Ломка - Алексей Леснянский

— "Где русскому хорошо, там немцу смерть", — вворачивает поговорку мужик и опять готов сносить издевательства от всех подряд.

Благополучный немец, знай себе, посмеивается, и только одного себе позволить теперь не сможет: перейти границы России. Понимает сегодня Фриц, что Иван привык расставаться со своей последней рубашкой самостоятельно, без постороннего давления…

Автор просит прощения за пять предыдущих абзацев. В них он над собой посмеялся и при этом собой же гордился. Такой вот парадокс. Те же русские светлые мальчики, о которых он начал было писать, а потом сбился на глобальное, — есть и сейчас в современной России. Процесс появления передовой молодёжи на стыке социалистической и капиталистической эпох сегодня ускорился настолько, что автор, проживая в глубинке, со многими представителями прогрессивного поколения уже знаком, и каждый день при встрече крепко жмёт им руку. Ребята ни на что не жалуются, дав себе установку рассчитывать в дальнейшем только на свои силы. Утечка мозгов, могу вас заверить, через несколько лет полностью прекратится, потому что продвинутые люди начали, наконец, понимать, что наша страна представляет собой непаханую целину с необъятным полем деятельности. Конечно, тяжело будет моим друзьям, товарищам и знакомым начинать всё с нуля, но у них всё получится. Они не только не растеряли драгоценностей, присущих русской душе, а приумножили их. Честность, порядочность, желание помочь себе и ближнему, — к немалому, надо сказать, удивлению автора, — входят в моду и, похоже, в дальнейшем так в ней и останутся. Следует добавить, что в молодом человеке стало больше конкретики и приверженности к тому месту, откуда он вышел, которое знает, как свои пять пальцев. Девиз "прорвёмся" звучит сегодня по-особому; не слышится в нём безысходности, не просматривается за ним чёрной полосы, которую опять надо будет преодолевать. Хоть на куски меня режьте, а с Хакасии я — ни ногой, чего и жителям других субъектов желаю.

— А куда, по-твоему, сбывать скупленный гриб? — задал вопрос Володя.

— Куда, куда?! Я же тебе уже говорил! В Белоруссию! Что ты тугодум-то такой! Цена за килограмм отборной лисички — 90 рублей. Чистая прибыль составляет 60 рублей. Чего тебе ещё надо?

— А сорокапроцентная усадка после засолки? И удастся ли доехать до места без проблем? Дорога ведь длинная. Прогорим к едрене фене. А на месте ещё отбраковать могут. Представляешь, за тысячи вёрст от дома. Деньги вбухаем, зарюхаемся по самое "не хочу", а потом выпурхаться не сможем.

— Кто не рискует, тот не пьёт шампанского.

— Выкини эту дурь из головы, — возразил Володя. — Жёсткий просчёт, только жёсткий просчёт. Ты говорил, что какой-то мужик в прошлом году неплохо поднялся на грибе. Давай под ним встанем, оптовые поставки ему осуществлять будем. Мы же конкуренцию как бы ему составлять не хотим, а, значит, цены на своих приёмках в деревнях он не поднимет, чтобы нас слопать. Надо его попросить, чтобы небольшую разницу нам дал, ведь за счёт нас он объёмы увеличить сможет, оборот. Кстати, а как ты хотел подмять под себя деревни? Неужели на тачках разъезжать? Это гон. Больше бензина спалим.

— За это не волнуйся. У меня возникла идея раскидать наших ребят по населённым пунктам. У многих должны быть родственники. Если таковых нет, тогда придётся снимать квартиры. Ничего не поделаешь.

— Весы, оплата за проживание, наличные деньги на ежедневную скупку. Издержки издержками погоняют.

— Спокойно, Саня. Всё срастётся. Я в этом уверен на сто процентов. Посмотри на меня. На сто двадцать пять процентов. Чтобы достичь успеха в бизнесе, надо поставить себя на место каждого участника экономических отношений. Не следует сразу срывать банк, а надо завоёвывать доверие клиента, знать его в лицо, звать по имени отчеству независимо от возраста. Клиент — это не тот, кого мы хотим обобрать. Он — сотрудник. Его надо воспитывать как ребёнка, который сперва ничего не понимает, сосёт бесплатное молоко, а затем, вырастая, начинает звать фирму мамой. У клиента появляются определённые обязательства, главное из которых — каждый день возвращаться под родительский кров. На этапе внедрения мы выставим максимальную цену за килограмм принесённого нам гриба… Эти принципы я разжую каждому, кто станет работать с нами.

— Тебя послушать — так мы все здесь без пяти минут миллионеры.

— Так и есть, — сказал Андрей.

— Дак ты согласен с тем, что лучше поставлять грибы тому абаканцу?

— С этим — да!

— Хорошо. А теперь давай насчёт наших обсудим. Думаю, не стоит посвящать пацанов во все дела. Деньги будут крутиться твои и мои. Посадим их на зарплату, высокую зарплату, разумеется.

— Пойдём на долевых! — бросил Андрей.

— Да ты что, Андрюха! Так не делается! Это ж ведь…

— Вон ты какой, северный олень! — гневно перебил Андрей. — За свою шкуру переживаешь! Как я смотрю, тебе больше всех надо! Напрасно, видать, тебе сон вещий приснился! Не достоин ты его! Ты его, наверное, за красивый мультик принял! Мне с тобой не по пути, мироед!

— От идеалиста слышу!

Сказав обличительную речь, Спасский быстро направился к выходу.

— Стоять! — бросил Гадаткин. — Проверку прошёл! Сработаемся!

Андрей уже успел открыть дверь, когда его догнали эти слова.

— Это он сейчас мне? — обратился Спасский к Митьке с Санькой в раскрытую дверь.

— Тебе, тебе, самоуверенность в квадрате, — пригвоздил голос сзади.

— Тогда возвращаемся, — буркнул Андрей себе под нос и с размаху захлопнул дверь.

— Пожалуйста, выслушай меня и не делай скоропалительных выводов, — начал Володя. — То, что пойдём на долевых — это правильно и справедливо, но власть должна быть сосредоточена у нас в руках. Я тебе сейчас набросаю ситуации, которые могут возникнуть. Во-первых, работать пацаны будут неодинаково. У одних будет получаться лучше, у других хуже, и этот факт будет зависеть не только от них самих. В одной деревне не меряно гриба, в другой — мало. Число людей в населённых пунктах различно. Где-то ещё есть хоть какая-то работа, где-то мужики с бабами сиднем сидят. В общем, количество скупленного гриба будет везде разным, а делить ты намерен поровну. Между пацанами начнётся грызня. Если всё будет так, как я сказал, мы диктаторски распределяем прибыль.

— Я предвижу это, — парировал Андрей. — Объясняю популярно. Деньги, заработанные с гриба, составят общую кассу, где вклад каждого будет занесён в тетрадь. Какой-то процент от совокупной прибыли берём мы с тобой как инвесторы, бухгалтера и сбытовики. Далее поступаем следующим образом. Положение Брынзы, например, выглядит так. Он скупил шесть тонн и по грубым подсчётам поднял пятьдесят тысяч чистыми. Двадцать пять он забирает себе, двадцать пять отдаёт головной фирме на развитие. А Сага, например, собрал всего лишь три тонны. Двенадцать с половиной тысяч он забирает себе и столько же отдаёт на развитие. Наша первоначальная задача — дать им почувствовать вкус денег, заработанных самостоятельно, и приучить полагаться на собственное серое вещество. Филиалам-приёмкам надо предоставить неограниченный круг полномочий. Пусть действуют, как им вздумается, хоть на ушах стоят. Мы с тобой поставим им только два условия. Во-первых, они должны будут осуществлять вариации с ценами только с нашего ведома. Это на тот случай, если появятся конкуренты. И, во-вторых, по окончанию сезона они будут обязаны внести пятидесятипроцентную лепту в общую кассу, которая должна стать базой для дальнейшего развития.

— А если не захотят ничего вносить? — спросил Володя.

— Значит, жадными оказались и выходят из игры навсегда.

— Кто не с нами, тот против нас. Так?

— Кто не с нами, тот в дальнейшем будет кусать локти, что не с нами. Только и всего… Но и это ещё не всё. Проверка на вшивость не закончена. Каждый решивший сделать взнос получает пай в определённой процентовке, которая будет зависеть от количества членов нашей организации. Допустим, нас будет десять. Митька вложит десять тысяч и станет, таким образом, владельцем десятой части капитала. Забелин Антоха даст двадцать тысяч, но всё равно его доля — десятая часть от собранной суммы, как и у Митьки. И так со всеми.

— Попахивает совковством, — с недовольством заметил Володя.

— Что ж — сам напросился. Бью тебя твоими же картами. Деньги крутятся наши с тобой?

— Да.

— А приёмки с первого дня существования, по твоим словам, будут находиться в неравных условиях, ведь трудно определить, к кому понесут гриб, а к кому нет. Так?

— Так, чёрт возьми.

— А если так, то я должен позаботиться о каждом из парней. Знаешь, какую цель я преследую? — Володя с недоумением пожал плечами. — Во век не угадаешь, так как моя главная задумка — подготовка управляющих для заброшенных государством деревень. Я вижу академию, но не в общепринятом смысле этого слова. Аудитории — не замкнутые помещения с лестничной пирамидой парт, а сельские улочки с живущими на них крестьянами. Преподаватели — не кандидаты и доктора наук с их теоретическими познаниями, а поля, загоны с овцами и луга, где, в конце концов, пасутся реальные коровы. Нет у ребят возможности учиться. Образование в этой псевдодемократической стране — не для всех. Ну и Бог с этим! Мы с тобой заставим их читать книги. Сначала посоветуем, а если не захотят — заставим. Каждую главу мне пересказывать будут. Семинары станем проводить… Несуществующее в официальных документах высшее учебное заведение, — как тебе?