаются за работу, и вскоре по всей новой стране туземцам продают наши товары, а в Цор приходят корабли с золотом, шкурами, зерном и рабами.

Тем временем самым нетерпеливым нашим мореходам становится скучно в открытых ими странах, они уже готовят корабли, чтобы плыть дальше. Но прежде чем выйти в море, они сообщают тем, кто держит путь следом за ними, на какой день плаванья должна появиться земля, как при этом должно стоять солнце, какого цвета будет море у прибрежных скал. Наши боги дали цорянам способность видеть все оттенки морской пены над волнами, и мы знаем, что, если пена оранжевая с сиреневой кромкой по верху, то прилива можно не бояться, он проведёт судно над прибрежными камнями до самого берега.

– И ещё, – царь Хирам I огляделся по сторонам и заговорил шёпотом, – у нас есть предание, что кроме нашей земли богиня Астарта создала на другой стороне моря ещё одну. Там круглый год тепло, много рек и озёр, в них хорошая вода и водится много рыбы, а по берегам растут деревья со сладкими ароматными плодами, и на них сидят птицы с разноцветным оперением – таким ярким, что можно ослепнуть, если долго смотреть на них. На этих землях живут краснокожие люди, добрые и доверчивые. Тех, кто до этой земли доплыл, они считают богами, дарят им птиц и ручных зверей, драгоценные камни и раковины и столько золота, сколько может увезти их корабль.

Несколько раз король Шломо приглашал к себе в стан моряков и купцов и расспрашивал их о путешествии. Цоряне приходили нарядные, в ярко-красных туниках, стянутых шнурком.

Часто Шломо подзывал писцов и приказывал им записать рассказы моряков[29].

«А напротив той земли лежит очень узкий остров длиной в сто двадцать стадий. Он легко доступен и полон маслин и виноградных лоз. На нём есть озеро, откуда местные девушки добывают из ила золотой песок обмазанными смолой птичьими перьями.

На лодках мы подплыли к берегу, выгрузили свои товары, разложили их на песке и развели костёр. А сами вернулись к себе на корабль. Местные люди начали подходить к товарам, рассматривать их, щупать. Они никогда в жизни не видели стекла, бронзовых ножей, одежды из красной ткани и ещё многого из того, что мы привезли им на обмен. Вдоволь насмотревшись, они положили рядом с нашими товарами слитки золота и меди, шкуры барсов. Мы приплыли ещё раз. Нам показалось, что плата мала, мы её не взяли и вернулись к себе на корабль. Так повторялось несколько раз, пока мы не решили, что плата хорошая и не забрали их товары, а они – наши. И никто никого ни разу не попытался обмануть».

– Вы видели когда-нибудь страны, где народ счастлив и доволен своими правителями? – спросил однажды у купцов король Шломо.

Те задумались.

– Король, мы были там только гостями, – осторожно ответил за всех старик в полосатом халате. – Видят купцы много, но расспрашивают только о ценах на товары.

За восемь дней пребывания в Эцион-Гевере король Шломо пригляделся к цорянам, и они ему понравились, особенно весёлые моряки и купцы, вернувшиеся из длительного плавания. Со свитой царя Хирама I прибыли семьи этих мореплавателей, и на берегу продолжился праздник. Цоряне любили музыку, красиво пели хором и умели беззлобно подшутить над гостем. Ему, например, подносили напиться из круглого глиняного кувшина с лепными плодами граната и бычьей головой. Человек, не зная, что кувшин с подвохом, сразу прикладывается ко рту быка, и вся вода выливалась ему за ворот. Оказывается, нужно заткнуть пальцами остальные отверстия, не заметные под плодами граната, и тогда начать пить.

Король Шломо никогда раньше не съедал столько рыбы, сколько ему довелось отведать в Эцион-Гевере. Сети рыбаков переполнялись, едва их забрасывали в море. Повар Шломо варил и жарил для него только такую рыбу, у которой были плавники и чешуя, а цоряне поглощали любую рыбу и её икру. С удовольствием ели они и крабов, и криветок, и устриц, на которых иврим не могли смотреть без отвращения.