Сибирский фронтир - Сергей Фомичев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да уж, – заметил я.
– Это не всё. Начало только. Затем, если шитик тебя не устраивает, следует добыть гвозди, скобы, крючья, прочее железо. А так же канаты, паклю, смолу и всё, что полагается для строительства. Спросишь, где добыть? Я отвечу. Ближе чем в Иркутске ты ничего не найдёшь. Стало быть, везти всё это оттуда надобно. А туда выгоднее, да и легче пушнину возить. Правда, до прошлого года в Якутском завод был железоделательный, но его прикрыли. Да и он всё больше на казённые нужды работал.
Затем нужно нанять мастеров. Хе–хе... думаешь за деньги? Вот и нет. Но с этим проще. Тут их много, корабельщиков–то, а казённой работы не хватает. Все в долгах по уши. Так что за кормёжку и погашение долгов легко наберёшь работных. А должны они и мне в том числе, вот и получается, что монета и здесь тебе не нужна... Правда, чтобы казённого плотника или парусника получить, опять нужно к начальству на поклон топать.
Данила вытащил трубку, набил её табаком и потом долго раскуривал. До сих пор он при мне не курил. Видимо сказывалось выпитое.
– Дальше ещё сложнее, – сказал он, основательно задымив комнату. – Построят, допустим, тебе корабль, но оснащать самому надо. Парусину, канаты, якоря... всё тащить из Иркутска, из Тобольска, а то и из самой России. Опять же, в Охотске ты и медяка не потратишь. Сюда каждый только себе возит или казаки для казны.
Затем нужно сыскать хорошего морехода. Вот это действительно трудно. Про тех, что школу в Нерчинске окончили, вообще молчу – на вес золота. Но и прочих уговорить непросто. Хорошие кормщики все при деле, тем паче многие на Камчатке оседают, ибо оттуда удобнее промышлять. Проще всего служивого выпросить у командира над портом на один вояж. Но в любом случае ты его за пай возьмёшь, никак не за деньги.
Ну а зверобоев да судовых работников найти легче. Здесь много таких желающих из Бродячей волости Варнакского уезда, а то крепостные на оброке, бывает, сюда добираются. Нанимаются обычно за тот же пай или в счёт долгов и кормёжки. Правда и в долгах они ходят у тех мироедов, с какими ты тягаться собрался.
Опрокинув стопку в глотку, он тряхнул гривой и с хрипом выдохнул.
– Вот так–то вот, а ты "монета, монета..." понял теперь?
Н–да. Мои амбициозные планы собирались увязнуть в неспешном ритме жизни и несовершенстве местной экономики. Данила кругом прав – деньги мало что значат. А тратить на строительство корабля собственные время и силы мне совсем не хотелось.
И как при такой системе можно что–то планировать? Как вычислить из сложной цепочки взаиморасчётов цену корабля и снаряжения? Даже не прикинешь заранее, сколько и чего продать нужно, чтобы корабль построить и людей нанять. А сколько времени всё это займёт? Купцы привыкли всё постепенно, по ходу дела решать. А меня здешняя безмонетная экономика просто обескуражила. Любил я грешным делом наличность. Как–то уверенней себя чувствовал. Нужно что–то – взял да купил. А здесь, как оказалось, всё иначе.
С другой стороны и впрямь кошелёк не поднимешь. Когда там ещё Екатерина надумает ассигнации ввести. Стало быть, всё же придётся заняться пушниной, а я, если честно, и в руках её не держал. Зайца от белки ещё отличу, но хорошего соболя от плохого вряд ли.
– Слушай, – озаботился вдруг Данила. – А как же ты товар подвозить будешь, если сам в море пойдёшь? Это ведь не на лето отойти. Бывает, промышленники и зимуют на чужом берегу, только на следующий год возвращаются. И вообще, чего тебе на промысле делать, если опыта не имеешь? Найми передовщика. Конечно, хорошего и честного тоже не просто сыскать. Но это дело поправимое. Зато сам на берегу останешься. Будешь товар в Охотский возить. Чем плохо?
– Нет, мне самому в море надо. А насчёт товара не беспокойся. Не я так брат мой доставит.
***
Сибирь похмельем не страдает. Это научный факт. То ли воздух здесь особый, то ли суровая жизнь не терпит праздности, но Данила утром выглядел ничуть не помятым. И к ночному разговору он не отнёсся как к пьяному базару, какой не воспринимают всерьёз. Он даже вопроса не задал, мол, не в шутку ли говорили? Сразу к делу перешёл:
– Прежде чем корабль снаряжать нужно разрешение получить на морской промысел, – заметил он за утренним чаем. – Если с начальством у тебя не заладится, тогда и пытаться не стоит.
Я кивнул.
– И кто у нас начальник?
Выяснилось, что всем заправлял майор Афанасий Зыбин. Старый солдат империи, сосланный на её край за какие–то грешки перед властью. Надо же! Ведь скромная по названию должность – командир охотского порта – означала на самом деле правителя всего Дальнего Востока. В наше славное время за подобное назначение претенденты готовы перегрызть горло любому. И ведь грызли, пусть не буквально, а цивилизованно – посредством пули, тротила. Правда пока ещё не завелась здесь рыбная мафия, не процветает крабовое браконьерство, а из ресурсов Тихого океана ценной считалась только пушнина и моржовый зуб. Но ведь и пушнина – товар не последний.
Я уже чистил пёрышки, собираясь посетить острог, когда в разговоре с Данилой совершенно случайно выяснился неприятный нюанс моего положения. По прибытии в Охотск каждый приезжий обязан зарегистрироваться, что я собственно, и собирался проделать в первую очередь. Но оказалось моё пребывание в Охотске не совсем законно. Я порядком сократил географию, прыгнув с Волги прямиком на Байкал, а купцам полагалось отмечаться не только по месту прибытия, но и по дороге, в каждом губернском городе. Брагин во время обучения как–то упустил этот вопрос, он попросту никогда не выбирался за предел родного уезда или Макарьевской ярмарки. И теперь мне грозили неприятности, вздумай я размахивать девственно чистым паспортом.
Визит к начальнику пришлось отложить. Проклятье! Я вновь оказался нелегалом.
Конечно положение не безвыходное. Можно, например, вернуться на исходную позицию и проделать пропущенный путь до Иркутска обычным порядком, то бишь останавливаясь для отметок в губернских центрах. Но больно уж долог и муторно. Как бы так узаконить отношения с властью на месте?
Я поделился заботой с Данилой. Тот даже не поинтересовался, какими
