Розалина снимает сливки - Алексис Холл

Притянув его к себе для поцелуя, она отстранилась от него, тяжело дышавшего и растрепанного.

– Идем?

– Рискую испортить момент, – у Алена было то не совсем стыдливое выражение лица, которое она видела очень редко, – я вообще-то не готовился… как бы это сказать… к охоте на медведя.

Вот тебе и дикий сексуальный зверь, который повинуется своей страсти и покупает презервативы впрок.

– А-а. Я тоже. Но мы все равно можем… – ого, попытка Розалины Палмер подкупить опытом. – … эм, это сделать?

– Не волнуйся. – Ален снова стал решительным, как только они заговорили о контрацепции. – В туалете отеля есть автомат. Встретимся в твоем номере.

И, прежде чем она успела сказать что-то еще, он умчался прочь. Что было лестно. В каком-то смысле.

* * *

Секс с Аленом был, в целом, нормальным. Хорошим. Он помог ей отвлечься от мыслей и дал короткое, долгожданное чувство контроля – пусть всего лишь над собственным телом. Хоть Ален и не был Гарри, он обладал изысканной привлекательностью и всячески показывал, что она очень сексуальна: целовал ее в шею, задерживался на груди, хоть она у нее и не была особенно чувствительной, приникал ртом к ложбинке и складке у бедра.

Хотя Лорен и подтрунивала над Розалиной, что та не была безрассудно неразборчивой, ей нравилось думать, что у нее был опыт определенного рода. Как минимум пара человек – Лорен и Лео, ее партнерша на одну ночь, а в итоге на восемь месяцев, – с ними у нее была мощная химия. Сильный, нестерпимый голод, который делал секс восхитительным без особых усилий. Но, кроме того, у нее было достаточно партнеров, чтобы понять, что иногда требуется время, чтобы научиться возбуждать друг друга. Это означало, что нужно узнать человека лучше, и, как бы ни хотелось признавать, что Лорен права, Розалине нравилось узнавать людей.

Ален произодил впечатление, что это того стоит. Он был нетерпелив, но не торопил и не набрасывался на нее, как на только что открытую кассу в супермаркете. И в тот момент, когда их тела сошлись и он, опираясь на предплечья, с каким-то удивлением заглянул ей в лицо, она почувствовала себя желанной, особенной и обожаемой. Лучше всего было то, что он был старше – или, может, просто уверен, что ему не надо ничего доказывать. Он, казалось, не считал, что секс должен быть как в кино, и хотел заставить ее кончить, но когда рухнул рядом, она поняла, что еще не кончила.

Убрав руку между ее ног, он одарил ее самодовольной ухмылкой в духе «я только что довел тебя до оргазма».

– Ты – просто нечто, Розалина-эм-Палмер.

– Наверно, ты преувеличиваешь. Но… – она лежала довольная, вялая и легкая, – я переживу.

– Я говорю так, потому что это правда. – Он легонько провел пальцем по ее груди. – И очень рад, что мы это сделали.

– Я тоже. Мне было нужно, чтобы сегодня произошло что-нибудь хорошее.

– Я счастлив, что смог это «хорошее» дать.

Его слова заставили ее ухмыльнуться.

– Да уж, взял удар на себя.

– Знаю, ты думаешь, что шутишь. Но тебе нужно перестать принижать себя.

Она в самом деле считала это шуткой, а не принижением себя. Но он все равно говорил правильные вещи.

– Ты прав. В будущем буду нарциссичнее.

Наступило молчание, пока они лежали, проживая приятные ощущения.

– Знаешь, чего я в тебе не понимаю? – сказал Ален, перекатываясь на бок и опираясь на локоть, чтобы смотреть на нее сверху вниз. – Ты явно целеустремленная и способная. У тебя есть люди, которые поддерживают тебя и на которых ты можешь положиться. Твоя дочь находится в том возрасте, когда ей уже не нужно, чтобы ты была рядом целый день. Почему ты до сих пор не вернулась в университет?

Приятные ощущения Розалины стали гораздо менее приятными и больше похожими на обычные. Когда Амели была моложе, об этом не шло и речи, что бы ни думали родители. Но время от времени на протяжении многих лет ей приходило в голову, что она могла бы снова заняться медициной. Но эта мысль всегда была как сломанный зуб, в который не стоит лезть языком, чтобы не обнаружить то, что может не понравиться.

– Прошло слишком много времени, – сказала она, – разве нет?

– Вовсе нет. Тебе же всего… сколько, двадцать семь? Многие люди переквалифицируются, а врачей в стране не хватает.

– Да, но это ведь переквалификация. Что подразумевает, что ты уже обучился, а я не доучилась.

– Если у людей с дипломом юриста или филолога это получается, то ты точно сможешь.

Ее сердце сжалось, как в день получения аттестата.

– Наверно… стоит попробовать, правда?

– Точно стоит. – На этот раз в его взгляде не было насмешки. – У тебя есть все шансы.

– Я ведь не такая уж безнадежная, правда?

– Конечно, нет, – сказал он нежно. – Но мы оба знаем, что ты живешь не той жизнью, которую хотела.

– Наверно, да, но…

Но что она могла ответить? Что, хоть она и не умеет делать коронарное шунтирование, печенье у нее отменное? Что она никогда не выступала в Королевском медицинском обществе, как оба ее родителя, но когда Амели захотела покрасить свою спальню в зеленый цвет, они сделали это вместе?

– Просто подумай об этом. – Ален придвинулся к ней, избавляя от необходимости всерьез думать о своем будущем. – Ты удивительная женщина, Розалина-эм-Палмер.

Она улыбнулась ему.

– Эй, а ты и сам не так уж плох.

Его глаза блеснули.

– Мне кажется, я могу быть лучше.

– Да неужели?

Он поцеловал ее медленно и глубоко. Его вкус уже стал привычным и почти успокаивающим. А потом его пальцы, возбуждая, прижались к ней.

– Розалина, – пробормотал он.

В его тоне было нетерпеливое возбуждение.

– Да?

– Перевернешься для меня? Хочу видеть твоих бабочек, пока я в тебе.

Суббота

Тесто у Розалины вышло нормальным. Опять. Что было, в общем … Ох, ради бога, ее уже тошнило от посредственности.

Не помогало и то, что завтра им предстояло соорудить скульптуру из хлеба, а ее кухня, даже когда котел и электричество работали, была не тем местом, где можно практиковаться в строительстве Тадж-Махала из чиабатты.

Неудивительно, что в этом соревновании Джози показала хорошие результаты – Розалина сознательно избегала разговаривать с ней с первой недели. Но у нее, скорее всего, была печь на дровах, а еще муж на дровах и трое детей на дровах – вот только на первое место вышла Нора. И это неудивительно,