Дочь кардинала - Филиппа Грегори

– Но ему не предъявляли обвинений… – начинаю я протестовать.

Но Изабелла сильно щиплет меня за руку.

– Предъявили бы. Он умер как предатель, поэтому разницы никакой нет. Король милостиво передал все его имущество Джорджу. А состояние матери у нее все равно заберут.

– Но почему? Ее же не судили за измену! Ей даже не предъявляли обвинений!

– Ее состояние перейдет к наследнику. То есть ко мне.

Я замолкаю, чтобы понять то, что только что было сказано.

– А как же я? Я ведь тоже наследница матери, как и ты. Все наследство принадлежит нам обеим в равной мере.

– Я дам тебе приданое при заключении брака, из своей доли наследства.

Я смотрю на Изабеллу, которая наконец отвела взгляд от окна и напряженно смотрит на меня.

– Ты должна помнить, что была женой претендента на трон Англии и должна понести за это наказание.

– Но наказываешь меня за это ты!

Она качает головой:

– Наказывает дом Йорков, я всего лишь его герцогиня. – На ее губах играет хитрая улыбка, словно в напоминание мне, что это она оказалась замужем за победителем, а я просчиталась, выйдя замуж за неудачника.

– Ты не можешь вот так взять и лишить меня всего, оставив нищей!

В ответ она лишь пожимает плечами. Конечно, может.

Я отступаю от нее на шаг.

– Изабелла, если ты со мной так поступишь, я перестану считать тебя сестрой.

Она снова берет меня за руку:

– Я твоя сестра, и я позабочусь о том, чтобы ты весьма удачно вышла замуж.

– Я не хочу удачного замужества, я хочу свою долю наследства. Я хочу земли, которые нам собирался отдать отец. Я хочу состояние, которое собиралась оставить мне мать.

– Ну, если ты не хочешь выходить замуж, то есть еще один способ… – Она задумывается.

Я молча жду.

– Джордж говорит, что может добиться для тебя разрешения присоединиться к монахиням в монастыре. Тогда ты сможешь быть с матерью, если ты так этого хочешь, в Бьюлли.

Я с ужасом и недоверием смотрю на нее:

– Ты готова оставить мать в заключении на всю жизнь и меня запереть вместе с ней?

– Джордж говорит…

– Я не хочу знать, что говорит Джордж! Джордж скажет только то, что велит ему король или Елизавета Вудвилл. Йорки – наши враги, а ты встала на их сторону и стала ничем не лучше их!

Она тут же притянула меня к себе и прижала к моим губам палец:

– Замолчи! Не смей так говорить о них! Никогда!

Не задумываясь, я кусаю ее за палец, и она взвизгивает от боли и отдергивает руку, чтобы отвесить мне пощечину. Я вскрикиваю от боли и отталкиваю ее. Она ударяется спиной о стену, и мы обе сверлим друг друга ненавидящими взглядами. Внезапно я осознаю, что в комнате повисла оглушительная тишина и что мы окружены зрительницами, наблюдающими за нами с нескрываемым восторгом. Изабелла продолжает жечь меня взглядом, ее щеки пылают от ярости, а я чувствую, как моя злость куда-то уходит. Медленно, словно сонно, я поднимаю с пола ее эннен, упавший с головы, и протягиваю ей.

– Отправляйся в свою комнату, – шипит она мне, стараясь больше не смотреть в мою сторону.

– Иззи…

– Отправляйся в комнату и молись Пресвятой Деве о том, чтобы она наставила тебя на путь истинный. По-моему, ты просто сошла с ума, раз кусаешься как бешеная собака. Ты не достойна находиться в моем присутствии и не достойна присутствия моих дам. Ты глупая девчонка, злой испорченный ребенок, и больше не смей появляться мне на глаза!

Я иду в свою комнату, но не молюсь, а складываю одежду, чтобы связать ее в узел. Потом отправляюсь к сундуку, чтобы пересчитать все имеющиеся у меня деньги. Я собираюсь сбежать от Изабеллы и ее глупого мужа, потому что ни один из них не смеет указывать мне, что делать. Я лихорадочно и торопливо собираю и упаковываю вещи. Я была принцессой, невесткой самой королевы-волчицы. Неужели я позволю собственной сестре превратить себя в нищенку, сначала полностью зависящую от нее и ее мужа, потом и от своего собственного? Я – Невилл из рода Уориков, неужели я позволю себе стать никем?

Вот уже узелок с вещами у меня в руках, а дорожный плащ накинут на плечи. Я подкрадываюсь к двери и прислушиваюсь. В зале царит обычная суета, там накрывают стол для ужина. Я слышу, как мальчик-слуга укладывает принесенные поленья в камин, а потом уносит выбранную из него золу. До меня доносится стук подстолий, на которые укладываются столешницы, скрип деревянных ножек скамей, которые придвигают к столу от стен. Я могу незаметно проскользнуть мимо всех них.

Короткое мгновение я стою на пороге, слушая, как колотится мое сердце, готовая в любой момент броситься бежать. А потом я останавливаюсь. Я никуда не иду. Весь восторг, вся решительность покидают меня капля за каплей. Я закрываю дверь, возвращаюсь в комнату и сажусь на край своей кровати. Мне некуда идти. Для того чтобы добраться до матери, мне придется предпринять длительное путешествие по всей Англии, а я не знаю дороги, у меня нет провожатого, да и в конце путешествия меня ждет монастырь и затворничество, что сродни тюремному заключению. Король Эдуард, несмотря на лучезарные улыбки и легкое прощение, с легкостью запрет меня в монастыре и сочтет это простым решением незначительного недоразумения. Если я отправлюсь в замок Уорик, то старые слуги отца могут принять меня с любовью и теплом, но я знаю, что Джордж уже поставил туда нового управляющего, который либо запрет меня, чтобы потом передать Джорджу и Изабелле, либо просто накроет мое лицо подушкой, пока я буду спать.

Я понимаю, что, хоть я и не нахожусь под замком, как моя свекровь, Маргарита Анжуйская, в Тауэре или моя мать в аббатстве Бьюлли, я тоже не свободна. Не имея средств, чтобы нанять себе провожатых и охрану, без имени и титула, чтобы повелевать, я не могу выбраться отсюда. А для того чтобы выбраться, мне необходимо найти человека, который дал бы мне охрану и помог вернуть мое наследство. Мне необходим союзник, кто-то, обладающий деньгами и небольшой армией.

Я бросаю свой дорожный узел и усаживаюсь на кровать, скрестив ноги и опустив подбородок на руки. Я ненавижу Изабеллу за то, что она это допустила. Она лишила меня достоинства, а это хуже, чем поражение при Тьюксбери. Там была битва на открытом поле, где, кроме меня, было много проигравших. Здесь же я одна, и против меня настроена моя родная сестра, заставляя страдать только меня. Она позволила врагам превратить меня в ничтожество, и этого я ей никогда не прощу.

Изабелла и Джордж посещают короля и его королеву в их прекрасном дворце на роскошном рождественском празднестве, где царит радостный дух единения со старыми друзьями и союзниками. Он стал истинным воплощением красоты, изящества и королевской милости. Никогда ранее Англия не видела таких торжеств. Лондон гудит от разговоров о том, как богато и удивительно празднество, устроенное восстановленным двором. Король тратит только что добытое в боях богатство на роскошные наряды для своей королевы и принцесс, и все они выполняются по последним новомодным веяниям, доносящимся до Англии из Бургундии: от загнутых вверх носиков туфель до ярких цветов на их накидках. Каждый вечер Елизавета поражает гостей за столом, сервированным золотой посудой новыми украшениями с драгоценными камнями. Каждый день двор устраивает новое празднество, демонстрирующее и провозглашающее их великую власть: там есть и музыка, и танцы, и турниры с лодочными прогулками по холодной реке, маскарады и все мыслимые развлечения.

Брат королевы, Энтони Вудвилл, устраивает настоящую битву ученых, во время которой теологи и исследователи Библии спорят о правильности переводов арабских текстов. Король тайно проникает в дамские покои и под всеобщий визг под видом пирата срывает с их рук и шей украшения, чтобы заменить их на более дорогие и изысканные. Королева, с сыном на руках, матерью и дочерьми подле себя, радостно смеется каждый день рождественских празднеств.

Только я ничего из этого не вижу. Вместе с домочадцами Изабеллы и Джорджа я живу в праздном Вестминстерском дворце, но меня не зовут на обеды и ужины за общий стол, потому что мне, дочери некогда великого человека, вдовствующей принцессе, там не место. Меня держат вдали от всех как вдову претендента на трон, нашедшего свою бесславную погибель, и дочь изменника. Мои комнаты окнами выходят на реку рядом с садом, и трапезу мне приносят и накрывают прямо в них. Дважды в день я хожу в королевскую часовню и там сижу позади Изабеллы с покаянно опущенной головой, не смея заговорить ни с королем, ни с королевой. Когда они проходят мимо меня, я опускаюсь в глубоком реверансе, и никто из них меня просто не замечает.

Моя мать по-прежнему томится взаперти в аббатстве Бьюлли, правда, уже больше никто не делает вида, что она удалилась туда по собственной воле в поисках уединенной жизни. Все прекрасно понимают, что она – пленница короля и что он никогда ее оттуда не выпустит. Моя свекровь содержится в Тауэре, в комнатах, принадлежавших ее почившему мужу. Говорят, она ежедневно молится за упокой души своего мужа и сына.