Открытие Франции. Увлекательное путешествие длиной 20 000 километров по сокровенным уголкам самой интересной страны мира - Грэм Робб

В 1810-х годах в камень был вставлен железный крест – этот крест уничтожила молния, что повысило престиж камня. Когда в 1835 году пришли рабочие, чтобы убрать этот камень, жители деревни напали на них. Позже произошло несколько необъяснимых несчастных случаев, а местный священник был задавлен насмерть упавшей скалой. Наконец, в 1871 году другой священник установил наверху камня крест, который до сих пор ржавеет на своем месте. Предполагают, что жители деревни после этого отказались от излюбленного культа и устраивали шествие к камню только в Молельное воскресенье[20], чтобы попросить его о хорошем урожае. Но в 1877 году местные девушки, отвечавшие на вопросы того же антрополога, намекнули, краснея от смущения, что камень не полностью потерял свою силу.

«Камень, пришедший от Бога» и его соседи были для этого сообщества хранителями архива и рассказчиками историй. Кроме него, у них был еще камень, называвшийся «peyre-hita», которого местные женщины в 1877 году еще «касались определенным образом». Была группа камней на перевале. Говорили, что несколько лет назад Иисус на этом месте попросил у пастуха поесть и так рассердился на него за отказ, что превратил его, его пса и его овец в камни. Существовали еще «вальсирующий камень», у которого раньше был выступ фаллической формы, огромный «огненный камень» возле Пейрелада, где праздновали летнее солнцестояние, и поразительный «говорящий камень» чуть выше городка Юрвией (Jurvielle), у истока ручья.

В «говорящем камне» жила «инкантада» – «заколдованная душа». Она входила в него и выходила наружу через дверь, вырезанную в граните. Если человек прикладывал ухо к маленькому углублению в камне, он мог услышать, как эта душа шепчет ему что-то. Считалось, что «инкантады» (incantadas) – это ангелы, которые, когда началась война между Добром и Злом, заявили, что не встанут ни на чью сторону. Бог в те дни проявил к ним милосердие, но решил на время сохранить Свою милость в тайне и поэтому изгнал этих ангелов на Землю. Они должны были мыться до тех пор, пока не станут достаточно чистыми, чтобы получить разрешение вернуться на небо. Место, где стоял «говорящий камень», как раз очень хорошо подходило для этого: одежды, выстиранные рядом с ним, становились белее белого.

Эти любимые людьми камни не были мистическими предметами, а их почитатели не были новыми друидами. «Культа камней», в существование которого верили священники и романтичные антропологи, не было. Камни были частью повседневной жизни. Они отмечали границы края-«пеи» и воплощали собой жизнь общины: сезонные праздники, рассказывание историй, стирку, секс и непокорность властям. Они были душой земли – наполняли пейзаж жизнью и делали физический мир интереснее. Камни были более серьезной угрозой для католической церкви, чем Французская революция: благодаря духам, а не священникам у людей были места, где можно потанцевать, места, где можно отмечать старинные праздники, и тайные убежища, где юноши и девушки расставались с невинностью так, что свидетелями были только заснеженные вершины гор.

Такие сооружения, как монументы из камней на Коль-де-Пейресурд, отмечали границу наименьшей из концентрических сфер, внутри которых люди перемещались, исследуя свой мир. Большинство духов были связаны не со всем краем-«пеи», а с определенным местом внутри его; их влияние редко действовало на расстоянии дольше нескольких футов. В этих крошечных магических мирах становилось бессмысленным учение церкви, для которого не существовало границ даже между континентами. В 1890 году проповедник-миссионер в Беру, в Нормандии, сказал своей пастве, что есть только одна Дева Мария. Одна женщина пробормотала: «Старый дурак! Все же знают, что дочь здесь, а мать в Реверкуре» – в 2 милях оттуда.

Народные святые не любят переезжать с места на место. Статуи и статуэтки, перенесенные в церковь с места, где были чудесным образом обнаружены, – у пруда, рва или ствола дерева, которое нарастило новые слои вокруг углубления своей древесины и скрывало в нем статую, пока не было срублено, – всегда чудесным образом возвращались туда, где были обнаружены. Своим молчаливым неповиновением святые требовали построить им отдельную часовню, их собственную, даже если это было неудобно смертным людям.

Согласно преданию, которое рассказывали еще в конце XIX века, жители городов Си-Фур, Ренье и Тулона пытались соблазнить свою Деву Марию прекрасными храмами, но она отвергла их все. Пришлось построить для нее храм на вершине холма Сисье, откуда открывается чудесный вид на Лазурный Берег. До недавнего времени к ней можно было прийти лишь пешком. Другие провансальские Богоматери, когда их уносили, становились такими тяжелыми, что носильщики, всего лишь люди, должны были сдаться и оставить их там, где те были найдены.

Эти сверхъестественные действия неодушевленных предметов внесли очень большой вклад в социальное и экономическое развитие Франции. Упорно оставаясь на общей земле, святые не только помогали людям сохранить право пасти на ней скот и собирать остатки винограда или колосьев – они также были связью между общинами. Сами святые оставались на одном месте, но их почитатели-люди проходили и проезжали большие расстояния, чтобы попросить их о помощи и защите. Паломничество могло свести вместе жителей большой группы деревень или двух разделенных горами долин. В холмистой епархии Ле-Пюи-ан-Веле, в департаменте Верхняя Луара, шестьдесят три статуи Девы Марии до сих пор раз в год собирают возле себя большое число паломников. В путеводителе по епархии метко сказано, что каждая из Марий «осушает» определенную территорию. Многие из этих статуй расположены в ключевых географических точках местности. Часто они стоят на линиях водоразделов, откуда открывается прекрасный вид во все стороны.

Сейчас нам кажется, что ларьки с сувенирами, туристские автобусы и целая армия неуклюжих водителей-новичков в домах-автоприцепах портят высокогорные перевалы Альп и Пиренеев, но все это – лишь бледная тень тех временных паломнических городков, которые когда-то возникали каждый год. Богородица из Эаса (Héas), безлюдного и унылого места в Пиренеях, когда-то привлекала к себе по 12 тысяч человек одновременно. Паломники приходили пешком, устраивались на время в зловонных лачугах, пили всю ночь и рассказывали истории про местную Богородицу и про то, как каменщики, строившие здесь часовню, питались молоком коз, которые загадочным образом вовремя убегали, чтобы каменщики их не съели. На рассвете служили мессу, и давка была такая, что помощник священника отгонял людей от алтаря палкой. В это время другая толпа паломников облепляла скалу, на которой Богородица явилась людям, и стучали по камню молотками, трудясь и грохоча, как кузнецы: они откалывали от скалы кусок, чтобы потом размолоть этот святой камень в порошок и проглотить, смешав со святой водой.

Было много попыток прекратить эти шумные вульгарные празднества. Если толпа благочестивых людей, собравшихся на праздник, могла бы целиком заполнить маленький город, она, разумеется, представляла угрозу для порядка. С 1798 по 1800 год полицейские и солдаты три раза приходили и закупоривали колодец святой Клотильды, который был выкопан на месте дольмена в Лез-Андели на Сене, потому что каждый год 2 июня в город врывалась «дикая орда» паломников, собравшихся со всей Нормандии. Они раздевались и соскальзывали в воду, но при этом не выпускали из рук свои корзины и зонтики, потому что святая Клотильда привлекала также и воров. После купания они выхватывали из костра горящие ветки, и некоторые получали сильные ожоги. Известны случаи, когда дети умирали после того, как падали в холодную воду целебного источника. Во время последней попытки закрыть святое место 2 тысячи купальщиков вооружились камнями и обратили солдат в бегство, а потом откупорили колодец и стали барахтаться в воде «с бешеными криками торжества».

Излечивались паломники от болезней или нет, но они в любом случае были жизненно необходимы для процветания и счастья многих местностей. На ярмарках бывали в основном мужчины, а на богомолье могла пойти вся община. Паломничество давало возможность обменяться новостями, увидеть другие места и отдохнуть. Отчасти именно поэтому жители Лурда всегда отправлялись лечиться у Девы Марии куда-нибудь еще. До появления велосипедов и железных дорог паломничество расширяло и объединяло в одно целое территории торговли, и, возможно, этим объясняется, что очень много Пресвятых Дев явились людям в местах, расположенных между территориями, сельское хозяйство которых отличалось по набору производимых продуктов. Как ярмарки помогали улучшить породу скота, так паломничество, которое некоторые наблюдатели грубо называли «оргиями», способствовало улучшению породы людей. Во время паломничества к святой Боме в Сент-Бом на юге Прованса жители каждой деревни устраивали в лесу отдельный лагерь и обороняли его, но влюбленные приходили на свидание по ночам, и репутация святой Бомы, специалистки по устройству браков, никогда серьезно не страдала.